Чтение 22–й страницы книги ~Тиунэла~

Но не тут-то было. На юге показался свинцово-серый облачный хребет с
черными полосами ущелий. Прямо по курсу облака опоясались огненными
трепещущими лентами грозовых разрядов - лететь к ним было безумием.

- Сколько разрядов! - побледнел Егорин. - Будто извержение вулкана.

Венев бросил взгляд на профессора.

- Вулкана?.. А что ж, - решительно сказал он, - летим К Отунуи! - и
осторожно развернул вертолет.

Вот уже внизу засерели скалы Отунуи, стремительно взбежали вверх крутые
склоны Ратануи - древнего потухшего вулкана, а над всем яркими цветами
переливалось кольцо радуги.

Ветер трепал машину и пытался вырвать управление из рук пилота, но гигант
вертолет продолжал "скрести" высоту, пока не повис над широким круглым
обрезом глубокого кратера.

Теперь Венев стал медленно опускать вертолет в круглую пропасть. Сто
метров ниже краев кратера. Болтанка едва ощущается. Двести. Вертолет
абсолютно устойчив: расчет Венева оказался верным. Четыреста метров.
Шестьсот...

Включив прожекторы и автомат посадки, Венев снял руки с рычагов
управления. Теперь локаторы изучали землю, ощупывая лучами каждый камешек и
измеряя оставшееся расстояние, предупреждали автопилот об угрозе
столкновения с отвесными скалами.

Когда до дна кратера осталось около метра, послышалось шипение сжатого
воздуха и из корпуса вертолета вылезли четыре фермы-ноги, на которые "Илья
Муромец", точно сказочный богатырь, встал уверенно и твердо. Убедившись, что
все в порядке, автопилот сам выключил двигатель.

Как только утих шум лопастей, Гирис заволновался.

- Александр Иванович, - просил он, - разрешите выйти из машины. Надо и
здесь изучить жизнь.

- В такую погоду? Нет. Вымокнете и простудитесь. Да и темновато.

- Какая там жизнь?! - махнул Петренко рукой в сторону скал. - У черта за
пазухой...

- Как! Разве ты забыл, Филя, что в кратере потухшего вулкана Кальдера де
Бандама, на Канарских островах, есть банановая плантация?! - вскричал
Перстенек.

Слово "забыл" не понравилось Петренко, но он сделал вид, что не слышит
кока.

- А света здесь маловато, - вздохнул он. - Мрачно, как в аду. И солнце
кажется маленьким.

- Так ведь солнце, Филя, каждую секунду теряет в весе четыре миллиона
тонн. Тебя вон как разносит на казенных харчах, а шарик все худеет, для тебя
старается... Для своего дорогого Филюши. Чтобы страдалец не чах...

Петренко отвернулся, упрямо не замечая друга.

- Что ж, - решительно произнес профессор Егорин, - пока бушует шторм,
можно и поесть.

- Есть накрыть стол к обеду! - ответил Саша. - Имею честь предложить
харчо, а на второе шашлык и еще деруны, сиречь картофельные котлеты.

- И плюс?.. - спросил Баскин, подняв мизинец.

- ...прасковейское вино.

- Принято, - согласился инженер.

Вокруг вулкана ревел шторм, на серых склонах Ратануи то и дело вырастали
и исчезали золотистые пальмы-молнии, а в глубоком жерле его можно было
спокойно отдыхать.

За всю свою жизнь я терял ориентировку трижды: первый раз - в Московской
области, второй - в Ферганской долине, по пути из Намангана в Фергану, и
третий - в Тихом океане. В первых двух случаях я восстановил ориентировку
сам, а вот сейчас это оказалось выше моих возможностей. Кругом бесконечная
вода и небо, куда податься - не знаю. Море уже утихло, но мне от этого не
легче, моему аквалету тоже.

Пришлось вызвать по радио Венева и признаться, что его штурман...
заблудился. Впрочем, я сделал это достаточно дипломатично и сказал примерно
так:

- "Илья", "Илья", "Илья" (это были позывные нашего вертолета), прошу
включить свою приводную радиостанцию: я хочу знать, где вы находитесь!

- Понял вас, включаю привод, - ответил Венев.

Все оказалось очень просто. Настраиваю я свой радиокомпас, как и
положено, на частоту 305 мегагерц, смотрю, куда указала белая стрелка
радиокомпаса, высчитываю магнитный курс, ставлю аквалет по гирополукомпасу
на этот заданный курс, снова ухожу под воду и плыву.

