Чтение 23–й страницы книги ~Обыкновенная Мемба~

тепла. Потом они поднялись на причал. Оэта, Крайс и Пепа стали надевать
точно такие же, как и у землян, комбинезоны. Откуда-то появился мембянин в
плавках. Он отливал старинным тусклым серебром. Молча мембянин осмотрел всех
и по очереди стал подводить каждого к каким-то шлангам и подсоединять эти
шланги где-то под мышками.

Внутри костюмов зашуршало, и они стали надуваться. Стало трудно делать
выдох, и это показалось таким странным и опасным, что Валя, например, с
испугу даже закашлялась. Мальчишки только покраснели от натуги, но не
показали и виду, что им неудобно.

Дежурный по причалу обошел каждого со всех сторон, посмотрел на приборы
у шлангов, покивал и стал отсоединять шланги. Дышать, вернее, выдыхать стало
полегче, но костюмы слегка топорщились. Заметив смущение ребят, Поуэн
объяснил:

- Создали воздушную подушку между двумя слоями костюма. При погружении
на глубину эта воздушная подушка предохранит от излишних давлений. И, что
еще важней, когда будете подниматься с глубины, она не позволит вам
заболеть. В основном, рабочем, объеме костюма будет постоянное давление.

Конечно, если бы им объяснили, что такое объем костюма, какой это
болезнью они могут заболеть и почему все будет в порядке, на душе стало бы,
как говорится, муторно. Но они не понимали очень многого, а мембяне не
объяснили им, потому что для них самих все было ясно и понятно, и они просто
не могли подумать, что на далекой планете Земля есть люди, которые не знают,
что чем глубже ныряет человек, тем сильнее повышается давление воды на
каждую клетку его тела.

А ребята не знали, что даже водолазы в специальных костюмах, не говоря
уж об аквалангистах, должны подниматься с глубины очень постепенно, не
спеша, чтобы их организм привык к изменению давления. Если этого не сделать,
то вначале может пойти кровь из носа и ушей, а если глубины будут большими,
то может закипеть кровь в венах, и человек погибнет. Вот почему на Земле
аквалангистами, а тем более водолазами могут быть только очень
дисциплинированные и смелые люди. Там, под водой, каждая промашка, шалость
или поспешность может окончиться трагически. Морские глубины не терпят
легкомыслия и не прощают даже первой ошибки...

Ничего этого и многого другого, связанного с морем и морскими
глубинами, земляне еще не знали, и это их спасало от многих неприятных
размышлений. Ведь мембяне сумели разработать такие костюмы, которые
полностью предохраняли их от коварства морских глубин.

Между тем темно-серебряный мембянин проверил всех акванавтов и разрешил
спускаться под воду.

Первой, конечно, бросилась в воду Пепа. За ней хотела спуститься по
лесенке Валя, но сделать это сразу она не решилась - что-то останавливало
ее. Тогда нырнул Крайс, вынырнул и протянул Вале руку. Так, держась за его
руку, Валя спустилась по лесенке в воду. Андрей двинулся за ней - довольно
осторожно и не спеша. Виктор смотрел на них и думал:

"Мембяне ныряют точно так же, как мы ныряем в речку. Поскольку они
похожи на нас как две капли воды, только цвет кожи у нас другой, значит,
ничего страшного они не видят. Почему же должен видеть страшное я?"

И он не раздумывая оттолкнулся от настила и сделал "ласточку" совсем
так, как делал каждый раз, когда нырял в воду своей реки.

Конечно, как и всякий ныряющий на Земле, он зажмурил глаза и бешено
заработал ногами и руками. Дыхание он, конечно, сдерживал, ведь именно к
этому он привык на Земле. И уж когда стало не хватать воздуха, он открыл
глаза, надеясь увидеть светлую поверхность воды, на которую ему предстояло
всплыть, она оказалась довольно далеко, а воздуха становилось все меньше и
меньше. Задыхаясь, Виктор рванулся вверх, к поверхности, к воздуху и солнцу.
Пусть чужому, остывающему и потому оранжево-красному, но все-таки солнцу.

Вынырнув, он сделал судорожный вдох и, когда в глазах перестали
кружиться разноцветные шарики, вдруг подумал:

"А зачем я так рвался на поверхность? Ведь в этом костюме можно и нужно
дышать под водой". Но хоть он и знал это, хоть и верил в костюмы серебряных
людей, все-таки побаивался. Вера верой, а проверка проверкой...

Виктор подплыл к сваям, на которых стоял причал, взялся за одну из них
и стал медленно, перебирая руками, погружаться в воду. Сам того не замечая,
он все-таки затаивал дыхание, а когда поймал себя на этом, разозлился.

"Как будто трушу". А он не любил быть трусом...

Виктор решительно втянул в себя воздух. Дышалось как всегда. Он
спустился поглубже, в оранжево-зеленоватую толщу воды, и вдохнул еще раз.
Все в порядке! И он пошел и пошел куролесить под водой, перевертываясь с
боку на бок, кувыркаясь и просто плавая.

