меня яростным взглядом. - Но если он умрет, видит Бог, свидетельство о
смерти будешь выписывать ты, Джон!
пациента. Дальше наблюдать не было сил. Я прислонился к стене в дальнем
конце пещеры и лишь прислушивался к доносившимся звукам: бормотание
хирурга, требования подать новое лезвие или добавить свет; сочувствующий
шепот зрителей; прерывистое дыхание Тяжеловеса. Казалось, все это
продолжается бесконечно долго.
размещалась умывальня. Тяжеловеса отнесли обратно на его тюфяк. Он дышал
значительно легче. Тигр вернулся, подошел ко мне и пробурчал:
рад, что согласился. Носовые проходы были забиты осколками и запекшейся
кровью. Черт-те что творилось. Сейчас все свободно.
говорить. Первое, что он сказал:
завидным аппетитом. Однако на его лицо по-прежнему было страшно смотреть.
Импровизированные швы Тигра были эффективны, но слишком грубы. Опухоль
спала совсем, но вокруг глаз остались желто-черные пятна, а ниже -
синевато-багровые шрамы.
в воде.
еще проще. Они подстерегли его, велели сесть в автобус и отвезли
неизвестно куда из лагеря. Однако сначала, вместо того чтобы подчиниться,
Тяжеловес бросился на них с кулаками.
Законы лагеря, и все такое. Но, как видишь, ничего не вышло. Вот тебе и
законы.
поднять восстание, так глупо привлекать к себе внимание?
Компании внимательно следят за тем, что происходит в лагере. Именно люди
Компании пришли и опечатали туннель, где я нашел самородок. Как это
стыкуется с тем, что в лагере верховодит какой-то хетеник?
Компании. Ему нужна твоя информация.
недовольстве существующим строем, - продолжал Тяжеловес. - Исходя из
определения, ты Джон - тоже хетеник. Именно поэтому ты здесь. - Он поднял
руку, предупреждая мои возражения. - Я не отрицаю, что формально ты
виновен - ты покинул свой пост. Но тебя вынудили к этому обстоятельства и,
думаю, ты согласишься, что тебя отнюдь не удовлетворяла ситуация на
"Тиране".
Тяжеловес...
Компании. А потом ты понял, что твоему другу Дэнтону грозит беда. Ничего
случайного, все было санкционировано, Джон. Они собирались убить его, а ты
хотел помешать, и с этого момента подписал себе приговор.
что происходит. Но мне бы хотелось найти средство, не выходящие за рамки
законов Флота. Я не люблю анархию.
собственному желанию.
вызвался я.
процедуру: военно-полевой суд, ссылка. С одной лишь разницей: тебя
приговорил Флот, а я сам себя приговорил.
ближе, чем они думают. Мы почти готовы. Мы ждем... Есть какое-то
недостающее звено, Джон. И как только оно будет восстановлено, мы начнем.
чьих руках сила. Кроме нескольких пистолетов в полиции, все существующее
вооружение отдано Флоту.
Пол Дэнтон.
бы его предать...
такой человек, как Дэнтон, поверил в революцию, значит, в этом что-то
есть, а?
порядок. Я за существующие законы, нормы жизни, структуру общества, даже
если она несовершенна. Если я попал рукой в машину, и она втянула меня,
искорежила и выплюнула - это мои личные неприятности. И это вовсе не
означает, что машину надо ломать.
Хозяевам за твой счет...
получают от этого выгоду...
костерок брикеты из все того же лишайника. Над костром в каменном котелке
кипела вода.
Однажды ночью я принял сигнал аварии от старшины: попадание энергии на
статические батареи. Осмотрев всю цепь, мы решили, что неисправность в
энергоблоке. Я пытался найти энергетика, но тот запропал куда-то. Мы
вернулись к блоку, шел дым и температура поднималась до критической.
Вызвали отряд Особой Полиции, и они тут же оцепили трюм. Один из
полицейских задержал моего сержанта, и пока он его допрашивал, я прошел
мимо охраны. Дым шел из передаточного отсека. Там царила паника, люди
носились в дыму по палубе и, казалось, не понимали, что случилось. На меня
никто не обращал внимания. Я хотел выяснить, нужно ли мне отключить от
питания мою батарею. Открыв массивную дверь в целый фут толщиной, я
оказался в пустом помещении. Вернее, почти пустом. В центре на полу стоял
странный прибор, от которого начинался целый лабиринт труб и трубочек. А
вокруг суетились пять-шесть человек. Они вытащили из механизма небольшой
ящичек и рассматривали внутри него нечто похожее на яйцо, подвешенное на
тоненьких проволочках. Длинное и тонкое, белое, глянцевое, почти как воск.
К одному концу этого яйца были прикреплены разноцветные провода.
больничной палате. У моей койки стояли четыре охранника. Как только я смог
ходить, меня препроводили в танцзал, где и был разыгран спектакль.
Больно, но дело все-таки идет.
что меня увольняют с Флота. Я пытался защищаться, но меня
предусмотрительно накачали наркотиками. Я не мог говорить, не мог
двигаться. А пытался, должен вам сказать! Все, что я сумел, так это
выдавить несколько слезинок, когда какой-то старый дурак срывал пуговицы с
моего кителя. Как я потом понял, их отрезали заранее, а потом прикрепили
Суворов Виктор
Ларссон Стиг
Посняков Андрей
Лукин Евгений
Сертаков Виталий
Шилова Юлия