раньше даже и не подозревал, каков я на самом деле, какова моя истинная,
глубинная сущность, ожидавшая своего часа, чтобы проявиться во всей своей
неприглядности...
липких глубин тревожных, путаных, темных снов; эти сны не запомнились, но
я чувствовал, что они не исчезли, а мутным осадком облепили душу, готовые
повториться следующей ночью, когда я вновь засну... или даже наяву. Они
были отвратительными, но настолько реальными, что казались явью - или
именно они и были явью, а все остальное только казалось мне? Такие сны
никогда не снились мне на Земле, даже когда было очень плохо и одиноко - в
тот год, после смерти Хари.
вытолкнуло меня из пучины сновидений. Окно было закрыто заслонками и в
комнате застыла темнота. Рукой я ощущал тело Хари; она лежала,
повернувшись лицом к стене, и если даже и не спала, то ничем это не
выдавала. Причина пробуждения наконец обрисовалась в моем сознании, и я,
протянув руку, включил бледный настенный светильник у изголовья.
спит. Мне очень не хотелось, чтобы он застал меня за тем занятием,
которому я намеревался посвятить оставшееся ночное время. И никакие
моральные соображения уже не могли удержать меня от осуществления того,
что я задумал.
ритма, где-то под ребрами возник, исчез и опять возник неприятный холодок.
Она лежала на боку, спиной ко мне, по самый лоб натянув на себя одеяло.
повернулась ко мне.
всякие... Вспоминала... А может быть и спала, не знаю. Будем вставать?
работаю. Провожу эксперименты - это моя работа. Ты ведь хотела быть моей
ассистенткой?
испугом. - Если у меня получится.
собираюсь - с твоей помощью, Хари, - провести еще один эксперимент.
показаться непосвященному необычными. Хотя ничего такого в них нет.
и не задавать вопросов. Просто выполнять - и все. Ты готова помочь мне?
разъяснять тебе по ходу дела.
как бы я тебе чего-нибудь не напортила.
Хари. В этом нет ничего сложного.
совершенно не представлял себе, какова будет ее реакция при виде черной
Афродиты, но ломать голову над придумыванием каких-то более-менее
убедительных объяснений было некогда. Никаких вопросов - и точка. Если все
получится так, как я желаю, объяснения найдутся.
стабилизирующего поля только в одном случае: если связь с ракетой
прервется...
попыток что-то предпринять грозил закончиться для меня очень плачевно. Как
минимум, глубочайшей депрессией.
постели.
для твоего удобства.
заготовленную ложь; я стал машиной по производству неограниченного
количества лжи. Генератором лжи.
замыкание, пожар... В общем, много всякого добра сгорело, и твоя одежда
тоже. И не только твоя.
здесь, на Станции, как одиноки на всей этой планете - любопытствующие
беспомощные чужаки-муравьи, пытающиеся добиться того, что неизмеримо выше
слабых муравьиных сил и вообще выходит за пределы примитивного муравьиного
понимания.
еще один кусок проволоки и захватил его с собой. А по пути к холодильной
камере заглянул на радиостанцию и взял один из миниатюрных микрофонов,
которыми кто-то - наверное Снаут - доверху наполнил стоящую на полке банку
из-под кофе.
я замедлял шаг. Мне ужасно не хотелось вновь заходить туда, а от мысли о
том, что я собираюсь сделать, меня била дрожь. Стиснув зубы, внутренне
сжавшись, я загнал свою совесть в дальний угол и запер ее там, и изо всех
сил старался не обращать внимания на ее жалобный стон. Я во что бы то ни
стало должен был сделать то, что задумал! Я был готов стать убийцей и еще
раз подумал, как мало знаю себя истинного, свою истинную темную сущность,
притаившуюся до поры под тонким слоем внешнего благообразия.
голову к молча идущей рядом Хари и остановился. Она тоже остановилась и
нерешительно взглянула на меня, и в ее глазах я вновь увидел что-то
похожее на испуг.
Сертаков Виталий
Пехов Алексей
Херберт Фрэнк
Чернецов Андрей
Конан-Дойль Артур
Лондон Джек