read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



народов.
Однако случается иногда, что преходящая жизнь отдельных личностей
сопротивляется вечной жизни человеческого рода.
Признаемся откровенно- у каждого есть свои личные интересы, и вовсе не
преступно отстаивать и защищать их; настоящему отпущена вполне законная доля
эгоизма; преходящая жизнь имеет свои права и не обязана непрестанно
жертвовать собою ради будущего. Нынешнее поколение, свершающее свой земной
путь, не обязано сокращать его ради будущих, в сущности подобных ему самому
поколений, чей черед придет позже. "Я существую, - шепчет некто, именуемый
Все. - Я молод и влюблен, я стар и хочу отдохнуть, я отец семейства, я
тружусь, я преуспеваю, мои дела идут прекрасно, мои дома сдаются внаем, у
меня есть сбережения, я счастлив, у меня жена и дети, я люблю их, я хочу
жить, оставьте меня в покое". Вот почему благородные передовые отряды
человечества встречают в известные периоды такое глубокое равнодушие.
К тому же надо признать, что, начиная войну, утопия сходит со своих
лучезарных высот. Истина грядущего дня, вступая в борьбу, заимствует методы
у вчерашней лжи. Она, наше будущее, поступает не лучше прошедшего. Чистая
идея становится насилием. Она омрачает героизм этим насилием, за которое, по
справедливости, должна отвечать; насилием грубым и неразборчивым в
средствах, противоречащим нравственным правилам, за что она неизбежно несет
кару. Утопия-восстание сражается, пользуясь древним военным кодексом; она
расстреливает шпионов, казнит предателей, уничтожает живых людей и бросает
их в неведомую тьму. Она прибегает к помощи смерти - это тяжкий проступок.
Можно подумать, будто утопия не верит больше в сияние истины, в ее
несокрушимую и нетленную силу. Она разит мечом. Но меч опасен. Всякий клинок
- оружие обоюдоострое. Кто ранит другого, будет ранен и сам.
Сделав эту оговорку со всей необходимой суровостью, мы не можем,
однако, не восхищаться славными борцами за будущее, жрецами утопии, все
равно- достигнут они своей цели или нет. Они достойны преклонения, даже
когда их дело срывается, и, может быть, именно в неудачах особенно
сказывается их величие. Победа, если она содействует прогрессу, заслуживает
всенародных рукоплесканий, но героическое поражение должно растрогать
сердца. Победа блистательна, поражение величественно. Мы предпочитаем
мученичество успеху, для нас Джон Браун выше Вашингтона, а Пизакане выше
Гарибальди.
Надо же, чтобы хоть кто-нибудь держал сторону побежденных.
Люди несправедливы к великим разведчикам будущего, когда они терпят
крушение.
Революционеров обвиняют в том, что они сеют ужас. Всякая баррикада
кажется покушением на общество. Революционерам вменяют в вину их теории, не
доверяют их целям, опасаются каких-то задних мыслей, подвергают сомнению их
честность. Их обвиняют в том, что против существующего социального строя они
поднимают, нагромождают и воздвигают горы нужды, скорби, несправедливости,
жалоб, отчаянья, извлекаются с самого дна человеческого общества черные
глыбы мрака, чтобы взобраться на их вершину и вступить в бой. Им кричат: "Вы
разворотили мостовую ада!" Они могли бы ответить: "Вот почему наша баррикада
вымощена благими намерениями".
Бесспорно, самое лучшее - мирно разрешать проблемы. Что ни говори,
когда смотришь на булыжник, вспоминаешь медведя из басни, а такая добрая
воля больше всего тревожит общество. Но ведь спасение общества в его
собственных руках; так пусть же оно само и проявит добрую волю. Тогда
отпадет необходимость в крутых мерах. Изучить зло беспристрастно, определить
его, а затем исцелиться. Вот к чему мы призываем общество.
Как бы там ни было, все, кто, устремив взгляд на Францию, сражаются во
всех концах вселенной за великое дело, опираясь на непреклонную логику
идеала, полны величия, даже поверженные, в особенности поверженные; они
бескорыстно жертвуют жизнью за прогресс, они выполняют волю провидения, они
делают священное дело. В назначенный срок, по ходу действия божественной
драмы, они сходят в могилу с бесстрастием актера, подавшего очередную
реплику. Они обрекают себя на безнадежную борьбу, на стоическую гибель ради
блистательного расцвета и неудержимого распространения во всем мире великого
народного движения, которое началось 14 июля 1789 года. Эти солдаты -
священнослужители. Французская революция-деяние божества.
Впрочем, существует одно важное различие, и его необходимо добавить к
другим, уже отмеченным в прежних главах: бывают вооруженные восстания,
одобренные и поддержанные народом, -их зовут революцией, и восстания
отвергнутые -их зовут мятежом.
Вспыхнувшее восстание-это идея, которая держит ответ перед народом.
Если народ кладет черный шар, значит, идея бесплодна, восстание обречено на
неудачу.
Народы не вступают в борьбу по первому зову, всякий раз, как того
желает утопия. Нации не могут вечно и непрестанно проявлять душевную силу
героев и мучеников.
Народ рассудителен. Восстание ему неугодно о priori; во-первых, потому,
что часто приводит к катастрофе, во-вторых, потому, что всегда исходит из
отвлеченной теории.
