вам каждый день, будут доставляться вам раз в пять дней.
свое место: кинорежиссер Казарян и сценарист Кузьминский на обширном
диване, обозреватель Спиридонов за письменным столом, а пенсионер Смирнов
в кресле у стола.
пережевал тот разговор. Потом решил высказываться простым, как мычание:
Казарян.
за горло схватишь... - поразмышлял вслух Кузьминский, а Спиридонов был
единственный, кто промолчал.
Смирнов.
риторический вопрос Алик и тут же сам порекомендовал, чем надо заниматься:
- Говорить следует о персонажах сей пьесы.
- Истеричен, суетлив, не выдерживает разговора на равных ни с тобой, ни с
Витольдом Германовичем. А Витольд этот - крепкий паренек: ни укусить, ни
раскусить. Черный ящик. На вопрос: "С кем он, этот мастер культуры?"
сейчас ответить не могу.
правую руку - сначала тыльную сторону ладони, потом, как при гаданьи,
собственно ладонь. Дослушав Спиридонова и до конца проследив линию своей
жизни, небрежно так, в проброс, спросил:
задумался вдруг. - А с Витольдом сложнее... Игоря, к примеру, ты завел с
полуоборота, а его и так и этак пробовал и ничего... Только однажды, к
концу ближе, ты его зацепил и он тебя в ответ. На мгновенье оба
ощетинились, но сразу поняли: не стоит. И тут же, обоюдно признавая ничью,
устроили перебрех. Ничья, Саня. А если общий результат с их командой, то
ты в выигрыше: полтора на пол-очка.
изложению своих соображений ума Казарян. - Конечно с Витольдом ты сыграл
вничью. Но, как говорят шахматисты, его ничья убедительней твоей. К тому
же играл он красиво. Особенно мне одно местечко запомнилось, когда
начальственный Игорек хвост распустил насчет возможной дублирующей тебя
команды. Я возликовал: сейчас мой Санятка их голыми руками брать будет! Ан
нет, Витольд только и сказал: "Игорь Дмитриевич" и все вмиг смешалось, что
продолжать тебе доламывать Игорька не было смысла. Блистательный ход!
полюбопытствовал Кузьминский. - Доламывать надо было обязательно.
Игорька. Начался пинг-понг вместо шахмат, игра "хотите - верьте, хотите -
нет" и поэтому наш полковник не лез дальше. Так, Саня?
крайней мере необходим, а мне - мгновенье.
без обиды поправил его Спиридонов.
сталинским акцентом посоветовал сценаристу режиссер Казарян. - Саня нам
вопрос задал, на который следует отвечать, серьезно и серьезно подумав.
несоответствиях друг другу, при, вероятно, малой симпатии друг к другу,
при различных - уж наверняка - интересах, они сегодня, сейчас, безусловно,
в одной футбольной команде.
констатировал Казарян. - Тебя не интересует, Саня, в какую сборную
вызывают Игоря и в какую - Витольда?
насмешливо оглядел родную троицу. - Тогда, может, прав Витольд, и стучит
кто-то из вас?
холодно - не до шуток - поинтересовался Спиридонов.
Смирнов, а потом вспомнил: - Точно, я сказал: "по крайней мере, два
трупа". Я - безмозглая скотина, братцы.
Казарян.
полном секрете: ведь так обделаться им редко удается. Но раз я знаю,
значит у меня имеется надежный источник. Противник далеко неглуп, и ему
просчитать Сырцова ничего не стоит. А раз просчитан Сырцов с его охраной
Татьяны, следовательно, просчитан и дом на набережной.
окажется у них? - осторожно поинтересовался Спиридонов.
вынул себя из глубокого кресла и в три шага, доковыляв до телефонного
аппарата, снял трубку и набрал номер. Долго ждал, пальцами левой руки
выбивая на зеленом сукне стола в ритме марша нервно-воинственную дробь.
Заговорил, наконец: - Здравствуйте, с вами говорит Александр Иванович
Смирнов... Да, да, именно он... Мне необходима справка о том, кто
проживает в квартире сто восемьдесят один в доме на набережной... Да, тот
самый... По тому, который у вас имеется, телефон Спиридонова... Жду.
(глядя в пол), стал ждать.
междугородние. Спиридонов снял трубку и перекинул ее через стол Смирнову.
Акробатический этюд был исполнен блестяще: Смирнов поймал ее, как надо -
микрофоном вниз, телефоном вверх - и без паузы заявил в нее:
искусствоведения...
искусствоведения! Уже в доме на набережной!
известной в киношно-театральном мире. Явившись в Москву лет двадцать пять
тому назад неизвестно откуда этот, загадочной национальности человек,
сумел убедить главрежа одного, не из последних, московских театров в том,
что он, Ходжаев Алексей Эдуардович, - замечательный актер, и был принят в
группу. Играл он мало, случайно и довольно плохо, но главрежу стал
необходим. А вскорости сильно повезло: знаменитый комедийный кинорежиссер,
окончательно запутавшись в поисках героя для своей ленты, с отчаяния в
последний момент взял Ленчика на эту роль. Очень быстро кинорежиссер
убедился, что Ленчик явно не подарок, но деваться было некуда, надо было
снимать, потому что уже завертелась неостановимая кинематографическая
карусель. Кинорежиссер недаром был знаменит: фильм получился хороший и
смешной, а Ленчик выглядел на экране вполне достойно. Пришла, можно даже
сказать, слава. Но Ленчик не купался в ней. Он использовал ее в делах
практически. Он завел множество нужных знакомств и почти до конца ушел во
вторую, неизвестную театральной общественности, жизнь. А для первой
числился в театре (лет через пять оттуда ушел), изредка для отмазки, а не
для заработка снимался в эпизодах, клубился иногда в актерских компаниях.
И процветал. И как процветал!
Казарян. - А надо мне Ленчика Ходжаева.
дверь, заглянул в глазок (он не светился, в него смотрели) и
поинтересовался хамски:
Каменистый Артем
Посняков Андрей
Никитин Юрий
Никитин Юрий
Афанасьев Роман