Чтение 217–й страницы книги ~Граф Монте-Кристо~

Не было видно ни души, не слышно было ни малейшего шума.

Часы Дома Инвалидов пробили час.

Тогда Кадрусс уселся верхом на ограду и, подтянув к себе лестницу,
перекинул ее через стену; затем принялся снова спускаться, или, вернее,
стал съезжать по продольным брусьям с ловкостью, доказывающей, что это
упражнение ему не внове.

Но, начав съезжать вниз, он не мог уже остановиться. Хоть он и уви-
дел, уже на полпути, как из-за темного угла выскочил человек; хоть он и
увидел, уже касаясь земли, как тот замахнулся на него рукой, - но
раньше, чем он успел принять оборонительное положение, эта рука с такой
яростью ударила его в спину, что он выпустил лестницу с криком:

- Помогите!

Тут же он получил новый удар в бок и упал.

- Убивают! - закричал он.

Противник вцепился ему в волосы и нанес ему третий удар в грудь.

На этот раз Кадрусс хотел снова крикнуть, но издал только стон, исте-
кая кровью, тремя потоками струившейся из трех ран.

Убийца, увидав, что жертва больше не кричит, приподнял его голову за
волосы; глаза Кадрусса были закрыты, рот перекошен. Убийца счел его
мертвым, отпустил его голову и исчез.

Тогда Кадрусс, поняв, что он ушел, приподнялся на локте и из послед-
них сил крикнул хриплым голосом:

- Убили! Я умираю! Помогите, господин аббат, помогите!

Этот жуткий крик прорезал ночную тьму. Открылась дверь потайной лест-
ницы, затем калитка сада, и Али и его хозяин подбежали с фонарями.

VI. ДЕСНИЦА ГОСПОДНЯ

Кадрусс все еще звал жалобным голосом:

- Господин аббат, помогите! помогите!

- Что случилось? - спросил Монте-Кристо.

- Помогите! - повторил Кадрусс. - Меня убили.

- Мы идем, потерпите.

- Все кончено! Поздно! Вы пришли смотреть, как я умираю. Какие удары!
Сколько крови!

И он потерял сознание.

Али и его хозяин подняли раненого и перенесли его в дом. Там Мон-
те-Кристо велел Али раздеть его и увидел три страшные раны.

- Боже, - сказал он, - иногда твое мщение медлит; но тогда оно еще
более грозным нисходит с неба.

Али посмотрел на своего господина, как бы спрашивая, что делать
дальше.

- Отправляйся в предместье Сент-Оноре к господину де Вильфор, коро-
левскому прокурору, и привези его сюда. По дороге разбуди привратника и
пошли его за доктором.

Али повиновался и оставил мнимого аббата наедине с Кадруссом, все еще
лежавшим без сознания.

Когда несчастный снова открыл глаза, граф, сидя в нескольких шагах от
него, смотрел на него с выражением угрюмого сострадания и, казалось,
беззвучно шептал молитву.

- Доктора, доктора, - простонал Кадрусс.

- За ним уже пошли, - ответил аббат.

- Я знаю, это бесполезно, меня не спасти, но, может быть, он подкре-
пит мои силы, и я успею сделать заявление.

- О чем?

- О моем убийце.

- Так вы его знаете?

- Еще бы не знать! Это Бенедетто.

- Тот самый молодой корсиканец?

- Он самый.

- Ваш товарищ?

- Да. Он дал мне план графского дома, надеясь, должно быть, что я
убью графа и он получит наследство или что граф меня убьет и тогда он от
меня избавится. А потом он подстерег меня на улице и убил.

- Я послал сразу и за доктором и за королевским прокурором.

- Он опоздает, - сказал Кадрусс, - я чувствую, что вся кровь из меня
уходит.

- Постойте, - сказал Монте-Кристо.

Он вышел из комнаты и вернулся с флаконом в руках.

Глаза умирающего, страшные в своей неподвижности, во время его от-
сутствия ни на секунду не отрывались от двери, через которую, он
чувствовал, должна была явиться помощь.

- Скорее, господин аббат, скорее! - сказал он. - Я сейчас потеряю
сознание.

Монте-Кристо подошел к раненому и влил в его синие губы три капли
жидкости из флакона.

Кадрусс глубоко вздохнул.

- Еще... еще... - сказал он. - Вы возвращаете мне жизнь.

- Еще две капли, и вы умрете, - ответил аббат.

- Что же никто не идет? Я хочу назвать убийцу!

- Хотите, я напишу за вас заявление? Вы его подпишете.

