пришлось уложить в постель. Лишь после этого я пошла искать ваших друзей.
Привратник, к которому я обратилась, рассказал мне следующее:
Вчера, ранним утром, в гостиницу "Кристалл" пришли два ведеора с легким
ручным багажом. Они сняли одну комнату на двоих и записались в книгу под
именем доктор Канир и Фернол Бондонайк. Потом они заперлись у себя в
номере и долго из него не показывались. Незадолго до полудня из номера
вышел доктор Канир, расстроенный и бледный. Спустившись в вестибюль, он
приказал привратнику срочно вызвать такси. Привратник выполнил приказ и
умышленно проводил сердитого ведеора до самой машины. Ему удалось
услышать, как ведеор Канир приказал шоферу ехать в Гроссерию.
Доктор Канир вернулся под вечер, но не в такси, а в шикарном лоршесе с
номерным знаком Гроссерии. С ним вместе приехал важный толстый ведеор, в
котором, несмотря на его гражданский костюм, привратник без труда узнал
духовное лицо очень высокого ранга. Доктор Канир и этот толстый поднялись
наверх и пробыли в номере не менее часа. Вниз они сошли уже втроем, причем
доктор Канир и Фернол Бондонайк прихватили с собой свои вещи. Молодой
человек выглядел совершенно растерянным и подавленным. Я вернулась к себе
в комнату и сказала дядюшке, что Канир и Бондонайк в "Кристалле" не живут.
Он ответил, что это его не касается, и сделал мне строгий выговор за то,
что я суюсь не в свои дела. Ему тогда было еще очень плохо, и поэтому я не
стала раздражать его.
К вечеру моему старику стало лучше, и он велел подать в номер ужин и
свежие газеты. Ночью он спал хорошо, но утром поднялся чуть свет и
разбудил меня. Я собиралась в этот день заняться поисками вашего обидчика,
но дядюшка категорически запретил мне это делать. После завтрака он
позвонил по телефону в банк, назвал себя именем вашего обидчика и просил
прислать уполномоченного. Когда банковский чиновник приехал, старик
занялся с ним формальностями по переводу двух миллионов суремов в адрес
профсоюзной организации завода "Куркис Браск и компания" в Марабране. Я
хотела было уговорить его, чтобы он с этим повременил, но он выставил меня
из номера и велел посидеть в ресторане, пока не позовет.
После того как банковский чиновник, расстроенный приказом о переводе такой
огромной суммы, уехал из гостиницы, дядюшка пригласил меня наверх. Я
думала, что он один, а у него сидели двое газетчиков и расспрашивали о
работе "ведеора академика" и о цели его приезда в столицу. Дядюшка очень
важничал и наговорил им много всякой чепухи. Меня он представил своей
внучатой племянницей, и мне тоже пришлось отвечать на разные вопросы и
позировать перед фотокамерой. После этих газетчиков пришли другие, потом
третьи, и так продолжалось весь день. К вечеру эта газетная сумятица
прекратилась, но зато началось другое. Стали приходить разные делегации и
просто бывшие коллеги "профессора". Поздно вечером у дядюшки было два
очень интересных разговора по телефону. Сначала позвонил его
высокопревосходительство верховный правитель Гирляндии. Он справился о
здоровье "ведеора академика" и пригласил его на другой день отобедать.
Дядюшка вежливо отклонил приглашение, сославшись на то, что плохо себя
чувствует. Сразу после этого позвонил его святость гросс сардунский. Он
что-то долго говорил дядюшке, но тот, как заведенный, отвечал одно и то
же: "Не могу, ваша святость, никак не могу!" А после разговора рассмеялся
и сказал мне, что теперь-то и начнется самая настоящая работа.
На другой день, ваше благочестие, мне удалось вырваться из гостиницы и
поездить по Сардуне. Вашего обидчика мне увидеть не удалось, но я не теряю
надежду...
Это письмо я пишу вам в ресторане. У дядюшки сидят трое каких-то духовных
лиц из Гроссерии. Они скорее потребовали, чем попросили у него часовой
разговор. Дядюшка согласился и, оставив гостей в комнате, проводил меня до
лифта. Он нарочно это сделал, чтобы сказать мне, что, если что-нибудь
случится, я должна немедленно уехать.
Не знаю, чем окончится разговор с представителями Гроссерии, но, по-моему,
это к лучшему. Не могу понять, почему он так упрямится и не хочет раскрыть
правду. Он упорно выдает себя за прославленного ученого и этим прикрывает
вашего обидчика. Но в Гроссерии уже, по всей вероятности, знают многое от
доктора Канира и Бондонайка и принимают необходимые меры. Я уверена, что
все кончится благополучно и что моему другу и вам, ваше благочестие,
вернут украденные тела.
Когда будет что-нибудь новое, я опять напишу вам, а пока прошу вашего
пастырского благословения и остаюсь в глубочайшем к вам уважении ваша
преданная Арцисса".
Содержание этого письма не сулило абу ничего утешительного. Но, как ни
странно, его это нисколько не опечалило.
Изорвав письмо в мелкие клочки, аб с удовольствием засунул его в пасть и
проглотил. Затем, испустив победоносный рев, принялся носиться с дерева на
дерево по всему саду.
