Вполне возможно. Хотел ли он этого? Ну, в любом случае это позволит ему
начать все заново. Он больше не хотел постоянно мучиться от чувства
презрения к самому себе и испытывать неловкость за то, что делает его народ.
Эта мысль не пугала его так сильно, как это было с Хьюланном. Правда, его
дети будут лишены его прошлого, и им придется искать свой дом по обрывкам
истории. А ведь у него куда больше детей, чем у Хыоланна. Пусть ему сотрут и
реконструируют память - ведь он стольким поколениям подарил жизнь. И,
осмыслив все это, Баналог почти убедил себя в том, что предстоящий процесс
лечения будет даже желаемым и полезным, и не только для общества, но и для
него, как индивидуума, в частности.
другого наоли.
к тому, что у травматолога отсутствует способность к наблюдению;
удовольствие от своих необычайных возможностей. Охотник испытывал это
чувство довольно редко. Он не мог наслаждаться сексом. Он испытывал к нему
отвращение. Охотники не размножаются, хотя и вырастают из нормальных
зародышей. Он проявлял не большой интерес к пище. Еда занимала его только в
пределах обеспечения тела хорошо сбалансированной диетой. Он ничего не
испытывал при поступлении в его кровь сладкого наркотика. А алкоголь его
организм сжигал так быстро, что отрава не успевала оказать никакого влияния
- ни положительного, ни отрицательного. Но у него было его собственное Эго,
как единственный мощный стимулятор отличного исполнения работы. Когда что-то
поглощало эту неосязаемую часть его сверхразума, он испытывал дискомфорт, в
противном случае - счастье и тепло. Его Эго было подчинено только Охотничьей
Гильдии. А Гильдия являлась единственным источником вдохновения всех
остальных наоли.
повернул голову.
чтобы он приобрел первоначальный вид. Там явно был вездеход.
указывало, что совсем недавно здесь находился еще один. Доканил знал
наверняка, что четвертый угнали только несколько часов назад, так как одна
несчастная бурая мышь устроила себе гнездо в шасси этой длинной стальной
машины, и ее изрубило на куски, когда та завелась и огромные лопасти винтов
пришли в движение без предупредительного сигнала. И хотя куски мертвой плоти
и кровь застыли, маленькие глазки еще не затвердели двумя белыми камешками,
как если бы этот несчастный для мыши случай произошел более суток назад.
прибивал лежавший на земле снег, то развевал сугробы в разные стороны,
поднимая влажные облака, ослабляя видимость, как если бы буран все еще
продолжался.
Они, должно быть, где-то скрываются.
ликвидированными во время массового уничтожения. Мы, наверное, убили их,
принимая за рядовых землян.
таким же голосом, как ученый излагает непреложный закон Вселенной.
на панели управления. Баналог увидел на медных иглах следы запекшейся крови.
безжалостному преследованию, устроился поудобнее в кресле, отсоединил свой
сверхразум от органического мозга, установил в подсознании время пробуждения
и ускользнул в притворную смерть...
безлистными деревьями и холодным чистым небом. Наоли думал, что погода стоит
подходящая, хотя Лео и говорил ему, что по человеческим меркам все еще
весьма прохладно Они держались объездных дорог, потому что Охотнику легче
следовать по главным магистралям и, таким образом, он без труда обнаружит
их. Тем не менее снег больше не скрывал от них дорогу, и Хьюланн мог
установить вращение винтов на полную мощность и взять такой уровень высоты,
чтобы не опасаться изменений на поверхности земли.
разговор помог успокоиться и расслабиться, чтобы не возвращаться к молниям
Охотника, оторвавшим заднее крыло их машины. Конечно же это были не совсем
молнии. Охотники располагали хирургически имплантированными оружейными
системами внутри их мощных тел. В руки и ладони был вмонтирован пистолет с
газовой дробью. Из спецхранилища система вырывает сильно сжатую каплю
жидкого кислорода и приводит ее в движение по дулу посредством управляемого
взрыва другого газа. В результате газовая дробинка поджигается у кончиков
пальцев и, попадая в мишень, взрывается внутри и разрывает жертву на части.
Это средство действует на небольшом расстоянии. Но оно очень эффективно. И
даже знание механизма устройства не уменьшает его загадочности.
для расы без религиозных мифов. Неудивительно, что это им удалось.
Действительно, когда Хьюланн впервые осознал понятие "Бог" у некоторых
галактических народов, его сразу поразила мысль: не будут ли наоли через
сотню или тысячу веков рассматривать Охотников как древних богоподобных
существ? Возможно, эти творения генетической инженерной мысли были созданы
именно для того, чтобы впоследствии быть причисленными к первым святым и
собирать лавры не заслуженного ими почтения. Культ? Возможно...
лихорадочной болтовни, которой они неосознанно пытались вытеснить неприятные
мысли. Они вспоминали свое прошлое, свои семьи. Хьюланна удивило, сколько
боли и жалости скрывалось в мальчике, когда тот, заливаясь слезами,
рассказывал о смерти своего отца и сестры (мать его умерла вскоре после
рождения сына). По мнению Хьюланна, людям было не свойственно показывать
свои эмоции. Такое, наверное, встречалось крайне редко и далеко не так
болезненно, как это происходило с Лео. Знакомые наоли люди были холодными,
мало смеялись и мало плакали. Именно эта эмоциональная, стоическая
сдержанность и явилась основной причиной их враждебности по отношению к
наоли. А также к остальным расам, которые отличались общительностью.
основу его доводов.
указал на далекий свет поднимающегося в небо звездного корабля наоли, за
сотни миль к востоку. Хьюланн наблюдал за пламенем, скрытым в сине-зеленой
дымке, пристальным взглядом незашоренной пропагандой личности наоли,
лишенной своего прошлого. Он просто задохнулся, когда величественное сияние
начало уноситься в глубь бархатно-темного неподвижного неба (только линия
горизонта окрасилась в оранжевый дневной свет). Разум Хьюланна скользнул в
бездну открытий, когда Лео поделился: - Я хотел стать астронавтом. Всегда
хотел.
разговор.
выглядел озадаченным.
так?
для работы в космосе, пока ты не вырастешь для того, чтобы воспринимать
основы физики.
астронавтом, нужно многое знать. Сотни тысяч ее щей, необходимых для работы.
Невозможно представить, как научиться всему этому в зрелом возрасте, даже
при помощи гипновосприятия...
впереди целые века для того, чтобы...
- Средний возраст человека - сто пятьдесят лет. И только первые две трети
жизни считаются "расцветом", когда мы можем легко переносить перегрузки
галактического путешествия.
проводят всю жизнь, занимаясь одним и тем же?
профессий в течение жизни.