Чтение 22–й страницы книги ~Аукцион~

художникам, стоило бы, по крайней мере, пятьсот тысяч, а то
и больше, несмотря на то, что сейчас в театральной живописи
нет особенно больших имен. После Коровина, Бенуа, Кокто,
Головина и Пикассо мир обеднел.

- В какую сумму выльются торги?

- Как вы понимаете, вопрос преждевременен. Впрочем, не
для публикации; я полагаю, мы доведем страсти зала до
семисот тысяч фунтов...

Фол снова посмотрел на лицо мальчика в коляске.

- Интересно, что из него стало? Все мы поначалу
очаровательные младенцы, утеха для родителей, а потом.,.
Страшно подумать!..

- Как верно вы заметили! Простите, я должен: идти,
приехала госпожа Прокофьева, наверно, по поводу партитур
великого русского композитора. Видимо, намерена биться за
них. Буду признателен, если пришлете мне вырезку из вашего
журнала. До свидания, благодарю вас, - и Джавис отплыл к
невысокой женщине, окруженной людьми, говорившими по-русски.

...Отель "Кларидж" был рядом, пять минут ходу: Фол снял
номер по соседству с тем, что забронирован для Ростопчина.
План проработан: Ростопчину не позволят спуститься в холл к
Степанову, его задержат в номере - позвонит Зенон, знакомы с
тех пор, как вместе сражались в маки под Лионом; о том, что
Ростопчин приехал в Лондон, Зенону скажет Харви, они дружат;
предлог для звонка хорошо мотивирован. Ростопчин
великолепно знает все, связанное с бизнесом по текстилю на
регион Среднего Востока, как не ответить на вопросы старого
знакомца! Сразу же после того, как он кончи! говорить с
Зеноном, позвонит сам Харви и начнет рассказывать о
коллекции русской живописи, которую обнаружил в Канаде;
Ростопчин не может этим не заинтересоваться; Степанов, судя
по его психологическому портрету, не станет ждать в холле, а
поднимется в номер к другу, что и требуется. Он обязательно
поднимется в номер. фол тщательно изучил документы,
собранные на русского, набросал штриховой характер.
проверил на ЭВМ - в основном, совпадало; следовательно,
накануне торгов он, Фол, прослушав разговор друзей, будет в
курсе всего того что они замышляют, операция с Золле -
следующий этап того же вечера; развязка наступит девятого
мая в "Сотби"; молодец, Фол, все-таки голова у тебя работает
отлично.

...Полковник Бринингз, возглавлявший секретный отдел
специальных исследований британской страховой корпорации
"Долл", связанной с американским концерном ДТ. принял Фола
лишь на следующий день после того, как тот попросил о
встрече; был сух, смотрел сквозь; говорил цедяще, лениво:

- Мне трудно понять ваш замысел... Меморандум, который
прислали ваши коллеги, страдает определенной
недосказанностью, общий абрис, ничего конкретного...

- Я готов ответить на ваши вопросы, полковник.

- Благодарю вас, это очень мило. Итак, первое: является
ли мистер Степанов секретным агентом своего правительства
или же он просто подвержен болезни коллекционирования?

- Я не могу ответить однозначно.

- Если человек намерен приехать в Лондон, чтобы вместе со
своими друзьями, - полковник посмотрел на бумагу,
придавленную яйцеобразным минералом из Парагвая, и, чуть
коверкая, раздельно произнес имена, - мистером Золле и
князем Ростопчиным присутствовать на аукционе "Сотби", я не
вижу в этом ничего предосудительного. Кабинет ее величества
всегда следовал и будет следовать духу и букве билля о
правах человека. Я не отделяю себя от кабинета ее
величества, мистер фол.

- Я так же полон уважения к кабинету ее величества,
полковник, но мне бывает обидно, когда доверчивостью и
благородством джентльменов пользуются недостойные люди.

- Своим главным пороком, мистер Фол, я как раз считаю
излишнюю недоверчивость. Что делать, сорок три года в
секретной службе. Итак, я позволю себе повторить вопрос;
ваш исчерпывающий ответ поможет определить мою позицию, да и
моих коллег тоже.

