Чтение 22–й страницы книги ~Жалкие свинцовые божки~

удалось.

Нет, это паранойя, все признаки налицо. У меня было дурное
предчувствие: когда развеется дым, земля перестанет трястись и осядет
пыль, выяснится, что богам на дух не нужен смертный, столь усердно
совавший нос в их секреты.

Пожалуй, это стоит учесть. Послышался шорох. Он доносился с юга и
становился все громче. Ног? Нет, к счастью, не Зловонный Ног. Я замер.
Над моей головой пролетело нечто, смахивавшее на огромного нетопыря. Или
на лист бумаги, двигавшийся весьма целеустремленно. Должно быть, тот
тип, которого зовут Кильрак Тень. Уточнять, прав ли я, не хотелось.

Я старался выбирать улочки и переулки, в которые обычно не захаживал
и при свете дня. Даже пересек квартал Дно, городскую клоаку, где девять
из десяти встречных перерезали бы мне глотку за мои башмаки, где не были
бы в безопасности сами боги. Дважды воспользовался шнурком Мэгги, чтобы
укрыться от слишком любознательных прохожих. Да, полезная штучка, однако
меня все сильнее одолевало желание зашвырнуть ее подальше. Вряд ли
простым совпадением объяснялся тот факт, что всякий раз, стоило
развернуть шнурок, поблизости возникал кто-либо из годоротов. В Дне оба
раза появлялись мордовороты-авары, будто годороты сознавали, что в этот
квартал стоит посылать только тех, кем при случае можно и пожертвовать.
Улочки, к слову, мгновенно пустели, хотя обитатели Дна скорее всего и не
догадывались, отчего у них по спинам ползут мурашки.

Я попытался утешить себя тем, что шайиры больше не показывались. Они,
по-видимому, патрулировали заранее выбранные места.

С аварами было гораздо проще, чем с Ногом. Если не считать того, что
их рожи внушали панический страх, ничего особенного они собой не
представляли. Я без труда ускользнул от них. С другой стороны,
годоротам, похоже, было точно известно, куда я направляюсь. Глядишь,
около моего дома поджидает целая армия мифических существ. Совы,
причудливые тени, крылатые лошади, младенцы с самокрутками в зубах
сновали в ночи, ориентируясь, возможно, по годоротам, которые мерили
шагами улицы. Удивительно, как они не столкнулись.

Оставив за спиной Дно, я направился на север, вдоль восточной границы
квартала. В самом деле, что скажет миссис Кардонлос, если я приведу
домой всю эту. ораву и если боги затеют свару прямо на Макунадо-стрит?

Наиболее разумным казалось спрятаться в укромном уголке, пересидеть
бучу, дождаться, пока кто-нибудь из них вымрет... Перед моим мысленным
взором промелькнуло множество лиц. Жаль, что я не могу выбирать. Среди
тех и других было несколько дамочек, без которых, на мой взгляд, мир
станет беднее.

Глава 26

Я отклонился от нужного направления на добрую милю к северо-востоку.
Ничьего внимания не привлек, но как быть, так и не решил. Внезапно меня
осенило.

Я словно вновь оказался в армии. Ведь высшие чины, как правило, не
знают, что делают, верно? В общем, я обложил парня, отдававшего приказы,
потом велел себе заткнуться и выполнять распоряжение.

Домой попасть было крайне необходимо. Я чувствовал, что без советов
Покойника никак не обойтись. Может, ему удастся найти хотя бы крупицу
смысла во всем этом бардаке. От меня явно что-то скрывали, а что
касается правил игры, в которую оказался втянут простой смертный по
имени Гаррет, я по-прежнему имел о них весьма смутное представление.

Боги наверняка держат мой дом под надзором. Значит, надо как-то их
отвлечь. Наведи их на ложный след, приятель.

Я взял в руки веревку, вытянул до нужной длины, помахал в воздухе,
пробежал еще с треть мили к северо-востоку и вновь устроил представление
со шнурком в переулке, где спали вповалку пьяницы. Затем двинулся дальше
и в последний раз воспользовался веревкой на улице, которая вела
прямиком к городским воротам. Ворота Танфера, все без исключения, на
ночь не закрываются. На моей памяти их запирали только раз, когда в
пригороде бесчинствовали громовые ящеры. Поэтому, если приспичило, можно
удрать из города в любое время дня и ночи. По моим прикидкам, в скором
времени ворота должны были стать объектом пристального внимания со
стороны новообразованной тайной полиции.

На улице, что вела к северо-восточным воротам, всегда царило
оживление, вне зависимости от времени суток. Я обвязал веревку вокруг
талии и шмыгнул в толпу, надеясь, что годороты с шайирами не скоро
смекнут, куда я мог по деваться. Мой план сработал точь-в-точь, как
описывают в книгах. По крайней мере в начальной стадии.

