в отношении к одушевленным предметам. Жалеть можно только живые существа, а
не веши...
Ты не привык к выражению "жалеть вещи", оно режет твой слух, потому что
условия, вызвавшие к жизни это сочетание понятий, перестали существовать
несколько веков назад.
прислушиваться к беседе.
того, кто может разрешить его сомнения, - вот здесь один умный и интересный
человек вдруг начинает мечтать о том, чтобы каждый мог иметь собственный
самолет, и тут же добавляет: "но это сказка".
человек может иметь собственный самолет, говорились тогда лишь в сказках.
равно ни у кого нет собственного самолета.
собственного самолета?
Давным давно существовала индивидуальная собственность как на средства
производства, так и на производимые блага. Потом, на низшей фазе коммунизма,
средства производства перешли в общественную собственность, но потребление
благ продолжало оставаться индивидуальным. И тогда каждый человек мог иметь
собственный самолет, как об этом мечтал герой книги. Однако общественное
развитие не остановилось, а продолжалось дальше, и мы сегодня живем в эпоху
ликвидации индивидуальной собственности даже на потребительские блага.
Почему? Потому что это является результатом еще более полного осуществления
принципа "каждому по потребностям". Зачем нужен самолет? Чтоы передвигаться
с одного места на другое. Ты вызываешь его и летишь, а прилетев куда хотел,
перестаешь им интересоваться, правда? Даже если бы у тебя был собственный
самолет, где бы ты его поставил? Дома? А вдруг тебе пришлось бы отправиться
на ракете на другое полушарие? Ты не смог бы взять его с собой: его
переброска туда была бы хлопотливьм делом. Лучше там иметь другой самолет,
тоже собственный, который ждал бы тебя у цели путешествия. Но человеку очень
часто приходится пользоваться ракетами для полетов; значит, надо было бы
держать свои самолеты на всех ракетных вокзалах Земли - мало ли куда ты
сможешь попасть, как же ты будешь обходиться без самолета? В конце концов,
если бы каждый из нас поступал так, вся Земля покрылась бы самолетами. Всюду
стояли бы тысячи машин, ожидая, что их собственник вдруг заглянет сюда
зачем-нибудь. Как неэкономно и как неудобно было бы такое положение! Все
равно во всех концах Земли собственных машин не разместишь. Поэтому,
отказываясь от "привилегии собственности", ты сегодня можешь получить на
Земле в любую минуту такое транспортное средство, какое тебе лучше всего
подходит.
древних. Но ведь собственный самолет можно было бы иметь и теперь?
что подобную "собственность" каждый считал бы не исполнением мечтаний, а
обузой.
пронизала слабая, но заметная дрожь, похожая на глубокий вздох металла.
Потом в наступившей тишине из невидимых репродукторов разнесся голос:
установки - стоп! Внимание! Приготовиться к исчезновению весомости.
тормозила вращательное движение, еще минута -- и зал наполнился свободно
парящими людьми. Кресла, столики - все, что не было прикреплено к полу,
теперь, потеряв вес, плавало в воздухе. Я дотронулся пальцами до потолка.
Это длилось секунд двадцать, потом вновь послышался голос:
гравитационные установки. Внимание! Ожидать дальнейших распоряжений.
каждый, прикоснувшись ногами к полу, хватался за какой-нибудь предмет, чтобы
сохранить равновесие. Потом мы бросились на смотровую палубу.
Юпитера изливал на нас снизу мутно-янтарный свег. Позади, в нескольких
десятках километров за кормой "Геи", висело неподвижное светящееся газовое
облако, которое рассеивалось медленно, как взорвавшаяся звезда. В тишине
послышался короткий, отрывистый писк зуммеров; со свистом пронеслись
несколько раз лифты-экспрессы. Ракета затормозила ход и, повернувшиеь кормой
к Юпитеру произвела в его направлении два коротких взрыва. Потом по палубе
разнесся глухой, далекий свист: это включили энергопушки. Корабль, слегка
наклонившись, навис над раскинувшейся во все стороны поверхностью планеты.
Снова послышался свист лифтов-экспрессов, но никто из нас не пытался
связаться с кабиной рулевого управления, чтобы не помешать астронавигаторам.
встретил Анну Руис.
