мхам. Но эти присосы? "Корненожки"! Растение, которое может передвигаться,
чтобы следовать за двигающимися по скалам солнечными лучами. Его зеленый
цвет зависит, конечно, от хлорофилла. А дыхание? Влага? Откуда оно ее
берет?.. Мне вспомнились разговоры о Кэце, о небесных камнях, из которых
можно извлекать и кислород и воду. Разумеется, и в лунных камнях находятся
в связанном виде кислород и водород - элементы, входящие в состав воздуха
и воды. Почему бы и нет?.. Разве земные растения не являются чудесными
"фабриками" со сложнейшим химическим производством? И разве наши земные
растения, вроде "Иерихонской розы", не обладают способностью замирать от
зноя и засухи, а потом вновь оживать, когда их поставишь в воду? В лунную
холодную ночь здешние растения спят, при свете Солнца начинает действовать
"химическая фабрика", вырабатывая все, что нужно для жизни. Движение? Но и
земные растения не лишены его совершенно. А приспособляемость организмов
беспредельна.
чтобы скорее похвалиться своей находкой.
Здесь я должен был увидеть сверкающие россыпи рубинов и алмазов, но не
увидел их... Пошел назад, повернул в другой каньон... Совершенно
незнакомое место!
остановился в изумлении. Совершенно новый лунный ландшафт открылся передо
мною. По ту сторону пропасти возвышались горные цепи. Среди них выделялись
три вершины одинаковой высоты. Они сверкали, как головы сахара. Я еще
никогда не видал таких белых вершин. Ясно, что это не снег. На Луне не
может быть снега. Возможно, эти горы меловые или гипсовые. Но дело не в
горах. Мне стало ясно, что я заблудился, и заблудился основательно.
повернулся ко мне другой стороной. Как он был враждебен человеку! Здесь
нет ни наших земных лесов, ни полей, ни лугов с их цветами, травами,
птицами и животными, где "под каждым листом" уготован "стол и дом".
не накормит и не напоит человека. Заблудившиеся на Земле могут целыми
днями поддерживать свое существование хотя бы корнями растений. А здесь?
Кроме голых скал - ничего. Разве только этот мох. Но он, вероятно, так же
несъедобен, как песок. Но если бы даже кругом меня были молочные реки с
кисельными берегами, я все равно погиб бы от голода и жажды, испытывая
муки Тантала: ведь я не могу снять своего скафандра.
пространств проник в мое тело. Вся "атмосфера", которая дает мне
возможность дышать и жить, заключена в небольшом баллоне за моей спиной.
Его хватит на шесть часов; нет, меньше: уже прошло часа два, как я
возобновил запас кислорода. А дальше? Смерть от удушья... Скорее выбраться
к большому каньону, пока не истощился запас кислорода и физических сил!
прыжки не утомляют так, как на Земле...
и покрытый сплошным зеленым ковром. Видимо, все мхи приползли сюда из
теневых мест. Отвратительные мхи! Я больше не хотел смотреть на них, но
всюду мои глаза встречали зеленый цвет, от которого рябило в глазах.
сейчас трудно узнать, потому что он стал зеленым?
прогретый солнцем костюм на меня пахнуло холодом. Или это нервы шалят?..
темный, узкий, неведомый каньон.
камень. Вдруг камень подо мной зашевелился и пополз... Я вскочил как
ужаленный. Мои нервы были слишком напряжены. Живой камень! Новое животное!
Новое сенсационное открытие! Но в эту минуту мне было не до открытий. Я
позволил уползти неведомому животному, даже не взглянув на него. И, как
автомат, побрел дальше.
в баллоне иссякает. Наступило удушье. Тогда я приостанавливался и хватался
за грудь. Потом это проходило. Нервы, нервы! Если бы на Луне была
атмосфера, упругая среда, хотя бы и не годная для дыхания! Можно было бы
стучать камнем о камень, призывая на помощь. Атмосфера могла бы передать
отсветы - "зарево" прожекторов ракеты. Впрочем, сейчас это не помогло бы:
с неба лился ослепительный солнечный свет, от которого можно было бы
ослепнуть, если бы не дымчатые стекла скафандра.
