до меня, о счастливый царь, что повелитель правоверных сказал тому куп-
цу: "Приготовь мне пятьдесят тюков материй, которые приходят из Каира, и
пусть цена каждого тюка будет тысяча динаров. Напиши на каждом тюке,
сколько он стоит, и пришли мне абиссинского раба".
таз и кувшин из золота, и путевые припасы, и пятьдесят тюков, и написал
письмо от имени Шамс-ад-дина, старшины купцов в Каире, отца Ала-аддина,
и сказал рабу: "Возьми эти тюки и то, что есть с ними, ступай в такой-то
квартал, где дом старшины купцов, и спроси, где господин Ала-ад-дин
Абу-ш-Шамат; люди укажут тебе и квартал и его дом".
вился.
отправился к ее отцу и сказал ему: "Идем сходим к Ала-ад-дину, чтобы
развести с ним дочь моего дяди"; и они вышли и пошли с ним и отправились
к Ала-ад-дину.
тюков тканей, и раба, сидевшего на муле, и спросили его: "Чьи это тюки?"
- "Моего господина Ала-ад-дина Абу-ш-Шамата, - ответил раб. - Его отец
собрал для него товары и отправил его в город Багдад, и на него напали
арабы и взяли его деньги и тюки, и весть об этом дошла до его отца, и он
послал меня к нему с другими тюками вместо тех, и прислал ему со мною
мула, на которого нагружены пятьдесят тысяч динаров, и узел с платьем,
стоящим больших денег, и соболью шубу, и золотой таз и кувшин". - "Это
мой зять, и я проведу тебя к его дому", - сказал отец девушки.
в ворота. "О Зубейда, - сказал Ала-аддин, - Аллах лучше знает! Поистине,
твой отец прислал ко мне посланца от кади или от вали". - "Выйди и пос-
мотри, в чем дело", - сказала Зубейда. И Ала-ад-дин спустился и открыл
ворота и увидел своего тестя - старшину купцов, отца Зубейды, и абис-
синского раба с коричневым лицом, приятного видом, который сидел на му-
ле.
ты хочешь?" И раб сказал: "Я раб господина Ала-ад-дина Абу-ш-Шамата, сы-
на Шамс-ад-дина, старшины купцов в земле египетской, и его отец послал
меня к нему с этим поручением", - и он подал ему письмо; и Ала-ад-дин
взял его и развернул, и увидел, что в нем написано:
ветствия и привета и уважения от Шамс-ад-дина его сыну Абу-ш-Шамату.
Знай, о дитя мое, что до меня дошла весть об убиении твоих людей и ог-
раблении твоего имущества и поклажи, и я послал тебе вместо нее эти
пятьдесят тюков египетских тканей, и одежду, и соболью шубу, и таз и
кувшин из золота. Не бойся же беды! Деньги - выкуп за тебя, о дитя мое,
и да не постигнет тебя печаль никогда. Твоей матери и родным живется хо-
рошо, они здоровы и благополучны и приветствуют тебя многими приветами.
И дошло до меня, о дитя мое, что тебя сделали заместителем у девушки Зу-
бейды лютнистки и наложили на тебя ей в приданое пятьдесят тысяч дина-
ров. Эти деньги едут к тебе вместе с тюками и твоим рабом Селимом".
тестю, сказал ему: "О мой тесть, возьми пятьдесят тысяч динаров - прида-
ное за твою дочь Зубейду, и возьми также тюки и распоряжайся ими: при-
быль будет твоя, а основные деньги верни мне". - "Нет, клянусь Аллахом,
я ничего не возьму, а что до приданого твоей жены, то о нем сговорись с
ней", - отвечал купец; и Ала-ад-дин поднялся, и они с тестем вошли в
дом, после того как туда внесли поклажу.
чал ей: "Это тюки Ала-ад-дина, твоего мужа, их прислал ему его отец
вместо тех тюков, которые забрали арабы, и он прислал ему пятьдесят ты-
сяч динаров, и узел с платьем, и соболью шубу, и мула, и таз и кувшин из
золота, а что касается приданого, то решать о нем предстоит тебе".
тогда юноша, ее двоюродный брат, сказал: "О дядюшка, пусть Ала-ад-дин
разведется с моей женой"; но ее отец ответил: "Это уже больше никак не
удастся, раз власть мужа в его руках".
было в этом исполнение его судьбы, и он умер.