Им овладевало ни с чем не сравнимое чувство сознательной невесомости.
Сознательной потому, что, когда они летели к Мембе в плазменной бутылке, в
ней тоже была невесомость, но совсем не такая. Там, в космосе, все было
как-то не по-настоящему. Телом невозможно было управлять. Оно жило как бы
само по себе, а ты - сам по себе. Хочется повернуть налево, а тебя несет
вправо или вверх. Стараешься набрать высоту, а вместо этого плывешь вниз.

Здесь, в воде, тело было тоже почти невесомым, но оно полностью
подчинялось приказаниям разума, подчинялось каждому движению руки или ноги.
Можно было плыть куда хочешь и как хочешь - тихонько или, наоборот, быстро.
И даже сопротивление воды, некоторая плавность, замедленность движений были
необыкновенно приятны - сам себя чувствовал сильным и умелым. И когда он
почти уверился и в своих силах, он увидел, что под ним промелькнула длинная
округлая тень. Потом она появилась рядом и сразу же отошла в сторону.

"Акула!" - прежде всего подумал Виктор и рывком послал свое послушное
тело вверх, к поверхности.

Когда он вынырнул, то прежде всего увидел встревоженное лицо Оэты и
ребят, а потом уже услышал первый упрек на Мембе.

- Ну разве можно, не предупредив... - Это сказала Оэта, а Андрей
закричал:

- Получается?

- Получается... Но... В общем, простите. Увлекся. Очень уж здорово!

Оэта видела его радостное и в то же время чем-то встревоженное лицо,
улыбнулась и сообщила:

- Ребята сказали мне, что у вас в океане водятся страшные хищницы -
акулы. Так вот у нас их нет. Есть отарии и мравиши - огромные морские змеи.
Но они редко нападают на людей. Есть, конечно, другие хищники среди них, и
очень ядовитые, есть и электрические рыбы, они могут убить не только
человека, но даже лятуя, но мы их не боимся. И от электрических рыб, и от
ядовитых надежно спасает костюм. И все-таки море есть море. В нем могут
произойти совершенно неожиданные и неприятные истории. Вот почему у нас
правило - мы никогда не плаваем в одиночку и почти обязательно в
сопровождении гршей.

- Значит, это грш вился вокруг меня?

- Конечно! Я попросила присмотреть за тобой. Пожалуйста, ребята, будьте
осторожны и... дисциплинированны. Без дисциплины вообще жить трудно, а в
море без нее жить просто невозможно.

Оэта говорила правильные слова, но Андрей был бы не Андреем, если бы не
приступил к самому главному - освоению подводного костюма. Он немедленно
нырнул, но, видно, не совсем рассчитал свои силы, потому что, прежде чем
погрузиться, долго болтал ногами в воздухе. Оэта терпеливо дождалась, пока
он вынырнет, и впервые сказала достаточно строго:

- Я говорю не для своего удовольствия. Вам кажется, что все так просто.
А ведь мы еще не включили на костюмах устройства для подводных переговоров.
Но я сделаю это только после того, как мы потренируемся.

И они тренировались, убеждаясь, что серебряные люди не зря выдумали
свои замечательные костюмы. Постепенно земляне почувствовали себя вполне
сносно. Единственно, чего они боялись, так это того, чтобы взрослые не
передумали и не прекратили эти тренировки. Но взрослые делать этого не
собирались.

Привыкали земляне к воде довольно быстро, и постепенно перед ними стал
приоткрываться подводный мир.

Глава вторая

ПРИЧУДЛИВЫЙ МИР

Прежде всего оказалось, что мир этот не так просторен, каким он кажется
на поверхности. Светлый, радостно-прозрачный вблизи, он незаметно, но
довольно быстро теряет свои очертания и пропадает в сумерках неподалеку.

Когда смотришь на море сверху, то невольно думаешь, что в его глубинах
царит однообразие красок - ведь море одного цвета. А оказывается, что самый
богатый луг или самые могучие тропические леса не имеют столько цветов и
оттенков, сколько их в море. Ничего однообразного, ничего похожего друг на
друга! Все разнится не только по форме, но и по цвету.

Фиолетовые, зеленые, голубые, в крапинку и в разводьях, огромные,
уходящие в придонные сумерки и свободно плавающие водоросли; блестящие,
переливающиеся и темные, матовые раковины; какие-то моллюски, медузы,
мохнатые разноцветные морские астры и кактусы, но самое главное - рыбы!

Каких же только рыб нет в море на Мембе! Огромные, медлительные, в
разноцветную крапинку-горошек, словно одевшиеся на ситцевый бал, они
поодиночке важно проплывали в сторонке, надменно выдвинув вперед мясистые
нижние губы и презрительно опустив уголки рта. Быстрые, юркие рыбки-шарики,
отливающие неоновым светом - розовым, желтым, пронзительно-голубым и синим,
с красными росчерками по бочкам, острые и чуть изогнутые посредине, как
рыбы-сабли. А еще... Впрочем, даже перечислить всю живность, которая
плавала, стояла в воде или проносилась мимо, просто невозможно - так ее было
много и такая она оказалась разнообразная.

Кажется, море безмолвно. Только в шторм оно ревет и стонет. Но это