Чтение 219–й страницы книги ~Жюльетта~

- Так как же мы поступим?
- Видите это окошко? - И Шарлотта указала на створное окно неподалеку
от того, около которого мы сидели. - Пусть послезавтра внизу ждет экипаж с
хорошими лошадьми, я выкраду ключ, сложу сокровища в мешки и спущу вам на
веревке.
- А как же стража?
- С той стороны нет ни одного часового.
- Теперь выслушайте меня, - сказала я Шарлотте, и в тот же самый момент
меня обожгла мысль уничтожить ее, - чтобы получить порошок, который вам
нужен, я должна предпринять кое-какие шаги, потому что не хочу ввязываться в
это щекотливое дело, пока не буду иметь гарантии. Поэтому прошу вас
подписать вот эту бумагу. - Я быстро написала текст и подала королеве. -
Таким образом я получу свободу действий, да и вам не о чем будет
беспокоиться.
Ослепленная своим чувством, подгоняемая горячим желанием избавиться от
мужа, Шарлотта поставила свою подпись и доказала лишний раз, что
осторожность редко бывает союзницей больших страстей. Вот такой документ она
скрепила своей подписью:
"Я украду все сокровища своего супруга и отдам их женщине, которая
взамен достанет мне яд для того, чтобы отправить его в мир иной.
Ш. Лотар., кор. Неаполитанская".
- Прекрасно, - сказала я, - теперь я спокойна. Послезавтра в
назначенный час под этим окном будет стоять экипаж. Вы поможете мне,
Шарлотта, я отплачу вам тем же. А теперь давайте развлекаться.
- Ах, прекраснейшее создание, - вскричала королева, осыпая меня жаркими
поцелуями, - как я рада, что вы согласились, и как я вас обожаю!
Идиотка! Если бы только она знала, что творилось в моей душе! Чувства
мои были совершенно искренни, и мы залили друг друга спермой я наслаждалась
при мысли о ее предстоящем потрясении и ее неизбежной участи - неизбежной
благодаря документу, который она так опрометчиво подписала.
- Может быть, мы приласкаем друг друга, - предложила она, - прежде чем
вызовем наших прислужниц?
И не дожидаясь моего ответа, распутница завалила меня на кровать, упала
на колени и, раздвинув мои ноги, принялась облизывать мне и вагину, и задний
проход. Вот тогда я окончательно поняла всю прелесть женского коварства: я
получила от Шарлотты неописуемое удовольствие, я плавала в волнах ее
страсти, а мозг мой сверлила одна мысль - жестоко и подло предать эту
женщину.
Я нарисовала ваш портрет, неверные жены: пребывая в объятиях своего
супруга, вы отдаете ему только телесную часть своего "я", а ощущения,
которые вы при этом испытываете, связаны с вашим любовником. Мужья,
украшенные рогами, воображают, будто они являются причиной вашего восторга,
между тем как сами неспособны высечь даже крохотную искру страсти в вашем
сердце, пусть даже вылезут из кожи при этом. Послушайте меня, пленительные
дамы, и продолжайте этот колдовской обман, который есть часть вашей натуры
доказательством тому служит ваше гибкое и богатое воображение утешайте себя
таким образом, если у вас нет другой возможности, за тяжелые цепи целомудрия
и брака и никогда не забывайте, что если Природа сотворила ваше влагалище
для того, чтобы ублажать мужчин, она в то же самое мгновение подарила вам
сердце, достаточно коварное для того, чтобы их обманывать.
Шарлотта напилась допьяна моей спермой, которая извергалась из меня
ликующим потоком. Я ответила ей не менее бурными ласками и заставила ее
содрогнуться несколько раз подряд от яростных приступов наслаждения. Мы
сплелись, обхватив бедрами голову друг друга и выпили до последней капли
весь нектар, который еще оставался в наших чреслах.
Наконец Шарлотта позвонила в колокольчик, и началась новая оргия,
центром которой Шарлотта сделала меня: она массировала мужские органы и
направляла их в мои отверстия, а я прижималась губами к сладкому,
нетронутому еще бутончику девочки.
- Меня сводит с ума мысль о том, что в моем гареме служит королева, -
шутливо и дерзко сказала я Шарлотте. - А ну, не ленись, шлюха, и исполняй
получше свои обязанности.
Но не так просто было управиться с орудиями, которые приготовил для нас
Фердинанд, и несмотря на то, что прелести мои были привычны ко всяким
превратностям, я не смогла выдержать без подготовки такие мощные атаки.
Тогда Шарлотта увлажнила все подступы к мишени, смазала вход во влагалище и
достойный Гаргантюа член какой-то мазью, благодаря чему с первого натиска
чудовищу удалось проникнуть внутрь. Однако меня тотчас пронзила такая
сильная боль, что я истошно закричала и сбросила с себя девочку, после чего
начала извиваться и напрягаться, пытаясь освободиться от несгибаемого
стержня. Шарлотта снова пришла мне на помощь, надавила на задницу моего
долбильщика, и только после этого он вошел в самые глубины моего чрева. Я
никогда не испытывала таких страданий, но очень скоро шипы превратились в
розы мастерство моего наездника и выверенная мощь его натиска совершили
чудо: после четвертого толчка моя вагина дала смазку, и с этого момента все
пошло как по маслу. Шарлотта ласкала задний проход моего рыцаря, подставив
мне под левую руку свои ягодицы, которые я щипала с неменьшим пылом, чем
задницу беременной женщины, а девочка, вернувшаяся на прежнее место,
забрызгала мне лицо своим сладким нектаром. Но какова же была энергия у
этого калабрийца! Он долбил меня в течение двадцати минут, наконец
извергнулся, после чего, не выходя наружу, совокупился со мной еще три раза.
