удалось.
предчувствие: когда развеется дым, земля перестанет трястись и осядет
пыль, выяснится, что богам на дух не нужен смертный, столь усердно
совавший нос в их секреты.
становился все громче. Ног? Нет, к счастью, не Зловонный Ног. Я замер.
Над моей головой пролетело нечто, смахивавшее на огромного нетопыря. Или
на лист бумаги, двигавшийся весьма целеустремленно. Должно быть, тот
тип, которого зовут Кильрак Тень. Уточнять, прав ли я, не хотелось.
и при свете дня. Даже пересек квартал Дно, городскую клоаку, где девять
из десяти встречных перерезали бы мне глотку за мои башмаки, где не были
бы в безопасности сами боги. Дважды воспользовался шнурком Мэгги, чтобы
укрыться от слишком любознательных прохожих. Да, полезная штучка, однако
меня все сильнее одолевало желание зашвырнуть ее подальше. Вряд ли
простым совпадением объяснялся тот факт, что всякий раз, стоило
развернуть шнурок, поблизости возникал кто-либо из годоротов. В Дне оба
раза появлялись мордовороты-авары, будто годороты сознавали, что в этот
квартал стоит посылать только тех, кем при случае можно и пожертвовать.
Улочки, к слову, мгновенно пустели, хотя обитатели Дна скорее всего и не
догадывались, отчего у них по спинам ползут мурашки.
по-видимому, патрулировали заранее выбранные места.
их рожи внушали панический страх, ничего особенного они собой не
представляли. Я без труда ускользнул от них. С другой стороны,
годоротам, похоже, было точно известно, куда я направляюсь. Глядишь,
около моего дома поджидает целая армия мифических существ. Совы,
причудливые тени, крылатые лошади, младенцы с самокрутками в зубах
сновали в ночи, ориентируясь, возможно, по годоротам, которые мерили
шагами улицы. Удивительно, как они не столкнулись.
квартала. В самом деле, что скажет миссис Кардонлос, если я приведу
домой всю эту. ораву и если боги затеют свару прямо на Макунадо-стрит?
бучу, дождаться, пока кто-нибудь из них вымрет... Перед моим мысленным
взором промелькнуло множество лиц. Жаль, что я не могу выбирать. Среди
тех и других было несколько дамочек, без которых, на мой взгляд, мир
станет беднее.
Глава 26
Ничьего внимания не привлек, но как быть, так и не решил. Внезапно меня
осенило.
знают, что делают, верно? В общем, я обложил парня, отдававшего приказы,
потом велел себе заткнуться и выполнять распоряжение.
Покойника никак не обойтись. Может, ему удастся найти хотя бы крупицу
смысла во всем этом бардаке. От меня явно что-то скрывали, а что
касается правил игры, в которую оказался втянут простой смертный по
имени Гаррет, я по-прежнему имел о них весьма смутное представление.
отвлечь. Наведи их на ложный след, приятель.
пробежал еще с треть мили к северо-востоку и вновь устроил представление
со шнурком в переулке, где спали вповалку пьяницы. Затем двинулся дальше
и в последний раз воспользовался веревкой на улице, которая вела
прямиком к городским воротам. Ворота Танфера, все без исключения, на
ночь не закрываются. На моей памяти их запирали только раз, когда в
пригороде бесчинствовали громовые ящеры. Поэтому, если приспичило, можно
удрать из города в любое время дня и ночи. По моим прикидкам, в скором
времени ворота должны были стать объектом пристального внимания со
стороны новообразованной тайной полиции.
оживление, вне зависимости от времени суток. Я обвязал веревку вокруг
талии и шмыгнул в толпу, надеясь, что годороты с шайирами не скоро
смекнут, куда я мог по деваться. Мой план сработал точь-в-точь, как
описывают в книгах. По крайней мере в начальной стадии.
изменилась, а я этого не заметил, поскольку безумные свинцовые божки
наконец-то отстали. На улице воцарилась напряженная тишина, толпа начала
стремительно рассеиваться; я спохватился, лишь когда раздался вопль.
Дорогу преградила кучка мордатых парней под черно-красными знаменами.
Они были вооружены дубинками и кольями, стучали в барабаны и дудели в
трубы, распевая под этот аккомпанемент расистские песенки.
боковых улочек выплескивались все новые группы поборников людских прав.
Казалось, они стремятся к некоей цели, а потому решительно сметают всех
со своего пути. По всей видимости, морды били по простому принципу: кто
не в наших рядах - тот против нас. Прохожие отбивались как могли.
Особенно усердствовали нелюди, которым, впрочем, доставалось сильнее
других. Правоборцы в дискуссии не вступали: не человек - получай в рыло.
Сам виноват.
Обычно борцы за чистоту нации колошматили не столько нелюдей, сколько
своих союзников и одновременно идейных противников (хотя различие во
взглядах было почти незаметным). Впереди, там, где скопление
демонстрантов было гуще всего, началось настоящее побоище. Судя по
всему, нападению подвергся караван, пытавшийся покинуть город под
покровом ночи.
заметался туда-сюда, пытаясь прорваться, но в конце концов укрылся среди
раненых, которых набралось достаточно с обеих сторон. Сами понимаете,
камни не разбирали, где свой, а где чужой. Привстав, я призвал чуму на
все дома разом. Вновь разболелась голова. Почему тут столько фонарей? И
когда же закончится драка?
обычно, сориентировался быстро: наклонился и сорвал повязку с рукава
парня, лежавшего без сознания (ему она все равно была не нужна).
последнее время у меня это здорово получалось).
мог. То был голос из невообразимо далекого прошлого. Я сделал вид, что
хочу приподняться, пошатнулся и рухнул навзничь.
задницу.
Тумсу, известному также под кличкой Пустозвон. Самый старший солдат в
отделении, ветеран в свои двадцать семь, отец родной новобранцам, этакий
сержант без нашивок. В сержанты он так и не выбился - впрочем, не
особенно и стремился.
ноги. - Ты с кем, Гаррет?
пробормотал:
меня.
слушаются.
зовет? Я выдавил ухмылку:
слыхал, тебя убили.
Попробую. - Папаша ждал от меня именно такого ответа. Ладно, бывай, мне
надо догонять своих. Рад был познакомиться, Борода.
поддерживал двух слившихся в поцелуе чокнутых любовников, не давая им
упасть. Великое небо, мне везет как утопленнику! Не успел удрать от
придурковатых богов, как столкнулся с парнем, которого не видел лет
десять и который раз пять выкрикнул мое имя на всю улицу.
никто не возник из ночной темноты, никто не выбрался из переулка. Мной
заинтересовался только Папаша со своими дружками. Вот и славно. Я
устроил обсуждение. Ноги согласились не подламываться. Можно идти.
Голова буквально раскалывалась. Я бормотал себе под нос проклятия;
призрак мягкой постели преследовал меня и заставлял двигаться.
угодно, никто меня больше не потревожил.
Глава 27