бам, прижаться щекой к ее щеке - но он не мог, не мог из-за этой прокля-
той дряни на своем лице. Но он смотрел на нее своим единственным здоро-
вым глазом через узенькую щелку, и ему пришло в голову, что он позабыл,
как выглядит Рози. Лица мальчиков, конечно, сохранились у него в памяти
четко, как на фотографии, но лицо Рози стерлось.
Он купил Рози это платье, потому что хотел увидеть, как она улыбается -
и когда она действительно улыбнулась, это было как намек на другое, бо-
лее нежное слово.
Джош потерял равновесие и споткнулся о стол. Что-то слетело на пол, и он
наклонился, чтобы поднять.
Но вдруг все его тело как будто развалилось как карточный домик, и он
упал прямо на пол. Вся хижина содрогнулась от этого падения.
- Горю,- подумал он.- О, Боже... Я горю...
Что-то было у него между пальцами. Это то, что слетело со стола на пол.
Он поднес это поближе к глазам и узнал, что это.
Гадальная карта с изображением молодой женщины, сидящей на фоне пейзажа
с цветами, пшеницей и водопадом. У ее ног лежат лев и овечка, в одной
руке она держит щит с изображением феникса, поднимающегося из пламени.
На голове у нее что-то похожее на светящуюся стеклянную корону.
- Им... ператрица...- прочитал Джош.
Он пристально посмотрел на цветы, разглядывал стеклянную корону, потом
на лицо женщины. Разглядывал внимательно и тщательно, пока по лицу и те-
лу поднималась волна лихорадящего жара, как будто открывая шлюзы вулка-
на.
Нужно сказать Сестре, подумал он. Сказать Сестре... что стеклянное коль-
цо, которое у нее в футляре... это корона. Нужно показать ей эту кар-
ту... потому что у Свон и у Императрицы... одно и то же лицо...
А потом лихорадка вытеснила все мысли у него из головы, и он лежал нед-
вижимый, с гадальной картой, зажатой в руке.
Глава 81. Горький дым
На четвертую ночь в небе разгорелся пожар.
Робин увидел его, когда наполнял водой ведра, чтобы погрузить их на те-
лежку и доставить на стену. Всевозможные емкости от пластиковых ведер до
корыт были задействованы, и работающие у источника заполняли тележку,
как только предыдущая освобождалась.
Робин знал, что свет, отражающийся от низких облаков к северу от города,
исходит от факелов и костров армейского лагеря милях в пятнадцати отсю-
да. Они доберутся до Мериз Рест на следующий день, и ледяной покров, ко-
торый покрывал сейчас законченную стену высотой в семь футов, станет
совсем прочным за эти последние часы.
Плечи у него болели, и каждое ведро, кувшин, лохань, которыми он зачер-
пывал воду из источника, казалось весили не менее пятидесяти фунтов, но
он думал о Свон и продолжал работать. Она в тот день догнала его и пошла
с ним рядом, помогая набирать глину как любой другой человек. Руки у них
были в одинаковых порезах и мозолях, и пока они работали, Робин расска-
зал ей все о себе, о приюте и о годах, проведенных с разбойниками. Свон
слушала его без осуждения, а когда он закончил свою историю, она расска-
зала ему свою собственную.
Он не обращал внимания на боль во всем теле, откинул усталость как ста-
рое одеяло. Все, что ему нужно было делать - это думать о лице Свон, и
заряжаться новой силой от любимой. Ее нужно защищать как прекрасный цве-
ток, и он знал, что умрет за нее, если будет нужно. Ту же силу он увидел
и в других лицах и понял, что все работают на пределах своих возможнос-
тей. Потому что все понимали, как и он, что завтра решается их будущее.
Глория стояла на крыльце, пристально глядя на север и положив руку на
плечо Аарона.
- Я завтра им покажу! - похвастался Аарон, помахивая Плаксой как дубин-
кой.
- Ты завтра останешься дома,- сказала она ему.- Ты меня понимаешь?
- Я хочу быть солдатом! - запротестовал он.
Она крепко сжала его плечо и развернула к себе.
- Нет! - сказала она, и ее янтарные глаза стали гневными.- Ты хочешь на-
учиться убивать и отнимать то, что принадлежит другим? Ты хочешь, чтобы
сердце у тебя стало как камень, чтобы ты мог топтать людей и думать, что
это правильно? Малыш, если бы я думала, что ты вырастешь таким, я бы
снесла тебе голову прямо сейчас! Поэтому никогда, никогда не говори, что
ты будешь солдатом! Ты меня слышишь?
Нижняя губа у Аарона задрожала.
- Да-а, ма,- сказал он.- Но... если нет хороших солдат, то как не дать
победить плохим солдатам?
Она не смогла ему ответить. Глаза его искали ее глаза. Всегда ли будет
так, задавала она себе вопрос, что солдаты воюют под разными знаменами и
с разными вождями? Неужели никогда не будет конца войнам, неважно, кто
при этом победит? И вот перед ней стоял ее собственный сын, задавая воп-
росы.
- Я об этом подумаю,- сказала она, и это было самое большее, что она
могла сделать.
Она посмотрела на дорогу, туда, где была церковь. Теперь там ничего нет,
материал пошел на укрепление стены. Все ружья, топоры, лопаты, кирки,
мотыги, ножи - все, что можно использоваться как оружие - было учтено и
распределено. Боеприпасов было не так уж много. Старьевщик даже предло-
жил сделать супер-рогатку, если найдется подходящая резинка.
Пол Торсон и ребята не вернулись, и Глория сомневалась, что они ког-
да-нибудь вернутся.
Она вошла снова в комнату, где на кровати в лихорадочном бреду лежал
Джош. Она посмотрела на шишковатую маску Иова и знала, что под ней нахо-
дится настоящее лицо Джоша.
У него в руке была гадальная карта. Пальцы его сжимали Императрицу так
крепко, что никто из них, даже Анна не могли разжать руку. Она села ря-
дом с ним и стала ждать.
С северной стороны стены один из дозорных, который сидел на вершине неп-
рочной лестницы, вдруг закричал:
- Кто-то идет!
Сестра и Свон, вместе на своем участке стены поливавшие воду, услышали
крик. Они поспешили на наблюдательный пункт.
- Сколько человек? - спросила Сестра.
Они еще не были готовы! Слишком рано!
- Двое. Нет. Подождите, думаю, трое,- Дозорный поднял винтовку, стара-
тельно всматриваясь в темноту.- Двое и пешком. Кажется, один из них не-
сет третьего. Это мужчина и двое ребят!
- Боже мой! - сердце у Сестры сильно забилось.- Принесите лестницу,-
крикнула она соседнему часовому.- Скорее!
Эриксон Стивен
Курылев Олег
Лукин Евгений
Грабб Джеф
Роллинс Джеймс
Березин Федор