прежде.
визит-простая формальность. А звонить по телефону она не стала из
щепетильности, чтобы не передавать все это через сиделку. Предпочла ехать в
дождь через весь Париж.
Мари-Анн настаивает, чтобы я ехала в ее машине.
окружен сотнями гектаров леса.
На такое у него не хватит духу. Он вкладывает это пожелание в долгий
ласковый взгляд. Как и следовало ожидать, Лина встревожилась. Решила, что он
подсмеивается над ней? Что, по его мнению, она и дня не может провести без
своих подруг?
Я слишком часто бываю у нее ради своего удовольствия, чтобы подвести ее,
когда она во мне нуждается.
одиночества и хорошо себя чувствует только в окружении своего небольшого
двора.
я хочу тебя успокоить. Я говорю о завтрашнем приеме в Арневиле. В прошлое
воскресенье ты пригласил туда кое-кого из наших друзей. А поскольку в
газетах ничего не было о твоем несчастье, я решила их обзвонить. Не бойся,
никаких подробностей я не сообщала. Просто сказала, что ты неважно себя
чувствуешь...
где его нашли без сознания. Это выше ее сил. Она цепляется за что угодно и
за кого угодно: за телефон, за горничную, за швейцара, с которым подолгу
болтает всякий раз, когда уходит или приходит.
сейчас в больнице навещает мужа, что она щепетильна, что едет в замок скрепя
сердце и будет в Париже через полтора часа, если вдруг что-то случится.
"Альфа Ромео".
Неужто она не понимает, что выбрала неподходящий момент, чтобы наводить его
на определенные мысли? На протяжении многих лет он ухитряется почти не
думать об этом, как будто что-то в нем самом, быть может какой-то мощный
инстинкт, отталкивает прочь опасные вопросы.
покое. Лине он тоже будет необходим, особенно если она переживет мужа. А
вдруг, когда его больше не будет, этот покой придет к ней сам по себе?
когда пришла, и Могра ее жаль. Ей нужно как можно скорее пропустить
стаканчик.
и посетители начнут переглядываться при виде женщины, которая вышла из
"Бентли" с шофером в ливрее за рулем, чтобы выпить стаканчик у стойки. Но ей
не стыдно. Тем хуже! Возьмись он за дело иначе...
одолела забота, в которой он не слишком-то хорошо ориентируется. Еще одна
улыбка. Добрая, ободряющая улыбка.
головой, что это тебя потрясло, что вид у меня покорный или раздраженный -
не важно... Рассказывай что угодно, со стаканом в руке и горящими глазами...
Но, ради Бога, уходи!"
ободком от губной помады.
справедливее, если бы это случилось со мной...
в лоб.
коридоре.
озабоченный, она смотрит на него, словно жалеет, но сама толком не знает
почему.
время ее первого посещения, что она пьет. Задается ли она вопросом, кто из
них виноват?
не в день, когда он попал в больницу.
нем беспокоиться. И разве м-ль Бланш не знает, что, по мнению Бессона, ему
лишь нужно следовать течению своей болезни, выверенному так же точно, как
температурная кривая?
уютно, м-ль Бланш так мило крутится туда и сюда. Они начинают узнавать друг
друга. Пожалела ли и она, что их тет-а-тет был нарушен сегодня дважды?
связывает, как и почему решили они однажды жить вместе.
их себе, в особенности женщины, которые с любопытством наблюдают за Линой. А
понаблюдав, некоторые начинают посматривать на него с сочувствием.
же, как и она в нем, и сделает что угодно, чтобы ее не потерять.
белым халатом медсестры, и Могра начинает рыться в собственных мыслях,
словно ребенок, выбирающий игрушку.
иногда даже две сразу, причем далеко не обязательно связанные между собой.
пытается найти на них ответы.
давным-давно позабыл. Жорж Клабо, в черной мантии и парике, с портфелем под
мышкой, пробивается к ним сквозь толпу в вестибюле Дворца правосудия к залу
заседаний то ли N 1, то ли N 2, где идет важный процесс.
влиятельной, как та, которой он руководит сейчас. Публика сражается за
места. Множество светских дам, включая и Мари-Анн де Кандин, с которой он
еще на "вы".
адвокатов, на расстоянии от публики, так что его можно принять за какое-то
официальное лицо.
протягивает ему коробку и показывает, чтобы он передал ее обвиняемому.
крайней мере так, как верит большинство его коллег и тем более, как верят
больные.
почему. Всякий раз, когда кажется, что мы совершили открытие, возникают
новые вопросы, и открытие уже больше похоже на шаг назад, а не вперед. Лет
через сто или даже пятьсот наши потомки будут говорить о нас, как мы сейчас
говорим об африканских колдунах.
или говорит с друзьями о своих клиентах, принимает ли он свою роль всерьез?
И вообще, играет ли он роль?..
узнать людей лучше многих других, так как благодаря профессии он может
видеть жизнь с изнанки.
неизлечим, ему очень хочется понять себя, составить о себе какое-то мнение.
примерно на том же уровне, как в детстве, когда слова аббата Винажа
наполняли его трепетом:
может, три, и толпа зрителей для него примерно то же, что для Бессона или
Одуара свита учеников, когда они торжественно обходят больных.
три...
- кто истины, кто ошибочных суждений.
у него либо блуждающий, либо слишком пристальный.
преминет зайти на него посмотреть и может сыграть эту роль.
неприступный.