Я слишком уж погрузился в размышления. Окружающая обстановка
изменилась, а я этого не заметил, поскольку безумные свинцовые божки
наконец-то отстали. На улице воцарилась напряженная тишина, толпа начала
стремительно рассеиваться; я спохватился, лишь когда раздался вопль.
Дорогу преградила кучка мордатых парней под черно-красными знаменами.
Они были вооружены дубинками и кольями, стучали в барабаны и дудели в
трубы, распевая под этот аккомпанемент расистские песенки.

Грубо вырванный из раздумий, я остановился, чтобы осмотреться. Из
боковых улочек выплескивались все новые группы поборников людских прав.
Казалось, они стремятся к некоей цели, а потому решительно сметают всех
со своего пути. По всей видимости, морды били по простому принципу: кто
не в наших рядах - тот против нас. Прохожие отбивались как могли.
Особенно усердствовали нелюди, которым, впрочем, доставалось сильнее
других. Правоборцы в дискуссии не вступали: не человек - получай в рыло.
Сам виноват.

Я разглядел знамена нескольких организаций. Очень, очень странно.
Обычно борцы за чистоту нации колошматили не столько нелюдей, сколько
своих союзников и одновременно идейных противников (хотя различие во
взглядах было почти незаметным). Впереди, там, где скопление
демонстрантов было гуще всего, началось настоящее побоище. Судя по
всему, нападению подвергся караван, пытавшийся покинуть город под
покровом ночи.

Полетели камни, заработали дубинки. Послышались крики и стоны. Я
заметался туда-сюда, пытаясь прорваться, но в конце концов укрылся среди
раненых, которых набралось достаточно с обеих сторон. Сами понимаете,
камни не разбирали, где свой, а где чужой. Привстав, я призвал чуму на
все дома разом. Вновь разболелась голова. Почему тут столько фонарей? И
когда же закончится драка?

В мою сторону направились несколько мрачного вида крепышей. Я, как
обычно, сориентировался быстро: наклонился и сорвал повязку с рукава
парня, лежавшего без сознания (ему она все равно была не нужна).

А потом, не особенно притворяясь, повел себя как полный придурок (в
последнее время у меня это здорово получалось).

- Гаррет! Горе мое луковое, ты ли это?

- Думаю, да. - Голос я узнал, но кому он принадлежит, вспомнить не
мог. То был голос из невообразимо далекого прошлого. Я сделал вид, что
хочу приподняться, пошатнулся и рухнул навзничь.

- Ты его знаешь? - спросил кто-то.

- А то! Он был в моем отделении. Там, на островах. Трюкач, язви его в
задницу.

- Папаша? - Я наконец вспомнил, чей это голос. Он принадлежал Папаше
Тумсу, известному также под кличкой Пустозвон. Самый старший солдат в
отделении, ветеран в свои двадцать семь, отец родной новобранцам, этакий
сержант без нашивок. В сержанты он так и не выбился - впрочем, не
особенно и стремился.

- Точно, сынок. Ну-ка, Борода, помоги. - Меня подняли и поставили на
ноги. - Ты с кем, Гаррет?

Я понятия не имел, с кем он, поэтому просто ткнул пальцем за спину и
пробормотал:

- С ними.

Мимо просвистел кирпич. Крепыши дружно пригнулись, чуть не уронив
меня.

- Что с тобой стряслось? - осведомился Папаша.

- Какой-то хмырь огрел палкой. Перед глазами все плывет и ноги не
слушаются.

- Гляди, Борода, ему недавно заштопали башку. Что, умник, труба
зовет? Я выдавил ухмылку:

- Старый конь борозды не портит, верно, Папаша? Как делишки? Я
слыхал, тебя убили.

- Я тоже про это слыхал. Дерьмо собачье! Ты как, идти сможешь? -
Попробую. - Папаша ждал от меня именно такого ответа. Ладно, бывай, мне
надо догонять своих. Рад был познакомиться, Борода.

Сделав два неуверенных шага, я налетел на фонарный столб, который
поддерживал двух слившихся в поцелуе чокнутых любовников, не давая им
упасть. Великое небо, мне везет как утопленнику! Не успел удрать от
придурковатых богов, как столкнулся с парнем, которого не видел лет
десять и который раз пять выкрикнул мое имя на всю улицу.

Что дальше?

Тетушка Бу была права. Всегда что-нибудь да случается. К счастью,
никто не возник из ночной темноты, никто не выбрался из переулка. Мной
заинтересовался только Папаша со своими дружками. Вот и славно. Я
устроил обсуждение. Ноги согласились не подламываться. Можно идти.
Голова буквально раскалывалась. Я бормотал себе под нос проклятия;
призрак мягкой постели преследовал меня и заставлял двигаться.

Хотя я находился в той части города, где можно было ожидать чего
угодно, никто меня больше не потревожил.

Глава 27