Молоток и кусачки действительно использовались при налете. Но это и так
ясно. Абсолютно ничего о "бедфорде" и телефонной будке, из которой звонили
вчера вечером в Рейтер. Упрятали вашего Тариэла и его партнера. Ими теперь
занимается комиссия по коррупциям и взяткам, будут сидеть, пока об их
бизнесе мы не будем знать лучше их самих. Посидят не меньше недели, но я
об этом не грущу. Во всяком случае, доктор Хартнелл является их
единственным клиентом из лаборатории номер один. Лондонская полиция
пытается напасть на след человека, который посылал письма на Флит-стрит.
Если мы зря тратим время здесь, то они делают то же самое. Инспектор
Мартин все утро допрашивал работающих в лаборатории номер один, выяснял их
связи друг с другом. Ему удалось только установить, что доктор Хартнелл и
Чессингем обменивались визитами. Но это всем известно. Сейчас мы проверяем
каждого, кто в течение года имел хоть какой-то промах. Наряды наших людей
проверяют обитателей каждого дома в радиусе трех миль от Мортона.
Выясняют, не случилось ли чего странного или необычного в ночь убийства.
Авось что-то и наклюнется. Если широко забрасывать сеть, всегда что-то
поймается.
приятель с дьявольским микробом начнет действовать через несколько часов.
Черт возьми, старший инспектор, мы не можем сидеть и ждать, когда что-то
наклюнется! Методичность даже в самом большом масштабе не поможет. Другой
метод - курение пеньковой трубки в стиле Шерлока Холмса - нас также далеко
не уведет. Нужно спровоцировать действие.
вас привело. Хотите еще больших реакций? Так?
денежный взнос любого работающего в лаборатории номер один, каждый
прошлогодний взнос в банк. Не забудьте при этом Уйбриджа и Кливдена. Пусть
подозреваемые об этом знают. Пошлите наряды полицейских в их дома.
Переверните там все вверх дном. Составляйте список мельчайших вещей, какие
там обнаружатся. Это не только обеспокоит человека, которого мы ищем, это
может дать реальный результат.
посадить кучу невинных людей. Это единственный способ заодно вывести из
игры того, кого мы ищем?
весьма талантливым. Такую вероятность он предусмотрел еще несколько
месяцев назад. У него должны быть сообщники: никто из Мортона не смог бы
отправить эти письма в Лондон сегодня утром, спокойно спорьте на вашу
будущую пенсию, что сразу после кражи бактериологических культур он,
должно быть, избавился от сообщников.
и не знаю, где отыскать столько людей, чтобы...
обстоятельно говорил по телефону. Когда он положил трубку, то обратился ко
мне:
Мэри.
приятель начнет неосторожно обращаться с дьявольским микробом, то вскоре и
Мэри не будет. Тогда не будет ничего.
время Вилли сказал задумчиво:
интересно, закроет ли правительство Мортон?
землей! Невозможно и предположить, что сделает правительство. Разговор
пока принял только угрожающий оборот, но никого до сих пор наглостью не
запугивали.
намереваетесь делать, Кэвел? Если будете любезны и сочтете возможным
сообщить мне, - добавил он с неуклюжей иронией.
собираюсь загримироваться. - Я указал на шрамы левой щеки. - Помощь Мэри с
ее пудрой, и они исчезнут. Роговые очки, намалеванные углем усики, серое
пальто, удостоверение на имя инспектора Гибсона из транспортной полиции, и
- я уже другой человек.
взгляда, я продолжал: - Затем вновь зайду к нашему другу доктору
Макдональду. В его отсутствие, конечно. Добрый доктор при скромном
заработке умудряется жить, как маленький восточный царек. Все есть, за
исключением гарема. Впрочем, возможно, он держит и его где-нибудь. Тайно.
Кроме того, сильно пьет, потому что напуган дьявольским микробом,
угрожающим безопасности его особы. Я ему не верю. Итак, я отправляюсь к
нему.
подозрений. Выдающийся и безупречный жизненный путь. Я лично потратил
сегодня утром двадцать минут, просматривая его дело.
безупречную биографию, пока их не разоблачили и не осудили в Олд-Бейли.
заносчив, сноб, общается только с избранными, но все о нем хорошего
мнения.
Харденджер. - В биографии только упоминается, что он служил в армии во
время войны, но случайно моим другом оказался командир полка, в котором
служил последние два года войны Макдональд. Я звонил ему. По-моему, доктор
Макдональд скромничает. Знаете ли вы, что в тысяча девятьсот сороковом
году он, будучи младшим лейтенантом в Бельгии, не раз проявлял храбрость и
закончил войну в чине подполковника танкового полка с вереницей медалей
длиной с вашу руку?
понадобилось производить на меня впечатление, будто он шизофреник, который
если и совершит героический поступок, то никогда в нем не признается.
Значит, он хотел убедить меня в том, что он испуган. Не пожелал, чтобы я
считал его храбрецом. Почему? Потому что хотел объяснить страхом свое
ночное пьянство. Но, принимая во внимание биографию, трудно считать его
трусом. Непонятно. Это первое. Вторая неясность: почему всего этого нет в
его личном деле? Дерри составлял многие из этих досье и вряд ли упустил бы
так много из биографии этого человека.
достаточно, чтобы Макдональд оказался вне подозрений, если биография его
правдива. Неправдоподобно, что такой храбрый бескорыстный патриот замешан
в таком деле.
можете ли вы его немедленно вызвать? Харденджер холодно и задумчиво
поглядел на меня.
проверить, действительно ли ее составил Дерри.
окончил, Мэри уже загримировала меня, и я готов был в путь.
узнал. Дело находится в сейфе, в моем отделе, поедем туда? - Я пошел к
выходу, Харденджер глянул на мои ободранные кровоточащие пальцы,
порезанные полотном ножовки, и сказал раздраженно:
крови?
пальцами? - угрюмо спросил я.
уставился на него бездумно и, тяжело опустившись на кровать, тихо
произнес, просидев в молчании несколько секунд: - Резиновые перчатки.
Скрыть порезы. Почему тогда не надеть эластичные чулки? Почему бы нет?!
том, что они слишком рано отпустили доктора. Тут меня выручила Мэри. Она
коснулась моей руки, я повернулся к ней. Ее лицо было задумчиво, зеленые
глаза широко раскрыты, а лицо выражало догадку.
поле. У нее были эластичные чулки, Пьер...
получение ордера на арест? Убийство, соучастие, все равно.
груди. - У меня есть три подписанных ордера, уже готовых. Вы сами
говорили, что бывает время, когда некогда заниматься формальностями. Вы
утверждаете, убийство, да? Соучастие?
еще сомневаясь и колеблясь: не послать ли за доктором.
Хартнелл, еще молодой, но мгновенно постаревший лицом, напряженно
повернувшись к своей жене, стоявшей рядом с ним, а затем снова обернувшись