взял всего, что ему было нужно: кушаний, напитков и топленого масла, и
устроил пир, как и всякий вечер, и сказал Зубейде: "Посмотри на этих
лгунов дервишей: они обещали нам и нарушили обещание". - "Ты сын старши-
ны купцов, и у тебя были коротки руки для серебряной полушки, так как же
быть бедным дервишам?" - сказала Зубейда; и Ала-ад-дин воскликнул: "Ал-
лах великий избавил нас от нужды в них, но я больше не открою им ворот,
когда они придут к нам!" - "Почему? - сказала Зубейда. - Ведь благо
пришло к нам после их прихода, и всякую ночь они клали нам под коврик
сто динаров. Мы обязательно откроем им ворота, когда они придут".
зал: "О Зубейда, начни, сыграй нам музыку". И вдруг постучали в ворота.
"Встань посмотри, кто у ворот", - сказала Зубейда; и Ала-ад-дин вышел и
открыл ворота и увидел дервишей. "А, добро пожаловать, лжецы, входите!"
- воскликнул он; и дервиши вошли с ним, и он посадил их и принес им ска-
терть с кушаньем, и они стали есть и пить, радоваться и веселиться.
тобою: что у тебя произошло с твоим тестем?" - "Аллах возместил нам пре-
выше желания", - ответил Ала-ад-дин; и дервиши сказали: "Клянемся Алла-
хом, мы за тебя боялись".
до меня, о счастливый царь, что дервиши сказали Ала-ад-дину: "Клянемся
Аллахом, мы за тебя боялись, и нас удерживало лишь то, что у нас в руках
не было денег". - "Ко мне пришла помощь от моего господа, и мой отец
прислал мне пятьдесят тысяч динаров и пятьдесят тюков тканей, ценою каж-
дый в тысячу динаров, и платье, и соболью шубу, и мула, и раба, и таз и
кувшин из золота, и между мной и моим тестем наступил мир, и жена моя
мне принадлежит по праву, и хвала Аллаху за все это", - ответил
Ала-ад-дин.
нился к Ала-ад-дину и сказал ему: "Соблюдай пристойность: ты находишься
в присутствия повелителя правоверных". - "Что я сделал непристойного в
присутствии повелителя правоверных и кто из вас повелитель правоверных?"
- спросил Ала-ад-дин; и Джафар сказал: "Тот, кто разговаривал с тобой и
поднялся, чтобы исполнить нужду, - повелитель правоверных, халиф Харун
ар-Рашид, а я - везирь Джафар, а это - Масрур, палач мести, а это
Абу-Новас аль-Хасан ибн Хани. Обдумай разумом, о Ала-ад-дин, и посмотри:
на расстоянии скольких дней пути Каир от Багдада?" - "Сорока пяти дней",
- ответил Ала-ад-дин; и Джафар сказал: "Твои тюки отняли у тебя только
десять дней назад, так как же весть об этом достигла до твоего отца и он
собрал тебе тюки, которые покрыли расстояние сорока пяти дней в эти де-
сять дней?" - "О господин мой, откуда же это пришло ко мне?" - спросил
Ала-ад-дин. "От халифа, повелителя правоверных, по причине его крайней
любви к тебе", - ответил Джафар.
нялся и поцеловал перед ним землю и сказал: "Аллах да сохранит тебя, о
повелитель правоверных, и да сделает вечной твою жизнь и да не лишит лю-
дей твоих милостей и благодеяний!" - "О Ала-ад-дин, - молвил халиф, -
пусть Зубейда сыграет нам музыку ради сладости твоего благополучия". И
Зубейда играла им на лютне музыку, чудеснейшую среди всего существующе-
го, пока не возликовали каменные стены и не воззвали струны в комнате:
"О любимый!"
тупило утро, халиф сказал Ала-ад-дину: "Завтра приходи в диван" [279], и
Ала-ад-дин ответил: "Слушаю и повинуюсь, о повелитель правоверных, если
захочет Аллах великий и ты будешь в добром здоровье!" Ала-ад-дин взял
десять блюд и, положив на них великолепный подарок, пошел с ними на дру-
гой день в диван; и когда халиф сидел на престоле в диване, вдруг вошел
в двери дивана Ала-ад-дин, говоря такие стихи:
тил: "О повелитель правоверных, пророк - да благословит его Аллах и да
приветствует! - принимал подарки, и эти десять блюд с тем, что есть на
них, - подарок тебе от меня". И халиф принял от него это и велел дать
ему почетную одежду и сделал его старшиной купцов и посадил его в дива-
не, и когда он там сидел, вдруг вошел его тесть, отец Зубейды.
Василенко Иван
Лукьяненко Сергей
Трубников Александр
Доценко Виктор
Бажанов Олег
Шилова Юлия