Сестра была удивлена вспышкой гнева Свон и поняла, что другие тоже ее
видят.
- Прости меня,- сказала Свон успокаиваясь.- Но вам не нужно запирать ме-
ня и защищать меня. Я сама могу о себе позаботиться.
Она взглянула на других, на Робина, потом ее взгляд снова вернулся к
Сестре.
- Я знаю, почему эта армия идет сюда, и знаю, кто их ведет. Это я им
нужна. Это из-за меня весь город в опасности.- Голос у нее дрогнул, а
глаза наполнились слезами.- Я хочу убежать. Я хочу скрыться, но я знаю,
что если я это сделаю, то солдаты все равно придут. Они все равно отбе-
рут весь урожай, и никого не оставят в живых. Так что нет нужды бежать.
Но если здесь кто-нибудь погибнет, то это из-за меня. Меня. Поэтому поз-
вольте мне делать, что я могу.
Сестра знала, что Свон была права. Она, Джош и другие обращались со Свон
как с хрупким фарфоровым изделием, или как... да, подумала она, как с
одной из тех фигурок в магазине хрусталя на Пятой Авеню. Все они были
сосредоточены на даре Свон пробуждать жизнь на мертвой земле, и они за-
были, что она просто девушка. Сестра еще боялась за руки Свон, потому
что они были тем инструментом, который мог заставить расцвести жизнь в
пустыне - но у Свон был сильный и твердый не по годам характер, и она
была готова работать.
- Я хочу, чтобы ты нашла пару перчаток, но, пожалуй, их трудно достать.
Ее собственная пара уже износилась.
- Хорошо,- сказала она.- Тогда принимайся за работу. Время уходит.
Она вернулась к своей работе.
Пара рваных шерстяных перчаток возникла перед лицом Свон.
- Возьми их,- настаивал Робин.
Его собственные руки были теперь голыми.
- Я всегда могу стянуть еще.
Свон посмотрела ему в глаза. За грубой маской проглядывала нежность и
доброта, как будто среди снеговых туч вдруг мелькнуло солнце. Она сделал
движение в сторону Сестры.
- Отдай их ей.
Он кивнул. Сердце у него билось вовсю, и он подумал, что если он на этот
раз сделает какую-нибудь глупость, он просто заползет в какую-нибудь ды-
ру и замурует себя там. О, она так прекрасна! Не делай никаких глупос-
тей! Предупреждал он себя. Спокойнее, мужик! Просто веди себя спокойнее!
Рот у него открылся.
- Я тебя люблю,- сказал он.
Глаза Сестры расширились. Она оторвалась от работы и повернулась к Роби-
ну и Свон.
Свон онемела. У Робина на губах появилась жалкая улыбка, как будто он
понял, что его голос звучит сам по себе по мимо его воли. Но слова эти
уже прозвучали, и все их слышали.
- Что... ты сказал? - спросила Свон.
Лицо у него выглядело, как будто он...
- Ух. Мне нужно привезти еще глины,- забормотал он.- Оттуда, с поля. Я
там беру эту глину. Вы знаете?
Он попятился к тачке и почти упал на нее. А потом быстро укатил ее
прочь.
И Сестра и Свон следили, как он поехал. Сестра проворчала.
- Этот парень ненормальный!
- О,- тихо сказала Свон,- надеюсь, что нет.
Сестра посмотрела на нее и все поняла.
- Подозреваю, что ему там с глиной нужно помочь,- предположила она.- Я
имею в виду, что кто-то действительно должен ему помочь. Ведь будет
быстрее, если работать вместе, вдвоем?
- Да,- Свон остановилась и пожала плечами.- Думаю, что так. Может быть.
- Хорошо. Ну, вы тогда продолжайте работать там, а мы займемся работой
здесь.
Свон сомневалась. Она посмотрела, как он уходит в поле и поняла, что
очень мало знает о нем. Ей, наверное, нет до него никакого дела, сначала
нужно узнать его. Нет, совсем никакого дела!
И она все еще думала об этом, когда взяла Мула за поводья и пошла за Ро-
бином.
- Надо сделать хотя бы один шаг,- тихо сказала Сестра.
Но Свон уже ушла.
Джош таскал бревна восемь часов подряд, ноги у него почти что подгиба-
лись, когда он притащился к источнику зачерпнуть воды. Многие дети,
включая и Аарона, были обязаны разносить воду в ведрах и черпаках рабо-
тавшим бригадам.
Джош напился воды и повесил ковш обратно на крючок на большом бочонке
воды, который стоял рядом с источником.
Он очень устал, растянутое плечо не давало ему покоя, он почти ничего не
видел сквозь щелочку в маске Иова; голова была такой тяжелой, что требо-
вались огромные усилия просто чтобы удерживать ее. Он заставлял себя
таскать бревна, несмотря на возражения Свон, Сестры и Глории. Однако те-
перь все, что он хотел, это лечь и отдохнуть. Может часок или около то-
го, а потом он снова почувствует себя достаточно хорошо, чтобы вернуться
к работе, потому что осталось еще столько дел, а время уходит.
Он попытался уговорить Глорию взять Аарона и уехать, может быть спря-
таться в лесу до тех пор пока все закончится, но она решила остаться с
ним. И Свон тоже приняла такое решение. Не было смысла пытаться изменить
это. Но придут солдаты, им нужна будет Свон, а Джош знал, что на этот
раз он не сможет защитить ее.
Под маской Иова боль разрывала его лицо как от электрического удара. Он
чувствовал слабость, почти отключился. Всего только час отдыха, сказал
он сам себе. Вот и все. Один час, и я снова смогу вернуться к работе.
Жаль, что этот гад с постоянно меняющимся лицом скрылся! Я бы его убил!
Он пошел к хижине Глории, волоча ноги, как будто налитые свинцом. Мужчи-
на! - подумал он. Если бы эти фанатики могли сейчас видеть старину Чер-
ного Франкенштейна, они бы заулюлюкали и затопали!
Он расстегнул куртку и воротник рубашки. Должно быть, воздух потеплел,
подумал он. По его спине катился пот, рубашка прилипала к спине и груди.
- Боже! Я весь горю!
Он споткнулся и почти упал, поднимаясь по ступенькам, но потом вошел
внутрь хижины, стянул куртку, которая упала на пол.
- Глория! - позвал он слабым голосом, но потом вспомнил, что Глория ко-
пает траншеи с одной из рабочих бригад.- Глория,- прошептал он, думая о
том, как зажглись ее янтарные глаза и осветилось лицо, когда он дал ей
платье с блесками.
Она прижала его к себе, провела по нему пальцами, а когда посмотрела на
него снова, то он увидел, что по ее щеке катится слеза.
В этот момент ему хотелось поцеловать ее. Хотелось прижать губы к ее гу-
Посняков Андрей
Роллинс Джеймс
Никитин Юрий
Шилова Юлия
Херберт Фрэнк
Шилова Юлия