То и прекрасно, что именно ради идеала, ради одного лишь идеала
жертвуют собой те, кто идет на жертву. Восстание порождается энтузиазмом.
Энтузиазм может прийти в ярость -тогда он берется за оружие. Но всякое
восстание, взяв на прицел правительство или государственный строй, метит
выше. Так, например, вожди восстания 1832 года, и, в частности юные
энтузиасты с улицы Шанврери, сражались - мы на этом настаиваем - не против
Луи-Филиппа как такового. В откровенной беседе большинство из них признавало
достоинства этого умеренного короля, представлявшего не то монархию, не то
революцию. Никто не питал к нему ненависти. Но они восставали против младшей
ветви помазанников божьих в лице Луи-Филиппа, как прежде восставали против
старшей ветви в лице Карла X, свергая монархию во Франции, они стремились
ниспровергнуть во всем мире противозаконную власть человека над человеком и
привилегий над правом. Сегодня Париж без короля - завтра мир без деспотов.
Примерно так они рассуждали. Цель их была, конечно, отдаленной, неясной,
может быть, и недостижимой для них, но великой.
Таков порядок вещей. Люди жертвуют собой во имя призрачной мечты,
которая оказывается почти всегда иллюзией, но иллюзией, подкрепленной самой
твердой уверенностью, какая только доступна человеку. Повстанец видит мятеж
в поэтическом озарении. Он идет навстречу своей трагической участи,
опьяненный грезами о будущем. Кто знает? Быть может, они добьются своего.
Правда, их слишком мало, против них целая армия Но они защищают право,
естественный закон, верховную власть каждого над самим собой, от которой
невозможно отречься добровольно, справедливость, истину и готовы умереть за
это, если понадобится, как триста древних спартанцев. Они помнят не о Дон
Кихоте, но о Леониде. И они идут вперед и, раз вступив на этот путь, не
отступают, а стремятся все дальше, очертя голову, видя впереди неслыханную
победу, завершение революции, прогресс, увенчанный свободой, возвеличение
человечества, всеобщее освобождение или, в худшем случае, Фермопилы.
Такие схватки за дело прогресса часто терпят неудачу, и мы уже
объяснили почему. Паладину трудно увлечь за собой неподатливую толпу.
Тяжеловесная, несметная, ненадежная именно в силу своей неповоротливости,
она боится риска, а достижение идеала всегда сопряжено с риском.
Не надо еще забывать, что здесь замешаны личные интересы, которые плохо
вяжутся с идеалами и чувствами. Желудок подчас парализует сердце.
Величие и красота Франции именно в том, что она меньше зависит от
брюха, чем другие народы; она охотно стягивает пояс потуже. Она первая
пробуждается и последняя засыпает. Она стремится вперед. Она ищет новых
путей.
Это объясняется ее художественной натурой.
Идеал не что иное, как кульминационный пункт логики, подобно тому, как
красота-вершина истины. Народы-художники всегда вместе с тем и
народы-преемники. Любить красоту значит стремиться к свету. Именно поэтому
светоч Европы, то есть цивилизацию, несла вначале Греция, Греция передала
его Италии, а та вручила его Франции. Великие народы-просветители! Vitai
lampada tradunt {Передают светильники жизни (лат.). - Лукреций, кн. II.}.
Удивительное дело: поэзия народа - необходимое звено его развития.
Степень цивилизации измеряется силой воображения. Однако народ-просветитель
непременно должен оставаться мужественным народом. Коринф, но не Сибарис.
Кто поддается изнеженности, тот вырождается. Не надо быть ни дилетантом, ни
виртуозом: надо быть художником. Не нужно стремиться к изысканности, нужно
стремиться к совершенству. При этом условии вы даруете человечеству образец
идеала.
У современного идеала свой тип в искусстве и свой метод в науке. Только
с помощью науки можно воплотить возвышенную мечту поэтов: красоту
общественного строя. Эдем будет восстановлен при помощи A+B. На той ступени,
какой достигла цивилизация, точность - необходимый элемент прекрасного;
научная мысль не только помогает художественному чутью, но и дополняет его;
мечта должна уметь вычислять. Искусству-завоевателю должна служить опорой
наука, как боевой конь. Очень важно, чтобы эта опора была надежной.
Современный разум-это гений Греции, колесницей которому служит гений Индии;
Александр, восседающий на слоне.
Нации, застывшие в мертвых догмах или развращенные корыстью, непригодны
к тому, чтобы двигать вперед цивилизацию. Преклонение перед золотым или иным
кумиром ведет к атрофии живых мускулов и действенной воли. Увлечение
религией или торговлей омрачает славу народа, понижает духовный уровень,
ограничивая его горизонт, и лишает присущей народам-миссионерам способности,
божественной и человеческой одновременно, прозревать великую цель. У
Вавилона нет идеала, у Карфагена нет идеала. Афины и Рим сохранили и
пронесли сквозь кромешную тьму веков светоч цивилизации.
Народ Франции обладает теми же свойствами, что народы Греции и Италии.
Франция-афинянка по красоте и римлянка по величию. Кроме того, у нее доброе
сердце. Она все готова отдать. Она чаще, чем другие народы, способна на
преданность и самопожертвование. Правда, она изменчива и непостоянна - в
этом и состоит основная опасность для тех, кто мчится бегом, когда она хочет



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 [ 214 ] 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.