Чтение 23–й страницы книги ~Серебряная тоска~

окраска ч"рная.

- Да лучше я своего мужа на помойке зарою!

- Да, - вздохнул Сер"жка, - что с нами любовь делает... Любовь к
деньгам, я имею в виду. Не выйдет у вас с помойками, мадам - вмешается
милиция, вмешается санэпидемстанция - это вам уже не в стольник влетит.

- Мерзавец.

- А вы повторяетесь. Хотите прокрутить весь разговор по-новой?

- Да подавитесь вы! - Дамочка раскрыла сумочку и швырнула оттуда
стольник на стол. - Я бы ещ" столько же заплатила, лишь бы никогда вас
больше не видеть.

- Ид"т, - согласился Сер"жка и протянул руку.

- Не прикасайтесь ко мне своими грязными руками! И чтоб могила была
готова уже сегодня.

- Не волнуйтесь, мадам, у нас как в аптеке: утром деньги - вечером
могила; вечером деньги - утром могила.

- Ну, вс", прощайте. - Дамочка направилась к выходу.

- Не прощайте, а до свидания. - Сер"жка хитро поднял палец кверху. - Вы
ведь стольник за "никогданеувидимся" так и не заплатили.

Дверь хлопнула.

Сер"жка с довольным видом подлил себе коньяку и медленно выцедил.

Вош"л Корнеич.

- Ну, как? - робко спросил он.

- Пляши, Корнеич! - Сер"жка грохнул о стол пустой кружкой. - Заработал
ты свой червонец. Богатеешь, плесень. Скоро твои дети будут пить один
коньяк.

- То исть... как? - не понял Корнеич.

- А так - из бутылочки с сосочкой.

- Я в смысле... Как же... всего червонец?

- Скупость, Корнеич, скупость заедает нынче человека.

- Какого человека?

- Меня, например. Да нет, Корнеич, я-то как раз мужчина широкий. Спичку
поднести подкурить, друзей на трамвае покатать - на вс" готов. А вот
клиент нынче такой пош"л - деньгу из него не выжмешь. Да ты садись,
Корнеич, коньячку хлебни...

Тебе червонец как - цельной бумажкой выдать или пятачками отсчитать?

- Сергей Василич... Да как же... - Глаза Корнеича наполнились влагой. -
Ведь всегда ж по двадцать пять...

- Да ты подумай, Корнеич, ведь червонец - это целая бутылка водки или
пять кило ирисок!

Корнеич часто заморгал глазами. Потянулся за кружкой с коньяком, выпил
залпом и закашлялся. Сер"жка участливо похлопал его по спине.

- Что, не в то горло попало? Не береж"шь ты себя, Корнеич. Коньяк-то
хорош?

- Хорош, - хрипло сглотнул Корнеич.

- Ну, держи свой червонец.

- Спасибо, Сергей Василич. - Почерневшими от земли, потрескавшимися от
мороза пальцами Корнеич потянулся к красненькой. Сер"жка неожиданно
припечатал червонец ладонью к столу. Корнеич заморгал глазами ещ" чаще.

- Ты ч", совсем дурак? - Сер"жка пристально и как-то зло поглядел на
Корнеича.

Затем достал из кармана три таких же червонных бумажки, швырнул их
перед Корнеичем веером и подмахнул к ним прижатую рукой.

- Ну, чего таращишься, чучело? Сгребай. Да бери ты свою долю. Приш"л и
на нашу улицу праздник - клиенточку я распотрошил на стольник. Сорок тебе,
сорок мне, двадцать Петру Алексеевичу.

Корнеич, вс" ещ" не веря, пугливо взял бумажки и сунул их в карман
ватных штанов.

- Хотя стоило б тебя тринадцатой лишить, - сурово покачал головой
Сер"жка, - раз шуток не понимаешь.

Корнеич угодливо хихикнул.

- Ладно, старик, бери лопату - и за работу. К вечеру могила должна быть
готова.

Я сво" дело сделал, делай же и ты сво".

Корнеич с готовностью схватил лопату и глянул на Сер"жку глазами
собачьей благодарности.

- Сер"женька... Сергей, то есть, Васильевич...

- Иди, Корнеич, иди работай.

- Тьфу, - сказал он, когда дверь за Корнеичем вежливо прикрылась.

У директора кладбища Петра Алексеевича Тимошенко не было ни дяди с
парализованными ногами, ни седой бороды, ни густых бровей, но ч"рная
машина "Волга" несомненно была. Были и очередные посетители - молоденький
лейтенант милиции и молодая же заплаканная женщина - судя по внешности,
скорее сестра, чем жена лейтенанта.

- Ну чем же я могу вам помочь, дорогие мои! - вспл"скивал руками П"тр
Алексеевич. - Нет места на кладбище, нет! Сам недавно любимую т"тю в
Энгельсе похоронил. И даже там очередь на год впер"д. Это что-то ужасное,
как возросла смертность.

