Чтение 22–й страницы книги ~Тарзан неукротимый~

немка и шпионка, но она женщина, и поэтому я не могу ее убить.

-- И вы действительно верите в то, что сказали? -- спросил молодой
человек. -- Боже, это невероятно -- она так мила, смела и добра.

Человек-обезьяна пожал плечами.

-- Согласен, смела. Но даже Тамба-крыса, имеет свои плюсы. Я могу лишь
повторить то, что сказал, и потому я ее ненавижу, и вы должны ненавидеть ее.

Лейтенант закрыл лицо руками.

-- Господи, прости меня, -- вырвалось у него. -- Я не могу ненавидеть
ее!

Человек-обезьяна окинул его презрительным взглядом.

-- Тарзан снова уходит на охоту, -- сказал он, вставая. -- Еды вам
хватит на два дня, полных опасностей.

-- Я бы хотела, чтобы он остался, -- сказала она лейтенанту. -- С ним
чувствуешь себя в безопасности. Ко мне он относится плохо, но никому не даст
в обиду. Не понимаю я его.

-- Я тоже не понимаю, -- согласился англичанин. -- Чувствую, что наше
присутствие тяготит его. Он не станет переживать, если во время его
отсутствия с нами что-нибудь случится. Нам нужно пробиваться к своим. Долго
мы здесь не протянем. В этом краю много диких зверей и опасных туземцев.
Если двинуться на восток без промедления, мы подвергнемся ничуть не большему
риску, чем оставаясь здесь. Главное, добраться до моего аэроплана. Надеюсь,
он на прежнем месте. Вряд ли туземцы уничтожили его. Самолет к полету готов.
И тогда мы спасены.

-- Но мы не можем уйти, не дождавшись его и не поблагодарив за все. Мы
слишком многим ему обязаны.

Лейтенант заколебался. Может, сказать ей об истинном отношении к ней
Тарзана?

-- Мне кажется, он только обрадуется, не застав нас здесь, -- сказал он
чуть погодя. -- Нет смысла рисковать, ожидая его с тем, чтобы выразить свою
благодарность. Вы с лихвой отплатили свой долг, к тому же из его слов я
сделал вывод, что вы особенно не должны оставаться здесь дольше.

-- То есть? -- удивилась Берта Кирчер.

-- Мне не хотелось бы говорить об этом. Поверьте на слово.

-- Скажите, что он говорил обо мне. Я имею право знать, -- настаивала
девушка.

-- Он сказал, что ненавидит вас, -- выдавил из себя лейтенант Олдуик.
-- А помогал вам только потому, что вы -- женщина.

Девушка побледнела, затем покраснела.

-- Немедленно уходим. Мясо возьмем с собой. Неизвестно еще, когда мы
сумеем раздобыть пищу.

И они направились вниз к реке в сторону юга. Лейтенант нес копье,
оставленное Тарзаном для девушки, а та шла с палкой в руке. Перед уходом
Берта Кирчер настояла, чтобы он оставил записку. В ней лейтенант
поблагодарил Тарзана за заботу. Записку оставили приколотой к внутренней
стене хижины.

Впереди лежала деревня Нумабо.

-- Я не так боюсь туземцев, -- призналась девушка, -- как Усангу с его
людьми. Они были связаны с туземным немецким полком. А когда дезертировали,
прихватили с собой и меня -- то ли рассчитывая получить выкуп, то ли с целью
продать в гарем черному султану. Усанга страшнее нежели Нумабо, он прошел
военную подготовку и вооружен современным оружием.

-- Значит, мне повезло, что я попал в плен к невежественному Нумабо, а
не к бывалому Усанге. Тот бы не испугался аэроплана и в два счета уничтожил
бы летательный аппарат.

-- Остается молить Бога, чтобы черный сержант не обнаружил самолет.

Они обогнули деревню, сделав большой крюк, и свернули в глухие джунгли,
следуя на восток. Иногда на четвереньках, а то и ползком пробирались они
через непроходимые заросли лиан.

¶x x x§

Немного южнее на поляне возле непонятного предмета столпились
чернокожие из отряда Усанги. Предметом оживленной дискуссии был аэроплан.

Усанга отправился на поиски самолета тотчас же, как в деревню Нумабо
был доставлен английский летчик. Им двигало любопытство, а также желание
уничтожить машину, но когда он ее обнаружил, в его голове родилась
необыкновенная идея.

Разглядывая аэроплан, Усанга решил завладеть им и даже взлететь в
воздух. Он залез в кабину. Вот будет потеха, если он взмоет ввысь! Он утрет
нос своим туповатым товарищам, и его зауважают, как бога, жители окрестных
деревень.