- Вы ставите меня в сложное положение, полковник. У нас
нет полной уверенности, что Степанов связан с площадью
Дзержинского. Хотя я глубоко убежден, что все, кому Кремль
разрешает выезд за железный занавес, так или иначе
отслуживают своим хозяевам...

- Мне было бы крайне интересно узнать, каким образом
отслуживает миссис Плисецкая? Или мистер Мравинский? -
полковник Бринингз холодно усмехнулся и впервые за весь
разговор уперся своими совершенно недвижными ледяными
глазами в зрачки собеседника. - Если человек нашей
профессии ощущает в себе страх перед каждым, кто живет в
другом обществе, следует подавать в отставку, мистер Фол.
Страна Свободы, обнесенная колючей проволокой предубеждений,
рано или поздно превратится в большой концентрационный
лагерь.

- Сердечно признателен за ваш совет по поводу отставки,
полковник, Я не премину обсудить это предложение с
президентом моей корпорации. Тем не менее мне нужна помощь,
и я намерен получить ее - в тех пределах, естественно, какие
вы посчитаете разумными.

- Вы получите помощь, если убедите меня в том, что она
необходима - с точки зрения моей профессии...

- С точки зрения моей профессии, - фол усмехнулся, - она
совершенно необходима. Я постараюсь сформулировать смысл
нашего интереса более точно: мне и моим коллегам не
очень-то нравится трогательное единение красного литератора
с аристократом, живущим в Швейцарии, и с ученым из
Федеративной республики. Демонстрация этого "единения людей
доброй воли", так, кажется, пишут московские газеты,
произойдет не где-нибудь, а в Лондоне, и не просто в
Лондоне, за столом второразрядного ресторана, а на Нью-Бонд
стрит, где будут шельмовать престиж "Сотби", а затем в
театре на Пиккадилли, арендованном на одиннадцатое мая неким
сэром Годфри, ведущим самые представительные шоу с
журналистами, политиками и бизнесменами. Сэр Годфри уже
разослал триста приглашений в газеты, журналы, на
телевидение, в музеи, туристские фирмы и людям, вложившим
деньги в культурный бизнес.

- Где вы получили эти данные? - лениво поинтересовался
Бринингз. - У моих сотрудников? Кто именно посмел передать
вам эту информацию?

Фол понял, что попал в западню; лгать старой мумии
бесполезно; ас; все поймет сразу; говорить, что у него в
Лондоне есть свои источники информации, тоже нельзя -
британские амбиции, "непотопляемый авианосец", "бастион
свободы" и так далее.

- Я не думал, что вы так крепко держите руку на пульсе, -
Фол заставил себя улыбнуться. - Вы меня поначалу так
запугали, что я решил, будто вы совершенно выпустили из-под
контроля судьбу коллекции, застрахованной в вашем женевском
филиале.

- Вы не ответили на мой вопрос, мистер Фол.

- В общем-то, я не обязан отвечать на все ваши вопросы,
полковник. Вы можете обратиться в Нью-Йорк, и, если мой шеф
согласится с вашими доводами, я стану отвечать на все то,
что вас интересует. Я ведь тоже чту билль о правах, сэр...

- Мистер Фол, вы опять-таки не ответили на мой вопрос,
слишком много эмоций... Вы находитесь в Лондоне, и я имею
резон знать, кто осведомляет вас о тех событиях, которые
происходят в столице британского содружества наций...

- Все возвращается на круги своя, воистину, - вздохнул
фол. - Вы же понимаете, что я ни в коем случае не открою
вам имен тех, кто помогает мне в моем деле, полковник.
Задавая такого рода вопрос, вы попросту делаете невозможным
наше сотрудничество... В этом, конкретно в этом
мероприятии...

- Чье это мероприятие?

- Нашей фирмы.

- Но оно начато по вашей инициативе, не правда ли? Вы не
очень-то похожи на тех, кто бездумно выполняет приказ. Как
мне кажется, вы относитесь к веселому племени фантазеров, не
так ли? Я убежден, мистер Фол, что именно вы предложили
своему шефу и моему старому другу самолично провести это
дело в Лондоне.

- Вы совершенно правы, полковник. К счастью, у нас очень
не любят иерархию как принцип организации разведывательной
системы страховой фирмы. Чем больше ступеней, тем больше