Чтение 220–й страницы книги ~Проза и ессе, переводы~

и к Фемиде взывает, увлекшей прочь

ее из дому, чтоб, говорят, помочь

мореходам вернуться, спустя года,

(вместе):

к тем, кто ждал их там, как ее -- беда,

к берегам Эллады родной -- туда,

где пучина гонит свой вал крутой,

и предела нет у пучины той.

(V)

Корифей:

Зла судьба к тебе, ох и зла!

Бедам, жена, твоим нет числа.

Кровли нет такой, чтоб от них спасла.

Где теперь твой дом, чтоб найти навес?

Нет, Медея, земли от таких небес.

Точно бездну разверз для тебя Зевес!

(VI)

Хор:

Рекам бежать назад время, как зверю -- в нору.

Горним вершинам рушиться наземь в пору,

вместе с богами уподобляясь сору.

Мало осталось в мире правды и меньше -- чести.

Сердце мужское они покидают вместе.

Времени ход не значит, что торжествует правый,

и все же наша печаль нам обернется славой:

сильный лишь выживает. Переживает -- слабый.

Лирам впредь не гудеть скушным мужским припевом

о неверности дев. Струнам, послушным девам,

о постоянстве петь, деву роднящем с древом!

То -- Аполлон велел песню сменить; не диво,

что истомился он от одного мотива.

В пении слабый, знать, не уступит силе!

Да и правды о силе -- пока мы были

безголосыми -- вдоволь наши сердца скопили.

Ты отчизну, Медея, бросила страсти ради.

Лодка с гребцами тебя понесла к Элладе,

точно гребень ныряя в густые пряди.

Знать бы тогда, куда греки плыли!

Симплегады бы ихний грецкий орех сдавили!

Но не дано наперед скалам и смертным знанья.

Что впереди теперь? Отчаянные стенанья,

опустевшее ложе и горький позор изгнанья.

Клятвы днесь -- что ковер, который в грязи расстелен.

Места, где честь живет, вам не покажет эллин.

Разве -- ткнет пальцем вверх; знать, небосвод побелен.

Даром, что муж с другой делит твой нынче ложе,

царской крови она, тело ее -- моложе.

За морем отчий дом, где тебя вскормили!

За кормой, за бортом! Ты -- в неизвестном мире.

И от отчаянья море становится только шире.

1994

*

Перевод с греческого.

___

Франтишек Галас (1901 -- 1949). Переводы с чешского Иосифа Бродского

___

Из сборника "Сепия" (1927)

Листопад

Ноготь Меланхолии холTный

Наших дней Эринии холодной

поцелую под дождTм как рана

не до танцев в кисее тумана

Крах полотен прерафаэлитских

ветви отвергают злато листьев

связанные бедности обетом

волосы до пят монашкам этим

Птица надрывается от грусти

Девушка о маленькие груди

руки замерзающие греет

и меж пальцев ядрышко алеет

Лезвие серебряное месяц

наточив о чTрное окно

грозди звTздные срезая месит

как Хафиз предсмертное вино

___

Утешение

Яйцо поставить чрезвычайно просто

а-ля Колумб для всякого поэта

Стихослагатель с каждым словом по сто

раз ежедневно производит это

За ним и слава храброго из храбрых

Он белые выискивает пятна

в простых предметах

Но его кораблик

попав на полюс не плывTт обратно

___

Кровь детства

Верни мне сонных сказок королевство

змею в скирде и домовых соседство

Куда ты утекла кровь детства?

Крючки удилищ и силки для ловли

ворон пусты Да виновата кровь ли?

Дождь пляшет чертенятами на кровле

Пух на устах последний с детства вычет

В своих летах ты заплутал и ангел-

хранитель издали печально кличет

___

Лампочка

Прохватывает до костей железом

от скрежета проржавленного мира

я манией преследованья болен

Конец всему и угасает солнце

как фараон готовый унести

державу и жену в свою гробницу

В подобном помрачении ума

лишь лампочка наполнив светом зоб

в стекле теней превозмогает копоть

___

Тишина

Саранча наших слов губит чTрный посев тишины

Пыль встаTт словно змеи в корзине и шаток

мир в котором руке не хватает длины

чтоб нашарить за зеркалом жизни твоей отпечаток

Желтизна никотина на пальцах мимикрия грTз

и к устам как к воротам мертвецкой забитой роями

воплей сдавленных льнут твои пальцы движением роз

к свежевырытой яме

И спираль тишины обручальным кольцом пустоты

оплетает безумца несчастного праздничной лентой

Жалок ты и опознан безжалостно ты