она его не скоро, Труф осторожно прошла через зал и направилась в комнату,
где Джулиан хранил свою драгоценную коллекцию.
струящимся через высокие незанавешенные окна, выглядела радостно и маняще.
Труф отодвинула от себя чашку с кофе и принялась рассматривать бумаги.
Вратах Тени какими-то исследованиями. Однако, кроме материалов о Торне
Блэкберне, здесь ничего нет. Если Эллис не врал и Майкл является членом
братства, ему сам Бог велел работать в библиотеке Ватикана. Доступ ему
туда открыт, к тому же в Ватикане собраны практически все книги по
колдовству".
подумать. Эллис сказал, что здесь есть фотографии. Труф надеялась, что они
расскажут ей больше, чем те бумаги, которые она вчера так неосторожно
рассыпала. Недаром говорят, что-лучше один раз увидеть, чем сто раз
услышать. Или прочитать? Да это одно и то же, в конце концов.
касалось личности Торна Блэкберна, вызывало у Труф неподдельную ненависть,
но, подходя к изучению его работы отвлеченно, с точки зрения науки, она
вдруг обнаружила, что не только может думать о нем без обычной неприязни,
но даже с некоторым интересом.
обширней, чем вчера. Просматривая полки и ящики, мысленно делая
необходимые пометки, решая, чем заняться в первую очередь, а чем - потом,
Труф поражалась полноте собранной Джулианом коллекции, ее невероятной
энциклопедичности.
сюда. Вот и пластинка "Стеклянного ключа" с фотографией музыкантов. Труф
увидела молодого Эллиса Гарднера, он сидел за психоделически раскрашенной
ударной установкой.
включая его печально известное появление в качестве гостя Джонни Карсона,
фрагмент из шоу Эда Салливана. Ходил слушок, что Блэкберн выступал и в
других передачах, но точной информации на этот счет у Труф не было.
ее самообладание, волосы на руках и шее встали дыбом от одной только
мысли, что она может увидеть движущегося и говорящего Блэкберна. Труф
отложила пленки в сторону, решив просмотреть их позже. Сейчас у нее в
голове было совсем другое.
немного помятых, покрытых четвертьвековой завесой времени.
разложила на столе. Альбомы закрыли почти весь стол, Труф пододвинула к
себе один из них и открыла.
время простоявшей на полке. Должно быть, Джулиан нашел эти альбомы
где-нибудь на чердаке, положил на полку и с тех пор не притрагивался, хотя
по всем законам фотографии следовало бы вытащить, переснять и убрать в
надежное место.
уголки полосками клейкой ленты, Труф переворачивала тяжелые кремовые
страницы. Под некоторыми снимками были надписи, сделанные угловатым,
незнакомым почерком.
потускневшую от времени фотографию улыбающейся девушки в коротком, едва
доходящем до колен платье. Ее длинные темные волосы были перехвачены яркой
лентой. Девушка стояла на фоне белого викторианского особняка, в одном из
верхних окон которого виднелся американский флаг. На девушке были
прямоугольные очки в тонкой оправе с розоватыми стеклами, на шее висели
бусы с сердечками, а среди них - круг с эмблемой мира. Девушка подняла
правую руку, сложив пальцы буквой "V". Труф покопалась в памяти и
вспомнила, что этот знак тоже когда-то обозначал стремление к миру.
вслух Труф. - Мама, - прошептала она, осознав наконец, кого видит перед
собой. Она осторожно потрогала фотографию. Да, это была Катрин Джордмэйн,
и если бы Труф могла войти в снимок, то очутилась бы лицом к лицу с
девушкой моложе ее самой, поверившей в способность любви и магии изменить
мир к лучшему.
Сан-Франциско в середине шестидесятых годов. На одном из снимков была
изображена молодая девушка, очень похожая на Айрин, еще без тяжелых
складок и морщин на лице и с ярко-рыжими пышными волосами.
респектабельных. Непонятно, как они оказались в такой неподходящей
компании. Если снимок делал сам Блэкберн, значит, это были его знакомые.