- Да... да... - сказал Кадрусс, и глаза его заблестели при мысли об
этом посмертном мщении.

Монте-Кристо написал:

"Я умираю от руки убийцы, корсиканца Бенедетто, моего товарища по ка-
торге в Тулоне, значившегося под N 59".

- Скорее, скорее! - сказал Кадрусс. - А то я не успею подписать.

Монте-Кристо подал Кадруссу перо, и тот, собрав все свои силы, подпи-
сал заявление и откинулся назад.

- Остальное вы расскажете сами, господин аббат, - сказал он. - Вы
скажете, что он называет себя Андреа Кавальканти, что он живет в гости-
нице Принцев, что... боже мой, я умираю!

И Кадрусс снова лишился чувств. Аббат поднес к его лицу флакон, и ра-
неный снова открыл глаза.

Жажда мщения не оставила его, пока он лежал в обмороке.

- Вы все расскажете, правда, господин аббат?

- Все это, конечно, и еще многое другое.

- А что еще?

- Я скажу, что он, вероятно, дал вам план этого дома в надежде, что
граф убьет вас. Я скажу, что он предупредил графа письмом; я скажу, что,
так как граф был в отлучке, это письмо получил я и что я ждал вас.

- И его казнят, правда? - сказал Кадрусс. - Его казнят, вы обещаете?
Я умираю с этой надеждой, так мне легче умереть.

- Я скажу, - продолжал граф, - что он явился следом за вами, что он
все время вас подстерегал; что, увидав, как вы вылезли из окна, он забе-
жал за угол и там спрятался.

- Так вы все это видели?

- Вспомни мои слова: "Если ты вернешься домой цел и невредим, я буду
считать, что господь простил тебя, и я тоже тебе прощу".

- И вы не предупредили меня? - воскликнул Кадрусс, пытаясь припод-
няться на локте. - Вы знали, что он меня убьет, как только я выйду отсю-
да, и вы меня не предупредили?

- Нет, потому что в руке Бенедетто я видел божье правосудие, и я счи-
тал кощунством противиться воле провидения.

- Божье правосудие! Не говорите мне о нем, господин аббат. Вы лучше
всех знаете, что, если бы оно существовало, некоторые люди были бы нака-
заны.

- Терпение, - сказал аббат голосом, от которого умирающий затрепетал,
- терпение!

Кадрусс, пораженный, взглянул на графа.

- К тому же, - сказал аббат, - господь милостив ко всем, он был ми-
лостив и к тебе. Он раньше всего отец, а затем уже судия.

- Так вы верите в бога? - сказал Кадрусс.

- Если бы я имел несчастье не верить в него до сих пор, - сказал Мон-
те-Кристо, - то я поверил бы теперь, глядя на тебя.

Кадрусс поднял к небу сжатые кулаки.

- Слушай, - сказал аббат, простирая руку над раненым, словно повеле-
вая ему верить, - вот, что сделал для тебя бог, которого ты отвергаешь в
твой смертный час: он дал тебе здоровье, силы, обеспеченный труд, даже
друзей - словом, такую жизнь, которая удовлетворила бы всякого человека
со спокойной совестью в естественными желаниями. Что сделал ты, вместо
того чтобы воспользоваться этими дарами, которые бог столь редко посыла-
ет с такой щедростью? Ты погряз в лености и пьянстве и, пьяный, предал
одного из своих лучших друзей.

- Помогите! - закричал Кадрусс. - Мне нужен не священник, а доктор;
быть может, мснв раны не смертельны, я не умру, меня можно снасти!

- Ты ранен смертельно, и не дай я тебе этой жидкости, ты был бы уже
мертв. Слушай же!

- Страшный вы священник! - прошептал Кадрусс. - Вместо того чтобы
утешать умирающие вы лишаете их последней надежды!

- Слушай, - продолжал аббат, - когда ты предал своего друга, бог, еще
не карая, предостерег тебя; ты впал в нищету, ты познал голод. Половину
той жизни, которую ты мог посвятить приобретению земных благ, ты преда-
вался зависти. Уже тогда ты думал о преступлении, оправдывал себя в
собственных глазах нуждою. Господь явил тебе чудо, из моих рук даровал
тебе в твоей нищете богатство, несметное для такого бедняка, как ты. Но
это богатство, нежданное, негаданное, неслыханное, кажется тебе уже не-
достаточным, как только оно у тебя в руках; тебе хочется удвоить его.
Каким же способом? Убийством. Ты удвоил его, и господь отнял его у тебя