32
На территории Гроссерии, в подземном помещении одного из дворцов, который
официально числился по ведомству печати и пропаганды, находился тайный
штаб Барбитского Круга. Эта некогда могущественная религиозная
организация, давшая в минувших веках целую плеяду воинственных гроссов и
вершившая судьбы всего государства, была сорок лет назад под давлением
общественного мнения запрещена и объявлена незаконной. Однако, распустив
официально все свои ложи, Барбитский Круг ушел в подполье, откуда
продолжал вмешиваться не только в религиозную, но и в политическую жизнь
страны.
Когда секретарь гросса сардунского щеголеватый протер Мельгерикс привел в
штаб Барбитского Круга своего коллегу протера Вигурия, последний изобразил
на лице удивление и возмущение.
Большая сумрачная зала без окон была пуста. В ней не было никаких
украшений, никаких знамен. Лишь посредине стоял огромный каменный стол в
форме круга, с гладко отполированной поверхностью и с золотым светильником
в центре. Вокруг стола громоздились каменные скамьи без спинок.
Увидев знаменитый барбитский стол, протер Вигурий воскликнул:
- Ваше беспорочество, я отказываюсь верить своим глазам! Неужели я вижу
стол...
- Безусловно, безусловно, дорогой коллега! - поспешно подтвердил протер
Мельгерикс. - Это и есть стол Барбитского Круга, стол великого Альгрида.
- Но ведь стол Альгрида разбили сорок лет назад на тысячу осколков и
утопили в Лигаре!
- То был не настоящий стол великого Альгрида, то была подделка,
сфабрикованная, чтобы одурачить толпу... Садитесь, ваше беспорочество.
Сейчас мы здесь одни, и наш разговор никто не может подслушать.
Протеры уселись на холодные каменные скамьи и положили руки на гладкую
поверхность стола, по которой плясали багровые блики, отбрасываемые
пламенем светильника.
- Я весь внимание, ваше беспорочество, - вкрадчиво произнес опальный
протер и уставился на огонь светильника.
- Дело вот какое. Барбитский Круг заинтересовался работами профессора
Нотгорна, - твердо начал протер-секретарь, вскинув бородку. - А вы, ваше
беспорочество, сделали самое главное для выявления сущности его открытия.
Поэтому мы решили привлечь вас к более тесному сотрудничеству.
- Благодарю вас, ваше беспорочество! - с важным видом произнес Вигурий.
- Не стоит, - кивнул Мельгерикс и продолжал: - Гионель Маск, воплотившийся
в тело Фернола Бондонайка, начисто теперь отрицает себя самого и упорно
твердит, что он и есть Фернол Бондонайк из марабранского Гух-Норба. Мы
устроили ему испытание. Каким-то образом он опознал мать Фернола среди без
малого двух десятков нищих старух, специально для этого привезенных из
Гух-Норба в Гроссерию. Никаких результатов не дали и те разнообразные
испытания, которым подвергал этого упрямого парня доктор Канир. Однако
вопреки тому, что ни его святость, ни научный консультант его святости
профессор Вар-Доспиг не допускают мысли о восстановлении души в результате
каких-то физиологических процессов, прецедент Маска-Бондонайка ясно
говорит о том, что это возможно. Но это не самое главное.
- А что самое главное?
- Самое главное вот что. От Барбитского Круга не ускользнуло то
обстоятельство, что с того дня, когда сам профессор Нотгорн открыто
приехал в Сардуну, его святость Брискаль Неповторимый все чаще и все
откровеннее высказывается в том смысле, что найденный Нотгорном принцип
бессмертия следует любой ценой приобрести для Гроссерии. Сопоставив
некоторые факты с этим желанием, а также с последним приказом его святости
о назначении доктора Канира ассистентом профессора Вар-Доспига, Барбитский
Круг пришел к заключению, что сын божий стремится достичь личного
бессмертия. Были собраны веские доказательства того, что и вся научная
работа профессора Вар-Доспига направлена к этой же цели. Однако Барбитский
Круг считает такие притязания гросса сардунского противоестественными и
противозаконными. Подобный прецедент уже был в истории гирляндской
религиозной общины. Достаточно вспомнить печальный конец Миграба
Неистового. Но между Миграбом и Брискалем есть существенная разница:
Брискаль живет не во времена Альгрида, а кроме того, Нотгорн и Вар-Доспиг
не колдуны и не алхимики. Следовательно, тут мы в самом деле рискуем
получить бессмертного гросса, который будет стоять во главе нашей общины
до окончания века. А этого Барбитский Круг допустить не может. Что же
делать? Последовать примеру великого Альгрида? Нельзя, да и не имеет
смысла. Брискаль стар и через год, через два умрет своей смертью. Нужно
принять иные, более радикальные меры, чтобы на долгое время лишить будущих
гроссов возможности добиваться личного бессмертия. Барбитский Круг уже
вынес решение по этому вопросу. Вар-Доспига мы не считаем опасным, так как
он работает по линии кибернетики, чем приносит Гроссерии существенную
пользу, а до решения проблемы бессмертия ему так же далеко, как и колдунам
Акунин Борис
Березин Федор
Лукьяненко Сергей
Панов Вадим
Конан-Дойль Артур
Куликов Роман