я неожиданно увидел большой каньон; Я обрадовался так, словно вышел на
Большой проспект Васильевского острова.
высчитывать?
идти? Вправо или влево? Совершенно потерял ориентировку! Попробовал
испытать свой "инстинкт", но на этот раз он безмолвствовал... Шаг направо
- инстинкт не возражает, шаг налево - то же самое.
размышлять. Когда я вышел из ракеты, то повернул направо. Значит, теперь
надо свернуть налево. Пойдем налево.
конца каньона все еще не было видно. Странно. Ведь первый раз я шел до
поворота менее получаса. Значит, иду не в ту сторону. Повернуть назад?
Сколько потерянного времени! Я продолжал упорно идти вперед. Вдруг каньон
сузился. Ясное дело - иду не в ту сторону. Назад скорее!
все больше мучил меня, начала сказываться и усталость, но я прыгал и
прыгал, словно за мной гнались неведомые чудовища. Внезапно мне путь
преградила трещина. Она невелика, через нее можно перескочить. Но этой
трещины я не встречал, когда шел сюда! Или, замечтавшись, я перепрыгнул
ее, не заметив? Меня прошиб холодный пот. Сердце лихорадочно забилось.
Гибну! Я принужден был лечь, чтобы немного отдохнуть и прийти в себя. С
черного неба на меня смотрело синее мертвое Солнце. Вот так же безучастно
оно будет освещать мой труп... Нет, нет! Я еще не умер! У меня есть запас
кислорода и энергии... Вскочив, одним махом я перелетел через трещину и
побежал... Куда? Вперед, назад - все равно, только бы двигаться!
вконец изнеможенный. И тут впервые по-настоящему почувствовал недостаток
воздуха. Это уже не было самообманом. В движении я слишком много тратил
кислорода, и запас его истощился раньше времени.
ракетки. Меня ищут! Спасен! Собрав последние силы, вскакиваю, машу руками,
кричу, совершенно забывая о том, что мой крик не уйдет дальше скафандра...
Увы! Радость угасла так же быстро, как и вспыхнула: меня не заметили.
Ракетка пролетела над каньоном и скрылась за вершиной горы...
Недостаток кислорода сказывался. Тысячи синих солнц замелькали перед
глазами. В ушах зашумело, и я потерял сознание.
вливался в мои легкие. Я открыл глаза и увидел над собой склоненное лицо
Соколовского. Он озабоченно смотрел в стекло моего скафандра. Я лежал на
полу внутри нашей ракеты, куда, очевидно, меня принесли. Но почему же они
не снимают с меня скафандра?
Соколовский, вероятно, по движению губ понял мою просьбу. Он усадил меня в
кресло и, подвинув свой скафандр к моему, сказал:
причинил некоторые повреждения ракетке. Камнями разбиты оконные стекла.
из "ущелья Смерти". Тогда я не обратил на них внимания.
вставить их и запаять, нужно немало времени. Словом, мы скорее доберемся
до нашей большой ракеты. Лунное путешествие придется закончить.
большую космическую скорость, чтобы за два-три часа доставить вас на
место. Взрывы будут сильные, увеличение тяжести тела многократное. Вы же
слишком слабы и не удержитесь на верхней площадке. Да и профессор Тюрин
тоже будет вместе с вами в кабине.
уже потеряли надежду найти вас...
сядет у руля.
вершинами. Крутой поворот на запад. На мгновение ракетка почти легла на
бок. Под собою я увидел бездну лунной трещины, которая едва не погубила
нас, и посадочную площадку с каньоном. Ракетка дрожала от взрывов. Тело
словно наливалось свинцом. Кровь приливала то к голове, то к ногам. У меня
опять начали мутиться мысли... Я впал в легкий обморок, который на этот
раз преодолел сам. Кислород - великолепное живительное средство.
Чувствовалось, что Соколовский позаботился о том, чтобы в мой скафандр
поступали усиленные дозы кислорода. Но давление не должно было превышать