Усанга потер ладони, причмокивая своими толстыми губами. Тогда он
быстро разбогатеет, ибо потребует дань с деревень, и заведет как минимум
дюжину жен. Но тут он вспомнил про Нарату, черную мегеру, и, болезненно
поморщившись, постарался отбросить мысль о гареме, но она была столь
заманчивой, что Усанга в своих фантазиях зашел еще дальше -- ему, как богу,
приличествовало иметь в гареме не менее двадцати четырех жен.

Он осторожно потрогал приборы управления, надеясь в душе, что сможет
взлететь, однако аэроплан продолжал стоять на месте. Вот если бы поймать
бежавшего пилота, пусть тот научит его управлять самолетом. Усанга частенько
наведывался к аэроплану, надеясь, что белый захочет отыскать свою машину.

Собрав воинов, Усанга уже углубился в лес, как вдруг послышались
голоса. Воины залегли возле тропы, и Усанга, не веря своему везению, увидел
идущую пару -- летчика и ту, что сумела убежать.

Негр едва не завопил от радости, ибо судьба ниспослала ему именно тех,
кого он жаждал заполучить.

Лейтенант и Берта Кирчер шли, не подозревая об опасности, с минуты на
минуту ожидая увидеть аэроплан, ставший для них синонимом жизни и свободы.
За поворотом им открылась поляна, где за деревьями угадывались очертания
заветного самолета.

Возгласы облегчения и радости сорвались с их губ, и в тот же миг Усанга
и его черные воины, высыпав из кустов, окружили их.

¶XII. ЧЕРНОКОЖИЙ АВИАТОР§

Берта Кирчер от страха и разочарования едва не потеряла сознание. До
аэроплана рукой подать, а жестокая судьба распорядилась иначе... Лейтенант
был разочарован не менее. Заметив на чернокожих остатки немецкого
обмундирования, он потребовал встречи с их офицером.

-- Они не понимают вас, -- сказала девушка и повторила слова Олдуика на
ломаном языке, на котором общались между собой в колониях немцы с туземцами.

Усанга ухмыльнулся.

-- Вам известно, где они, -- ответил он. -- Они мертвы, и этот белый
тоже умрет, если не сделает то, что я скажу.

-- Чего же ты хочешь? -- спросила девушка.

-- Хочу, чтобы он научил меня летать как птица. Берта Кирчер выразила
удивление, но перевела требование лейтенанту Олдуику.

Англичанин на мгновение задумался.

-- Научить его летать? -- переспросил он. -- А он нас отпустит, если я
выполню его требование?

Девушка перевела вопрос.

Коварный Усанга, скорый на посулы, утвердительно закивал головой.

-- Не только отпущу, но и отведу к жилью белых, взамен же оставлю себе
большую птицу.

И Усанга махнул рукой в сторону аэроплана. Лейтенанту ничего другого не
оставалось, как согласиться с условием Усанги.

-- Выхода нет, -- сказал он. -- В любом случае аэроплан потерян для
британских ВВС. Если я откажусь, черный мерзавец прикончит меня, и самолет
останется здесь ржаветь. Если соглашусь, вы сможете вернуться к цивилизации,
а это для меня дороже всех британских аэропланов.

Девушка бросила на него испытующий взгляд. Лейтенант впервые выдал свои
сокровенные чувства, и Берта Кирчер пожалела, что он это сказал. Гарольд
Олдуик также пожалел, ибо увидел промелькнувшую на ее лице тень и понял, что
осложняет и без того затруднительное для девушки положение.

-- Простите меня, -- спохватился он, -- и забудьте, что я наговорил в
порыве чувств. Впредь обещаю молчать, пока не вырвемся отсюда.

Девушка улыбнулась ему в ответ, но из песни слова не выкинешь. Берта
Кирчер поняла, что лейтенант влюблен.

Усанга был готов тут же приступить к занятию по самолетовождению.
Англичанин попытался отговорить его, но тот, подозревая подвох, обозлился не
на шутку.

-- Ладно, приятель, -- пробормотал лейтенант. -- Надолго запомнишь мой
урок. А Берте Кирчер он сказал:

-- Пусть черные отойдут, а вы останьтесь с нами. Я боюсь оставлять вас
с этими негодяями.

Усанга категорически возражал, опасаясь быть похищенным и увезенным к
немецким хозяевам, от которых он вероломно дезертировал.

-- Она останется здесь с моими людьми, -- сказал он. -- Они не тронут
ее, если я благополучно возвращусь.

-- Скажите ему, -- потребовал лейтенант, -- что если вы не будете
стоять на открытой поляне, когда мы вернемся, то я не посажу самолет и увезу
Усангу к британцам, где его повесят!

Усанга пообещал, что девушка будет стоять на условленном месте, и под
страхом смерти запретил воинам трогать девушку. Затем он направился к
аэроплану вместе с англичанином.

Забравшись в кабину самолета, который уже считал своей собственностью,
Усанга оробел, а когда заработал двигатель и завращался огромный пропеллер,
он не выдержал, потребовал остановить самолет и позволить ему сойти. Из-за