Прошло, однако, некоторое время, и на экране локатора появилось
изображение большого препятствия. Автоматически включился автопилот, ручка
управления двинулась, и аквалет уже без моего вмешательства резко задрал
нос, стал тормозить и выскочил на поверхность в нескольких шагах от высокого
берега из отвесных скал.

Отдышавшись, отвожу машину подальше от берега, смотрю на шкалу
радиокомпаса и вижу, как стрелка указывает... на скалы.

Но ведь не может же вертолет находиться в самом острове? Я сам слышал,
как Венев мне сказал, что они на прежней стоянке. Что-то случилось с
радиокомпасом? Слегка двигаю ручку настройки - стрелка ушла вправо и
показала новое направление.

Теперь я не погружаюсь, я плыву вдоль берега по спокойной водной
поверхности. Минут через двадцать впереди показался наш красавец "Илья
Муромец".

- Вас вижу, - чуть не крикнул я на радостях. - Привод можно выключить!

- Понял вас, привод выключаю, - спокойно ответил Венев.

- Ну, рассказывай, как блуждал, - засмеялся Венев, когда мы собрались в
кают-компании.

- Чуть было не разбился о скалы, - ответил я. - Радиокомпас привел меня
прямо к берегу.

- Дозвольте, - поднял мизинец Алексей Алексеевич. - Не хотите ли вы
сказать, что здесь может работать другая приводная радиостанция, близкая по
частоте к нашей?

Мы все удивленно переглянулись.

- Странно, - задумался профессор Егорин.

- У меня есть кое-что еще более странное, - сказал я и подробно рассказал
товарищам о встрече под водой на этот раз с двумя водолазами и о подводной
лодке в пещере Пито-Као.

- Может быть, я случайно настроился на их привод? - предположил я.

- Но стрелка радиокомпаса указывает в сторону Отунуи, а не Пито-Као, -
возразил Венев.

- Надо сообщить в Москву, - решил Егорин. Несколько минут спустя он
связался со штабом экспедиции и доложил о последних событиях. Из штаба
сообщили, что немедленно высылают скоростной гидросамолет.

- Хорошо, будем ждать, - решил Егорин. - Однако не мешало бы поскорее
разгадать секрет этого радиопривода.

- Сейчас я этим займусь, - сказал Петренко и снова стал настраивать
радиокомпас.

Ему долго не удавалось настроиться: кто-то выключил таинственную
радиостанцию. Потом стрелка заколебалась и уверенно легла в направлении на
Отунуи.

- Наша частота триста пять, а это - триста три мегагерца, - пробормотал
Петренко.

- Филя, ты поточнее, поточнее, - просил кок.

- Сейчас прослушаю позывные. - Лицо радиста стало растерянным. - Можете
убедиться сами...

Он подключил к радиокомпасу динамик, и мы услышали:

"Тиунэла-уэй... Тиунэла-уэй... Тиунэла-уэй..."

- Все по местам, - коротко приказал Венев. - Взлетаем! А ты" - он
повернулся ко мне, - садись в аквалет и плыви под нами, не погружаясь.

- Понял, командир.

Огромная махина висела в пяти-шести метрах над моей головой. Мы двигались
со скоростью не более десяти километров в час.

Вот и та скала, что едва не стала моим последним пристанищем. Венев
набрал высоту, пролетел немного и по радио дал мне команду:

- Возьми правее: за этой скалой бухта.

Когда я обогнул скалу и вошел в бухту, Венев сказал мне:

- Привод где-то под нами. А ну посмотри, что там есть. Только будь
осторожнее!

Я подплыл под вертолет, сделал полувираж. Расщелина. Колючий кустарник
прикрывает ее. А вот что-то необычное, какой-то круглый предмет, вроде
пушбола, диаметром более метра.

Подплываю ближе. Еще не знаю, что это, а сердце учащенно бьется.

- Алексей Алексеевич! - громко говорю в микрофон. - Давай манипулятор...

- Спокойнее, спокойнее. Зачем кричать? - отвечает Венев. - Нашел?

- Да-да, скорее манипулятор.

- Сейчас.

Из днища вертолета высовывается длинная механическая рука.

Я слышу теперь голос Баскина:

- Ну что там?

- Большой шар. Наполовину в воде, но виден хорошо. Ниже. Еще. Теперь
вперед. Чуть вправо... Ниже... Бери его, бери! Подъем.

"Пушбол" со скрипом выбирается из расщелины и кустов, проходит надо мной
и скрывается в корпусе вертолета.

"Пушбол" на наших глазах стал уменьшаться в размерах, и большой мяч,
теряя форму, превратился вскоре в металлический ящик. На секунду в бортах
ящика раскрылись шторки, резиновая оболочка втянулась внутрь, шторки дружно
щелкнули и...