горько пожалел о том, что так мало им интересовался в то лето, когда мы с
ним виделись каждый день. С тех пор его лицо - и лицо Ивонны - видятся мне
не так четко, я словно гляжу на них сквозь матовое стекло.
его смерти, я снова увидел, хотя и, как всегда, смутно, несколько эпизодов
того лета. Например, однажды в субботу вечером мы втроем ужинали в
паршивеньком ресторанчике на берегу озера. Около полуночи какие-то
хулиганы подошли к нашему столику, намереваясь нас побить. Мейнт с
величайшим хладнокровием схватил бутылку, разбил ее о край стола и,
наставив на них "розочку", проговорил:
Они обратились в бегство. Когда мы возвращались, Рене прошептал:
ее фотографию. Он дошел до того, что внушил себе, будто в предыдущей жизни
он сам был юной, красивой и несчастной королевой Астрид. Вместе с
фотографией Астрид он носил снимок, на котором нас троих запечатлели в
день вручения кубка. У меня сохранился и еще один. На нем мы с Ивонной
стоим под ручку на проспекте д'Альбиньи. Пес с очень важным видом сидит
рядом. Можно подумать, что мы жених и невеста. К тому же у меня
сохранилась давняя фотография - ее мне подарила Ивонна. Тогда барон еще
был жив. На ней они с Мейнтом сидят на залитой солнцем террасе
"Басконского бара" в Сен-Жан-де-Люце.
тумане. Вестибюль "Эрмитажа", наш номер... Сады около "Виндзора" и отеля
"Альгамбра". Вилла "Грусть". "Святая Роза". "Спортинг". Казино. Призрачный
Кюстикер (кто же он все-таки такой?) Ивонна Жаке и некий граф Хмара.
ставил ее в пример Ивонне. Она тоже, если захочет, может стать настоящей
кинозвездой. По правде сказать, она не менее обаятельна, чем Мэрилин. Не
хватает только ее упорства.
трудно было Мэрилин преодолеть начальные этапы - позировать для календаря,
добиваться первых небольших ролей. Ты, Ивонна Жаке, не должна
останавливаться на достигнутом. Манекенщица. Потом главная героиня в
фильме Рольфа Мадейи. Теперь - обладательница кубка "Дендиот". Конечно,
каждый этап значим. Нужно только поставить перед собой цель. Потом еще
одну.
прислушивалась ли она к моему мнению? Вначале, конечно, ее удивил мой
неподдельный интерес к ее особе и польстила моя горячая уверенность в ее
великом будущем. Может быть, я вдохновлял ее своим энтузиазмом, и она тоже
принималась мечтать. Но, подозреваю, не слишком доверяла своим мечтам. Она
была старше меня. Чем больше я о ней думаю, тем больше убеждаюсь: для нее
наступила тогда та пора, когда молодость вот-вот пройдет и кажется, что
многого ты уже не наверстаешь. Поезд еще не ушел, до его отхода осталось
всего несколько минут. Надо спешить, но на тебя вдруг нападает какой-то
столбняк.
продюсеры непременно отметят ее дебют, она лишь недоверчиво покачала
головой. Она не верила в себя. Но ведь и Мэрилин Монро поначалу - тоже.
Уверенность приходит потом.
изменилась, а мне не остается ничего другого, как только вспоминать ее
прежнюю. Я уже многие годы пытаюсь разыскивать "Liebesbriefe auf dem
Berg". Но все, кого ни спрошу, в один голос утверждают, что такого фильма
не существует вовсе. Само имя Рольфа Мадейи почти ничего им не говорит. А
жаль. В кино я бы снова услышал ее голос, увидел, как она ходит, глядит.
Такая близкая. Такая любимая.
вспоминается хоть изредка, какие я строил планы, о чем мечтал, пока мы с
ней в гостинице готовили собаке еду. Вспоминает ли она об Америке?
думал о нашем будущем и представлял его себе все более отчетливо. Мне
запала в голову мысль о браке Мэрилин Монро с Артуром Миллером, браке
американки из провинции с евреем. Что, если наши судьбы схожи? Ивонна -
французская провинциалочка - вскоре станет кинозвездой. А я - еврейским
писателем в огромных очках с роговой оправой.
Чего можно достичь в такой маленькой стране? Открыть антикварный
магазинчик? Стать посредником по продаже книг? Заделаться жалким болтливым
журналистом? Ни одна из этих возможностей меня не прельщала. Нам с Ивонной
надо уехать.
оторвалась от своих. Мы начнем новую жизнь.
всяком случае, я решил ехать в Америку. Там Ивонна станет великой
актрисой. А я - писателем. Нас сочетают браком в большой синагоге в
Бруклине. На нашем пути будет множество препятствий, и, если мы их одолеем
и не погибнем окончательно, наши мечты осуществятся. Артур и Мэрилин.
Ивонна и Виктор.
где-нибудь в швейцарских горах - в Тичино или в Энгадине. Мы будем жить в
огромном шале, окруженном парком. На полках будут красоваться "Оскары"
Ивонны и мои дипломы почетного члена Мехикского и Йельского университетов.
Мы заведем множество немецких догов, которые разорвут на части любого
непрошенного гостя. Мы никого не станем принимать и будем целыми днями
лежать на полу, как сейчас в "Эрмитаже" или на вилле "Грусть".
Ремарка.
понравилось название одной книги, валявшейся на столе в гостиной Мейнта, -
"Зеленая трава Вайоминга". Я ее так и не прочел, но стоит мне произнести:
"Зеленая трава Вайоминга", как мое сердце сжимается от умиления. На самом
деле мне бы хотелось жить с Ивонной в этой сказочной стране среди высокой
нежно-зеленой травы.
Ивонне. Она привыкла считать меня фантазером. Так что прежде всего надо
было подумать о практической стороне предприятия. Никаких фантазий! Я
раздобуду денег на дорогу. От восьмисот тысяч франков, результата моей
махинации с женевским букинистом, осталось меньше половины, но я
рассчитывал получить деньги другим способом: я уже долгое время таскал в
чемодане маленькую стеклянную коробочку с необычайно редкой бабочкой на
булавке. Один специалист сказал мне, что бабочка стоит "по меньшей мере
четыреста тысяч франков". А значит, вдвое или даже втрое больше, если
удастся ее продать коллекционеру. И вот я на свои деньги покупаю билеты на
пароход Трансатлантической компании, и мы останавливаемся в отеле
"Алгонкин" в Нью-Йорке. Затем я рассчитывал, что моя двоюродная сестра
Белла Дарви, преуспевшая в Америке, введет нас в круг кинодеятелей. Таков
был в общих чертах мой план.
лестницы. Внизу портье разговаривал с каким-то лысым господином в
смокинге. Ивонна в удивлении обернулась. В тот день на ней было зеленое
муслиновое платье и шарф в тон.
это не выговорю, либо выговорю, но невнятно.
Америку.
и попросила, чтобы я потом ей все объяснил. А сейчас уже девять, и Мейнт,
наверное, ждет нас у поворота на Верье-дю-Лак.
ограждениями, вдоль которых расставлены кадки с деревцами и цветочные
горшки. Здесь всегда ужинают при свечах. Рене сидел за столиком у самой
воды.
сидел молодой человек, Мейнт нам представил его, но я позабыл его имя. Мы
сели напротив них.
уехать с ним в Америку.