Тогда кто они? Труф внимательно вглядывалась в фотографию. Лица мужчины и
женщины казались ей знакомыми. Мужчине Труф дала не более сорока лет. Одет
он был в старомодную, спортивного покроя куртку и облегающие брюки. Внешне
он напоминал шотландца: худое лицо, высокий лоб, пронизывающий взгляд
холодных голубых глаз. Труф показалось, что в его внешности есть что-то
бульдожье, такое же упорство и сила.
и вьющиеся белые волосы. Она очень напоминала Лайт, хотя никакого другого
сходства, кроме цвета волос, Труф не замечала. Более того, женщину,
изображенную на фотографии, никак нельзя было назвать даже хорошенькой, не
то что красавицей. Ее одежда, простенькое платьице и шляпка
контрастировали с респектабельностью стоящего рядом мужчины. Под снимком
имелась полустертая, сделанная карандашом надпись. Труф долго
всматривалась в нее и наконец прочитала: "Колин и Клэр, лояльная
оппозиция, парк Золотые Ворота, 1966".
подмывало вытащить фотографию и взять ее с собой, но рассудок ученого
говорил, что делать этого ни в коем случае нельзя.
Торна Блэкберна. Ну и что, разве знакомство с Блэкберном уже считается
уголовным преступлением? Интересно, позволит ли Джулиан переснять
некоторые фотографии? И нужно бы поговорить с этим Маклареном. Несколько
лет назад он ушел на пенсию. Да, но где он сейчас? Дилан должен знать".
могла отделаться от ощущения, что совершила по отношению к нему
предательство. Труф покопалась в своем сознании и пришла к выводу, что
стыдиться ей нечего, расстались они как друзья. И все-таки при мысли о
Дилане Труф чувствовала некоторый дискомфорт.
думать, что это совсем другое. Все очень просто".
были надписи. Среди прочих Труф наткнулась на фотографию пустого школьного
автобуса с плакатом: "Таинственный школьный автобус". Около него стояла
группа людей, среди которых Труф увидела Айрин и Катрин. Катрин была в
расклешенных джинсах и рубашке, завязанной узлом под самой грудью. Глядя в
объектив, Катрин чему-то радостно улыбалась. Фотографом был, наверное, сам
Торн Блэкберн. Он любил фотографировать и крайне редко фотографировался
сам, пряча свои секреты от фотопленки.
альбома. Почти в самом конце она остановилась, обратив внимание на
студийный снимок молодого мужчины в полном ковбойском облачении. Если бы
не алхимические символы, вышитые на его рубашке, и не изображения солнца и
луны на стетсоновской шляпе, мужчину можно было бы принять за рекламного
героя с Дикого Запада. Под снимком имелась подпись: "Тех Аркана". "Кто
это?" - подумала Труф, но прошлое умело хранить свои тайны.
Наконец-то! На снимке была изображена беременная Катрин, а рядом с ней
стоял Торн Блэкберн. Фотографировались они в комнате, скорее всего, в
гостиной. Вид у Блэкберна был застенчивый, даже робкий. Он стоял, опустив
и отвернув в сторону голову, явно не желая фотографироваться. Молодой,
очень молодой, таким он и остался навсегда. Бессмертный, как один из тех,
кто вкусил яблок Авалона. Вот она, вечная молодость.
всегда вызывал его, но, к своему удивлению, почувствовала только усталость
и боль. Все эти люди на фотографиях тогда были совсем невинны, как и их
поступки. Они еще не знали, что все кончится так плачевно - разбитые
жизни, ложь и невыполненные обещания. А знал ли об этом Блэкберн?
вычурных, крикливых одеяниях, смеси монастырских одежд с карнавальными
костюмами персонажей шоу "Гора ужасов". Они явно хотели впечатать и
напугать, но на Труф их опереточные наряды подействовали иначе, они
вызвали в ней жалость. "Интересно, кем они считали себя в этих балахонах?"
- подумала Труф.
остальных, пока не наткнулась на любопытный снимок, сделанный в Мексике. В
альбоме было несколько пустых страниц, где на месте фотографий Труф
увидела темные квадраты. Это ей показалось странным и подозрительным.
Самойлова Елена
Афанасьев Роман
Самойлова Елена
Андреев Николай
Посняков Андрей
Зыков Виталий