барокамеру, я сейчас еду туда! -
ответить. На предпоследнем ярусе в лифт вошли Тер-Акониан и Ирьола.
на расстоянии всего около восьмидесяти тысяч километров, сегодня утром
навстречу нан вылетел какой-то человек. Это был, вероятно, студент,
проходивший годичную практику на звездоплавательной станции. Там обычно
живут несколько десятков человек; каждый год состав этой группы меняется.
Они не имеют никакой связи с Землей, кроме радио.
рейсе "Геи" и с нетерпением ожидал ее. Как иногда позволяют себе
беззассудные юнцы, он выключил автоматические предохранители рулевого
управления ракеты, чтобы они не мешали выполнить в нашу честь несколько
головоломных фигур высшего пилотажа. Ему удалось дважды описать мертвую
петлю вокруг "Геи"; корабль ответил предостерегающими сигналами. Когда же он
не обратил на них внимания, "Гея" окружила себя тучей черного дыма и
увеличила скорость. В эту минуту в кабине рулевого управления не было никого
из астронавигаторов, и маневрами "Геи" руководили автоматы. Безумец-пилот,
пренебрегая всеми предупреждениями и видя, что "Гея" начинает уходить от
него, бросился за ней в погоню, выжимая из своей ракеты всю скорость, на
какую та была способна. Приближаясь к нашему борту со стороны Юпитера, пилот
не учел силы его притяжения, и ракета, развернувшись слишком резко,
оказалась в зоне выхлопа атомных газов. Охваченная газовым вихрем, она
сбилась с курса, и пилот, потеряв ориентировку и стремясь выровнять свою
ракету, направил ее на полном ходу прямо в борт "Геи". Уклониться при помощи
какого-нибудь маневра было уже невозможно; когда расстояние между ракетой и
"Геей" сократилось до нескольких сот метров, автоматы включили энергопушки,
и маленькая ракета получила мощный лучевой удар, сразу остановивший ее. Она
бессильно повисла в пространстве и, может быть, упала бы на поверхности
Юпитера, если бы не наши дальнейшие маневры. "Гея" затормозила ход,
прекратила вращательное движение и при помощи магнитов втянула незадачливое
суденышко в свой люк.
отброшена направленным на нее зарядом лучевой энергии, произошло бы
столкновение, трагическое по своим последствиям. Ведь эта небольшая по
размерам ракета весила одиннадцать тонн, а скорость ее составляла семнадцать
километров в секунду; она обладала достаточной энергией, чтобы пробить
защитную оболочку и корпус нашего корабля.
платформе лежала, как выброшенная на берег рыба, узкая длинная ракета. Под
воздействием лучевого удара ее оболочка покрылась чешуей темно-коричневой
окалины. Люки было невозможно открыть, поэтому автоматы со всяческими
предосторожностями стали вырезать большое отверстие над сиденьем пилота.
Когда мы вошли в барокамеру, эта работа подходила к концу; еще несколько
минут из-под лезвий электропилы сыпались искры, затем автоматы легко
приподняли кусок оболочки и сквозь образовавшееся отверстие извлекли тело,
одетое в герметический скафандр.
части рулевой и радарной аппаратуры и щиток, предохраняющий голову и грудь
пилота. Мы начали вскрывать скафандр сзади, надеясь, что пилот еще жив.
Ракета под влиянием удара лучевой энергии утратила скорость так быстро, что
человек подвергся действию мгновенного торможения с силой, во много раз
превышающей максимально допустимую.
слоем, действуя со все возрастающей осторожностью. Наконец послышался тихий
свист: это из скафандра, внутри которого было повышенное давление, выходил
воздух. Еще одно движение ножниц, и скафандр был снят. Грудь и живот пилота
были защищены сеткой трубок; в них под давлением, зависящим от скорости
полета, циркулирует газ. Мы перенесли тело на носилки. Стеклянные двери
закрылись, лифт мягко тронулся и полетел вверх.
Носилки были поставлены рядом с согретой фарфоровой плитой. В это время в
операционную вошел новый человек: это был главный хирург нашего корабля
Шрей.
Каменистый Артем
Сертаков Виталий
Афанасьев Роман
Русанов Владислав
Шилова Юлия
Никитин Юрий