даже после провала первой попытки. Многие погибли.
Наука веками боролась за всемерное продление жизни! А возможность продлить
жизнь бесконечно... Это сказочное счастье!
жизненный круг замкнулся, когда ты отдал живому все, что мог, и не можешь
дать больше, когда все повторяется и повторяется без конца, не согревая
тебя неизведанным, когда нет желания жить! Только за очень большую вину
наказывают бессмертием!
бессмертием вечно, но бессмертный может обрести право на смерть, если его
вину примет сын.
Но если, став взрослым, он добровольно примет мою вину, я получу право на
смерть. Блаженную смерть...
правят всеми дельфинами?
пропал коралловый лес. Прожекторы хетоптерусов уже погасли, и буйные
заросли медленно расплывались, отдаляясь, темным красно-бурым пятном.
летели сквозь серо-синюю муть воды, еще не тронутую солнцем. Изредка
попадались медузы, но их смутные полупрозрачные колпаки ничем не
напоминали ночного великолепия. Даже пестрые рыбки, деловито снующие между
всякой мелкой живностью, спускающейся на дно, выцвели и поблекли.
возвращая к действительности. Волшебная ночь подходила к финалу, и пора
было думать о том, как оправдаться на корабле.
ленту "видеомага" взад и вперед, высчитывать и сопоставлять - милый,
добрый, внимательный и все-таки... Все-таки недоверчивый. Он ученый и
привык понимать разумом, а не сердцем.
то, что пережила она! Тогда не пришлось бы ничего доказывать...
превратилась в голубое сияние, а колокольчики гудели колоколами.
упругому сильному телу. То ли запотел щиток маски, то ли после темноты на
свету защипало глаза, но все заволокло туманом.
общение уже не требует от нее прежнего нервного напряжения - что-то
случилось то ли с ней, то ли с Уиссом, но их пента-волны встречались легко
и просто, будто слова обычного человеческого разговора.
широкий клюв пальцы женщины, слегка сжал их зубами и помычал. И вдруг
одним неуловимым мощным броском ушел в сторону и вниз, и через секунду его
уже не было видно.
задумчиво смотрела в водное зеркало. Прошло пять, десять минут, по зеркалу
пробежала золотая рябь: где-то там, в мире людей, вставало солнце.
диковинное зеленовато-коричневое существо с блестящим овалом маски вместо
лица, с ритмично вспухающими и опадающими веерами синтетических "жабр" за
плечами.
видит не так, как люди. Но тогда какой? Красивый или безобразный, о его
точки зрения?
небольшую царапину - Уисс слишком крепко держал ее руку. Нина улыбнулась
чему-то, и ей стало легко и сладко.
в повседневность. Ей и хотелось и не хотелось этого. Она медлила. Она
всегда медлила на перекрестках: ей всегда становилось смешно и грустно
оттого, что один поток машин идет в одну сторону, другой - в другую. Ей
всегда хотелось погасить светофоры и остановить встречные потоки: пусть
люди попросту расскажут друг другу, что они видели в каждой стороне...
тень. Ей показалось, что вернулся Уисс, и она рывком повернулась навстречу
тени.
в сторону.
пятиметровой акулы. Он застрял там - его держал нейлоновый ремень,
перекинутый через плечо Нины.
Значит, пока цел ремень, Нине не страшны акульи зубы.
топыря жабры. Бороться с ней было бесполезно.
лежал на дне лодки. Она сама бросила его...
сосредоточиться, собраться перед нелегким спором. Чем кончится спор -
неизвестно. Может быть, только Сусип поддержит его. Скорее всего только
Сусип. Но и это немало. Три глота Сусип и пять глотов Уисса - это уже
восемь глотов из двадцати одного...
волне и напряг локатор.
помощи; призыв едва уловимый, затухающий, невнятный, он мог принадлежать
только одному существу на свете, и это существо не было дэлоном...
размеры и суть опасности, грозящей этому существу.
скорость.
другу, метались у самого дна.
Огромная туша дернулась, перевернулась через голову и, покачиваясь,
медленно опустилась на дно кверху брюхом.
оказался крепок даже для зубов Уисса, но в конце концов ему удалось
перекусить сверхпрочную ленту. Не обращая внимания на оглушенную акулу, он
осторожно взял Нину клювом за широкий пояс и перенес повыше, на круглую
базальтовую площадку.
сознание, и чтобы не напугать при пробуждении, отплыл немного в сторону.
шарахнулась за камни.
остатками ремня, она выгибала пятиметровую пружину своего узкого тела,
чтобы броситься вниз, к базальтовой площадке.
учуяла запах крови. Этот запах пьянил ее.
акулы. Хищница была раза в два больше дельфина, но точный удар в жабры
сделал свое дело.
больше было нельзя.
лодки. Ее ждали - он видел зума с биноклем, красные всплески беспокойства
исходили от него.
подхватили ее.
Ниной, торопливо снял маску акваланга и поднес к ее губам какой-то
пузырек.
памяти все, что было вокруг, - небо и солнце, море и остров, большой
корабль и маленькую лодку - он видел все это не так, как люди, и никто из
людей никогда не узнает как, но он видел все это и старался запомнить
Володихин Дмитрий
Максимов Альберт
Корнев Павел
Шилова Юлия
Никитин Юрий
Орлов Алекс