нет растительности. Здесь зона смерти.
лиги "пожирателей пространства", он способен только на легкую рысцу, кроме
того, по условиям охоты необходимо уничтожить жертву на приличном
расстоянии. Считается, что при этом у Лима есть шансы остаться живым.
двигательные центры.
плазмы, сизый дым заслоняет горы.
легкие машины и один аэробус. Собратья по клубу наблюдали за охотой и
засняли эту чудесную ленту. Вот они спешат к герою сегодняшнего дня,
приветствуют его, поздравляют.
случается такая грандиозная охота. Он переутомился. Четыре робота несут
его аэролет.
Лимы выходят из нор и принимаются за свои повседневные дела. Я не стану
громогласно навязывать свои выводы, только приведу еще всего лишь одно
изречение Орущего в ночи:
ДВОРЕЦ ВЕЛИКИХ РЕШЕНИЙ
роботы, оранжевые кресла - все как в первый сеанс, только теперь у кресел
слева стоял Барбаросса, мы так до конца и не поняли его роли, по всей
вероятности, это был дублер Артаксеркса, а сейчас он выступал как его
помощник. Барбаросса стоял возле моего кресла, и я чувствовал его
гипнотическую силу. Блаженный покой охватил меня, мышцы расслабились, я
ничего не забыл, но все дорогое для меня ка-к бы отстранилось, и я смотрел
на это далекое снисходительным оком, будто перебирал пожелтевшие письма,
прочитывал в каждом по нескольку строк, не сожалея о прошлом. И в то же
время я знал, что самое важное впереди, что это важное произойдет скоро,
стоит мне только захотеть - и я войду в это мерцающее марево на стене. Там
вырисовывалась даль: оранжевая равнина, пятна растительности, полосы
дорог, ведущие к городу, темные, почти черные, горы на горизонте с
багряными отсветами. Так же неощутимо, как переход от яви ко сну, я
перенесся в далекое прошлое планеты, только на этот раз путешествие
протекало не в оранжевых креслах, а в дорожной машине без колес, с очень
плавным, бесшумным ходом, в метре над дорогой, с дороги она не свернула ни
разу, видимо, связанная с ней энергетическим каналом. Таких машин во
множестве мы находили на гигантской свалке в пустыне, и сейчас наши ученые
разгадывают секреты двигателя и потребляемой им энергии. Нас с Антоном
поместили в четырехместный экипаж, два задних сиденья пустовали. Точно
такая же машина, похожая на продолговатый стеклянный ящик с овальной
крышей, мчалась впереди, сбоку от нас на такой же скорости держалось
странное двухэтажное сооружение, похожее на земной автобус, в нем чинно
восседало с десяток марсиан, хотя машина могла вместить в несколько раз
больше. Пассажиры, видимо, что-то горячо обсуждали, так как некоторые
плавно поводили руками, другие важно кивали или сосредоточенно глядели в
глаза друг другу. Над нами с легким свистом пролетали спортивные
одноместные и двухместные машины, похожие на гигантские разноцветные капли
расплавленного стекла. Весь поток машин и по нашей дороге и параллельным с
ней двигался к городу. Все это происходило в серой полумгле. Иногда
видимость совсем исчезала, хотя в кабине было довольно светло: тусклое
мерцание проникало сквозь прозрачную кабину.
грязные стекла? Или нет. Смотри, стекла абсолютно чисты.
продолжая бесшумный полет. И еще несколько вспышек последовало одна за
другой.
руку. - Не нравится мне эта поездка, Ив... Каким путем он нас всунул сюда?
И зачем ему все это?
что не было связи с кораблем. Только при въезде в шлюз городских ворот
явственно раздался голос Макса:
устройством.
Что-то там Арт со своими помощниками начудил.
Космоцентра. Ведь он первым будет просматривать твои записи.
во второй камере и довольно быстро переходим в третью. Облицовка из
голубых плит или какого-то другого покрытия. Слышно, как работают
воздушные насосы. Вот мы и в городе. Широкая улица с фиолетовой мостовой.
Любимый цвет марсиан, но у него здесь какой-то особый, я бы сказал,
оптимистический оттенок. На Земле фиолетовые тона у меня не были в числе
любимых. Теперь же мне приятно погружать в них взор. Извините за
высокопарный архаизм. По сторонам низкие дома с узкими окнами. В окнах
черные стекла или своеобразные шторы, карнизы окон, двери из цветной
глазури, на стенах фрески. На плоских крышах сады.
листвой. Мы на круглой площади. Выходим из машины. Она движется к туннелю
и уходит под землю.
шесть. Туда направляются все машины. Мы в толпе марсиан. На нас обращают
внимание. Должны вам сказать, что мы без скафандров...
конечно, довольно экзотично в толпе скромно одетых марсиан.
наблюдали из кресел. У женщин ниспадающие каскадами складок платья из
тяжелого материала блеклых тонов. На ногах сандалии с широкими пружинящими
каблуками. Только потрясающие прически! Целые архитектурные сооружения
чуть ли не в метр высотой! У мужчин, одетых в трико, пышные бороды, но не
у всех, есть безбородые - словом, во всем изысканная простота. Судя по
всему, мы идем на какое-то собрание, вече или что-то в этом роде, и на
всех деловые костюмы. А может быть, мы попали в более раннюю эпоху, когда
вообще одевались не так пышно?
посоветовал Вашата, - помните, что все это иллюзия.
дышится тяжело, как в накуренной комнате, должно быть, сказывался избыток
углекислого газа. Антону наступил на ногу высоченный и довольно грузный
марсианин в зеленом костюме с круглым футляром под мышкой. Антон аж присел
от боли. Марсианин выронил футляр и схватился за голову, издавая певучий
звук. Я поднял футляр, он весил килограмма полтора, и протянул его
хозяину. Марсианин взял футляр, прижал его к груди и медленно изогнулся
пополам, коснувшись мостовой кончиком смоляной бороды. Антон как мог
показывал зеленому марсианину, что он не в обиде, и, в свою очередь,
прижал руки к груди и поклонился. На нас смотрели во все глаза,
сочувственно покачивали головами и улыбались своеобразной улыбкой: лицо
оставалось почти застывшим, только слегка прищуривались огромные
всепонимающие глаза. По толпе прошел шелест, это, касаясь одеждами,
марсиане подались к стенам домов, образовав широкий коридор посреди
дороги. Все выжидательно повернули головы и подняли до уровня плеча
четырехпалые руки. Послышалась тяжелая поступь. Затем в образовавшемся
проходе показался необычайно высокий и тощий старец, он медленно двигался,
опираясь на одного из роботов, второй робот несколько поотстал.
Приковывало взгляд серое, словно высеченное из песчаника лицо с впалыми
щеками, подбородок едва прикрывала редкая сивая бородка. Было видно, что
этот много поживший человек перестал заботиться о своей внешности. Только
темно-синяя с серым отливом тога служила как бы дорогой рамой для его
угасающей плоти и мощного разума, светившегося в огромных черных глазах. И
он держал свободную руку у плеча, внимательно обводя взглядом лица. На
Сертаков Виталий
Посняков Андрей
Березин Федор
Лукин Евгений
Никитин Юрий
Посняков Андрей