Чтение 22–й страницы книги ~Красная земля Испании~

веселый сеньор...

Я долго охотился за этим человеком. Кто же такой этот добрый и простой
сеньор?

Кто же такой этот Леон Хосе де Рамирес Рейна?

Его подлинная фамилия Дегрель, должность - гаулейтер Бельгии, звание -
командир "валлонского легиона СС", который огнем и мечом прошел по
Советскому Союзу. Он - кавалер железного и рыцарского креста с дубовыми
листьями.

О себе он писал так: "Не многие немцы пользовались таким уважением и
вниманием фюрера, как я, командир иностранной дивизии СС". Он писал об
этом не в те дни, когда Гитлер кликушествовал в Берлине. Он писал об этом
в 1969 году в газете фалангистских профсоюзов "Пуэбло" - в своих мемуарах,
названных "простенько, но со вкусом": "Воспоминания фашиста".

Когда бельгийским правительством был заявлен протест против
опубликования этих возмутительных мемуаров, Дегрель в интервью другой
мадридской газете заявил: "Я еще напишу тридцать книг, и все они будут
посвящены Гитлеру".

В последний день войны Дегрель бежал в Норвегию на минном тральщике. На
военном аэродроме в Осло стоял немецкий двухмоторный "хейнкель". Дегрель
приказал пилоту запускать моторы. Пилот колебался: уже был заключен мир, а
на фюзеляже его машины была свастика. Дегрель закричал, вытаскивая из
кобуры парабеллум:

- Немедленно заводите мотор, курс - Испания!

Горючее в самолете кончилось в ту минуту, когда показался испанский
берег.

Самолет упал в воду неподалеку от Сан-Себастьяна. Солдаты испанской
береговой охраны подобрали двух тонувших людей.

В Мадриде Дегрель занялся бизнесом - он купил строительную компанию и
получил подряд на сооружение стратегической базы американской авиации в
Торрехоне. Он тогда не афишировал себя. Но когда легализовался Скорцени, а
фон Тадден стал набирать силу в Мюнхене, когда в Бельгии бывший соратник
Дегреля, эсэсовец Дебро, выступил с нацистским манифестом, когда
новоявленный итальянский дуче Альмиранте воссоздал "Итальянское социальное
движение", продолжающее заветы Муссолини, Дегрель, обнаглев, созвал
журналистов и предстал перед кинокамерами.

Он начал выступать с воспоминаниями, давать интервью, утверждая, что
лишь случайно Гитлер не победил во второй мировой войне. Он заявлял, что
если бы Гитлер высадил десант во Владивостоке, тогда ударные германские
клинья могли бы пробить коридор через Сибирь и великий рейх утвердил бы
себя от Ламанша до берегов Тихого океана.

У Дегреля было несколько особняков, разбросанных по всей Испании,
сказочной красоты финка "Мертинка", великолепное поместье в Мадриде, на
Пасео де лос Хесуитас; он устроил нацистский шабаш во время бракосочетания
своей дочери Марии Христины с испанским бизнесменом, когда рядом с ним,
окруженный телохранителями, стоял Отто Скорцени, а почетными гостями были
зять Франко, бывший министр Серано Суяьер, мэр Мадрида Карлос Ариас и
председатель верховной судебной палаты Франсиско Руис Прадо.

Однако новая ситуация - в первую голову экономическая - вынудила
официальный Мадрид принять меры против Дегреля, когда тот "доигрался". Это
случилось, по мнению моих испанских друзей, лишь потому, что бельгийский
министр иностранных дел Армель в беседах со своим тогдашним испанским
коллегой Лолесом Браво довольно часто возвращался к теме Дегреля. (Сейчас
Армель стал председателем Совета министров Европейского экономического
сообщества, куда Испания так мечтает войти. Лишь когда экономическая
конъюнктура Испании зашаталась, а бельгийцы в этой организации "общего
рынка" играют весьма заметную роль, лишь тогда Дегрель вынужден был
скрыться. Считают, что он скрывается в Испании, и убеждены, что власти
знают, где он находится, защищая его от досужих газетчиков.)

...Я попросил шофера подъехать к воротам "Мертинки". Старый служитель,
внимательно оглядев меня, на мой вопрос ответил:

- Я не понимаю по-английски.

Тогда я спросил его по-немецки:

- Сеньор Рейна дома?

Служитель чуть усмехнулся:

- Если вы так хорошо говорите по-немецки, вам лучше знать, где сейчас
следует искать сеньора Рамиреса Рейна.

С этим он повернулся, вошел во двор и осторожно закрыл за собой тяжелые
ворота.

* * *

Сегодня, как всегда, встретился с друзьями в "Хихоне", поужинали в
маленьком ресторанчике, который все шепотом называют "Эль коммуниста",
потом были у актеров в театре, а в полночь кто-то предложил:

- Ребята, поехали на каток "Реаль Мадрид"? Он ведь работает до двух
часов ночи...