- Но поймите, - робко сказал лейтенант, - это же был наш папа...

- Вс" понимаю, вс" понимаю и сочувствую, но поделать, увы, ничего не
могу.

Женщина заплакала. Лейтенант погладил е" по голове и сделал шаг впер"д.

- Мы могли бы договориться, - сказал он, покраснев.

- Что вы имеете в виду? - Тимошенко поднял на него недоумевающие глаза.

- Ну-у... - Лейтенант явно не знал, как начать. - У нас, в общем, есть
с собой... ну, определ"нная сумма...

Тимошенко грозно поднялся из-за стола.

- Лейтенант, - укоризненно сказал он, - вы ведь ещ" так молоды.

- А что? - неожиданно резко вскинулся лейтенант. - Что делать-то?

- Не начинать свой жизненный путь с преступления. Я уж не говорю о
чести мундира. Вот если б вы остановили меня за превышение скорости, а я
начал предлагать вам взятку, как бы вы поступили?

- Повесил бы, - неожиданно зло ответил лейтенант. - На первом же столбе.

- Что-о? - у Тимошенко округлились глаза.

- Пойд"м, Ваня... - Заплаканная женщина потянула лейтенанта за рукав.

- Без всякой жалости, - вырываясь, добавил лейтенант. - Высоко и
коротко.

- Вон!!! - завопил Тимошенко. - Вон из моего кабинета!

Лейтенант только рукой махнул, и они с сестрой направились к дверям. Те
вдруг сами раскрылись перед ними.

- Можно к вам, П"тр Алексеевич? - спросил Сер"жка. - Здравствуйте, -
кивнул он посетителям.

- До свидания, - свирепо буркнул лейтенант, хлопая дверью.

Сер"жка повернул к директору удивл"нное лицо.

- Проходи, Сер"жа, проходи, - ласково сказал Тимошенко. - Вот видишь,
чего только не приходится... Лейтенант милиции взятки предлагает... Я ещ"
с ума не сош"л - от представителя властей взятки брать. Вот будь он
генерал или, хотя бы, полковник... - Тимошенко расхохотался. - А с этими
лейтенантами-капитанами...

Береж"ного Бог береж"т. Кстати, о полковниках - была ж у тебя сегодня
эта...

полковничья вдова?

- Была, П"тр Алексеевич, - улыбнулся Сер"жка. - Просила вам кое-что
передать.

Вот. - Продолжая улыбаться, он протянул Тимошенко Петру Алексеевичу две
красненькие бумажки.

Тот ответил на улыбку и спрятал червонцы в нагрудный карман.

- Молодец, Сер"жа, хорошо работаешь.

- Пришлось постараться.

- Вот и старайся. Господь любит старательных. Ну, и я тоже. Работа у
нас хоть и грязная, с земл"й дело имеем, но - рука руку моет.

- Кстати, П"тр Алексеевич, у меня к вам просьба.

- Чем смогу - помогу.

- Можно мне сегодня с работы пораньше... в смысле, прямо сейчас уйти?

- Другому б отказал, а тебе говорю - иди.

- Спасибо, П"тр Алексеевич. Понимаете, там с другом...

Тимошенко приподнялся, опершись о стол руками.

- А вот тут ты, Сер"жа, не прав. Я ведь, заметь, не спрашивал, зачем, я
просто сказал: иди. Никогда ничего не объясняй, пока тебя не спрашивают.
Вот спросят - отвечай, и по возможности правду. По возможности. А начн"шь
объяснять без нужды - сразу в неправде заподозрят. Иди, в общем.

От кладбища Сер"жка поймал такси и поехал в центр - к Кольке.

Колькин коммерческий лар"к располагался на главной саратовской артерии
- Кировском проспекте, он же Немецкая улица, он же просто Проспект. Лар"к
стоял в длинном ряду ему подобных, словно проклонированных с одного
прототипа.

Неторопливая толпа перетекала от ларька к ларьку, подолгу задерживаясь,
но редко покупая, мечтая, видимо, о наморднике для кусачих цен.

В Колькином ларьке сидело двое. Оно выпивало и закусывало. Выпивало
шведскую водку "Абсолют" и закусывало голландскою туш"нкой из банки. Этими
двумя были:

сам Колька и его напарник Паша Нагрудный - двухметровый амбал
приблизительно тех же габаритов вширь, с лицом с интеллектом карманного
удава.

- Бонжур, - приветствовал обоих Сер"жка. - Николай Васильевич, Павел
Иванович - как трогательно наблюдать встречу автора со своим персонажем!

- О, Сер"га, привет! - обрадовался Колька, а словоохотливый Паша молча
протянул руку.

- Ну, мальчики, как дела? Поч"м нынче м"ртвые души?

- Да пош"л ты, - пробасил в ответ Паша.

- Сказал он, - подхватил Сер"жка, - сняв воображаемую шляпу с