Вслед за тем на смену ему пришел его товарищ. Пока я забавлялась со вторым,
Шарлотте пришло в голову, что в моем теле найдется место для обоих. Она
уложила меня сверху на одного из них, предоставив мне активную роль, и сама
ввела второй член в мой задний проход но хотя я была не новичком в такого
рода наслаждениях, мы возились добрую четверть часа, и за это время он так и
не сумел углубиться в заднюю брешь. Бесплодная возня привела меня в
неописуемую ярость: я скрипела зубами, рычала, разбрызгивая слюну, кусала
все подряд и беспрестанно заливала спермой орган, который, как тяжелый плуг,
распахивал мне влагалище - на нем я излила свою ярость от того, что не могла
принять второй в анальное отверстие. Тем не менее благодаря моему терпению и
ловкости он понемногу начал продвигаться вперед я резко вскрикнула, еще
одно усилие - и оба моих отверстия оказались плотно закупорены... Это было
ни с чем не сравнимое ощущение, друзья мои.
- Какой чудесный спектакль! - восторгалась Шарлотта, которая смачно
мастурбировала перед нами и время от времени наклонялась поцеловать меня. -
О Господи! Какая ты счастливая, Жюльетта!
Я кончила почти в бессознательном состоянии, все расплывалось перед
моими глазами, я ничего не слышала, все мои чувства сконцентрировались на
эрогенных местах, и блаженная радость накрыла меня своим теплым покрывалом.
Оба мужчины напряглись и одновременно совершили последний, чудовищной силы
толчок когда я высвободилась, сперма сочилась изо всех моих пор.
- Теперь твоя очередь, сука, - сказала я Шарлотте, - повтори то, что
сделала я, если хочешь узнать, что такое удовольствие.
Она не заставила просить себя дважды ее тотчас взяли в оборот с обеих
сторон, и эта итальянская шлюха доказала, что не совсем неправ был ее муж,
который не баловал ее плотскими утехами, желая сдержать и умиротворить ее
похоть, ибо она могла сделаться угрозой для его безопасности. Королева была
так же, как и мы, жестока в моменты сладострастия и велела мне истязать нашу
беременную жертву в продолжение этого удивительного акта. Несчастная
бросилась мне в ноги, моля о пощаде, а я не повела даже бровью. Возбужденная
до предела, я ногой отшвырнула ее на пол и принялась пинать изо всех сил,
целя в самые уязвимые места Шарлотта расширенными от похоти глазами
смотрела на эту сцену и подсказывала мне, как сделать пытки еще мучительнее
и изощреннее. Она отпустила своих наездников только после того, как они два
раза удовлетворили ее. Потом мы опустошили две бутылки шампанского и
вернулись в салон, где уже собралась вся компания. Присутствующие
похвастались своими подвигами, и я заключила, что не только в нашем будуаре
истязали беременных: ни одна из них не могла держаться на ногах, а Гравинес
засек свою до полусмерти.
Тем временем был подан поистине королевский обед нам прислуживали наши
недавние помощницы, а полуживые вдовы лежали на полу у наших ног и служили
мишенями для всевозможных гнусных прихотей обедающих. Сидя рядом с Клервиль,
я улучила момент и коротко сообщила ей о том, какую шутку собираюсь сыграть
с королевой. Я успела сказать ей только одну-две детали, но она прекрасно
поняла меня, поздравила и заявила, что я - самая умная и самая отчаянная
женщина из всех, кого она знает.
Подогретые изысканнейшими блюдами и тончайшими винами, мы в самом
прекрасном расположении духа перешли в роскошный зал, где должна была
происходить общая оргия. Участниками были: Фердинанд, Гравинес, Ла Ричча,
Клервиль, Шарлотта, Олимпия и я. Жертвами - четыре беременных женщины,
четверо девушек, которые прислуживали за столом, и восемь премиленьких детей
обоего пола, в чьи задницы мы впрыснули коньяк, который был подан после
кофе, и потом смаковали его. Позже с копьями наперевес вошли четырнадцать
здоровенных воителей с членами не менее впечатляющими, нежели те, которых мы
уже выжали до последней капли они стали поодаль с почтительным видом,
затаив дыхание, ожидая наших распоряжений. Час был поздний, сцена требовала
освещения, и в зале загорелись несколько сот свечей, прикрытых зелеными
абажурами.
- Больше никаких интимных бесед и уединений, - заявил король, - начиная
с этой минуты будем развлекаться на виду друг у друга.
По этому сигналу мы самым беспорядочным образом бросились к тем, кто
находился под рукой, и смешались в кучу мы сношались самозабвенно и
неистово, но в подобных, непристойных сверх всякой меры, оргиях всегда
властвует жестокость, и вот кто-то уже начал щипать и выкручивать женские
груди, кто-то терзал ягодицы, слева кому-то раздирали влагалище, справа
истязали беременную с одной стороны слышались жалобные всхлипы вперемежку
со стонами боли, а быть может, удовольствия, с другой - доносились ужасные
проклятия. Но вот раздались первые энергичные звуки, венчающие извержение
первым исторг победоносный вопль Гравинес. И не успело стихнуть его