Приехали на каток, и я очень много смеялся, когда наблюдал за тем, как
испанцы катаются на коньках. В Испании льда не бывает. Новый крытый
стадион - гордость Мадрида. Мужчины катаются очень плохо, но падают как
истинные идальго, - вроде бы и не он упал, а если и упал, то что
случилось?! Девушки падают лениво, как дуэньи, так же весело и кокетливо.

Ходят по трибунам среди наблюдающих (наблюдающих здесь значительно
больше, чем катающихся) юноши, высматривают подружек, девушки высматривают
женихов, и все пьют "Куба либре" - ром со льдом, один из самых популярных
здесь коктейлей; Провел день с еще одной "красной герцогиней". Ее зовут
Мария Кармен. Она порвала с семьей, ушла из дома. Ее отец, герцог-баск, не
согласен с революционными устремлениями дочери. Она носит чиненые ботинки
и штопаную юбку, но горда и счастлива, утверждает собственную
независимость.

Таких здесь много - честных молодых людей, которые рвут со своим
классом, ибо думают они о будущем.

Поехал к Домингину на последнюю корриду. Тореро уезжают в Латинскую
Америку, потому что в Испании наступает настоящая осень. Последняя коррида
была грустной.

Какой-то подвыпивший старик на солнечной стороне Пласа де торос во
время перерывов между боями танцевал на полупустой трибуне. Продавцы вина
протягивали ему стаканы с тинто, оркестр аккомпанировал, подстраиваясь под
жеманные па старика.

...А солнце жарит вовсю, небо - раскалено жарой, ласточки орут
по-летнему,..

Неважно. Календарь гласит - осень. Адиос, коррида! До весны. Адиос,
Домингин! До мая...

* * *

Антонио Альварес рассказал про самое веселое и интересное соревнование
басков - "эль конкурсе де перос пасторес". Конкурс пастушеских собак.
Проводят его в августе в Бильбао. Собаки должны прогнать отары сквозь
горное ущелье. Побеждает тот пес, который - ни в коем случае не кусая овец
- быстрее других псов прогоняет свою отару через горное ущелье. Пастух не
вправе помогать собаке советом - он недвижим, стоит, опершись на посох.

- Я любил смотреть на это соревнование сверху, - говорит "Антоша". -
Льется "река" овец - бурная, пенная, быстрая. Пес мечется то сзади, то по
бокам, чтобы ни одна овца не вышла из отары. А когда он пригонит "своих"
овец через ущелье - ложится, словно человек после тяжелой работы... Лежит,
дышит загнанно и смотрит на пастуха - своего хозяина и бога: "Ну что?"

Высок престиж "советских испанцев", которые вернулись в Мадрид после
тридцатилетнего пребывания в нашей стране. Мне рассказывали, что в одной
семье отец, который тщится быть "грандом", исповедуя "прекрасное
гишпанское ничегонеделанье", кричал дочери, вернувшейся из Москвы: "Что
вам дала Россия?

Что вы привезли оттуда? Где меха, золото?" Дочь ответила: "А два
диплома - мой и мужа? Две твои дочери и мой сводный брат не умеют ни
читать, ни писать. Они лишь имеют "фиат" в рассрочку! Чтобы успокоить твое
честолюбие, мы купим два "ситроена". Но в них ли счастье-то? Ты не знаешь
настоящего счастья! Мы - знаем!"

(Ах, эта испанская страстность! Ехал на автобусе в Сеговию. Сидел рядом
с шофером. Проезжали мимо я строительных рабочих - здесь ремонтировали
дорогу. - У шофера здесь оказалось много знакомых, он то и дело бросал
руль, высовываясь из окна, переговаривался со своими приятелями. Он просто
не мог держать руль, ибо как же говорить не жестикулируя?!)

...Режиссер Ниньо Кеведо кончил снимать фильм о Гойе и пригласил меня
на студию - посмотреть, как работает великий испанский актер Пако Раваль,
озвучивая Гойю.

Пако Раваля, которого мы полюбили в замечательном фильме Бардема
"Смерть велосипедиста", знает вся Испания. Он много снимается во Франции и
Италии. Начал он с того, что был осветителем. Сейчас во время съемок он
перешучивается со своими прежними товарищами по искусству:

- Давай свет левей, плохо будет виден глаз. Ты остался таким же
лентяем, когда был моим шефом, сукин сын!

...Мальчику было четыре года, когда в их маленький городок приехали
фламенго. Он слышал музыку бродячих артистов, и он помнит эту музыку.

- Знаешь, - вспоминает Пако Раваль, - я обижен на родителей до сих пор
за то, что они не взяли меня на представление. Но я стоял у забора, и
слышал песни, и плакал от счастья. В двенадцать лет я впервые посмотрел
бродячий театр, который пришел в деревню. Когда представление кончилось
(играли пьесу Лопе де Вега, сокращенную донельзя), я ушел в горы и упал в
траву и шептал слова драмы, подражая интонациям бродячих актеров. Во время
гражданской войны я жил под Мадридом. В маленький домик, набилось
одиннадцать семей. Во время бомбежек нас загоняли в подвал, а в подвале