существо от нее не испытывает вредных последствий. Говорил, а Лева выжидал
подходящий момент для возражений.
убедительно ответил:
принимают на базах.
- Об этом мы ничего не знали.
искреннее волнение, молодой задор и твердую уверенность в своей правоте.
Поговорим, может, что и придумаем.
судаков.
поглядывая на часы, злился Митяй. - Каждый должен заниматься своим делом,
а не мешать другим. Только Левка мог такую штуку выкинуть.
связаться не удалось. Ребята, оставшиеся в Москве, мучаются, наверное, -
надо же им знать, как идут дела у "поисковой группы".
зевнул, потянулся и с сожалением посмотрел на остатки ужина. Рядом с
краюхой хлеба лежала разваренная щучья голова, отливающая ярким
перламутровым блеском. К ней не хотелось даже прикасаться, так она была
раскрашена, точно в лаборатории. Митяй знал, что при окраске
микроскопических срезов пользуются различными химикатами. Клетки животных
тканей в зависимости от своего химического состава по-разному воспринимают
окраску. Вот и получается разноцветный срез, видимый под микроскопом. Так
и сейчас - зубастая пасть окрасилась в розовый цвет, жабры в синий, глаза
стали красными, светились, будто угли в костре. Нос, обычно темный, как у
всех нормальных щук, отливал небесной голубизной. Все это не очень
нравилось Митяю. Привык он к разумному порядку в жизни, и если встречались
подобные явления, то к ним он относился весьма подозрительно.
прямом издевательстве над живой природой.
слова, вспомнил раздосадованных рыбаков и с размаху бросил щучью голову в
воду. Послышался короткий всплеск.
вытянул онемевшую ногу и зашагал вокруг костра.
опомнился, стал настойчиво убеждать себя в обратном. - У каждого человека
есть свои права и обязанности". В голову лезли всякие мелкие случаи из
жизни "инспектора справедливости". Перед самым отъездом Митяй чуть со
стыда не сгорел, когда Левка вступил в спор с водителем троллейбуса.
хотела войти с передней площадки, а мест не было. Левка тыкал пальцем в
рамку, висевшую на стене, где указаны правила для пассажиров, требовал
немедленно открыть дверь троллейбуса, вообще вел себя очень напористо.
специальные контролеры из Моссовета, милиция, а не он. Как ни странно, но
в троллейбусе оказалось довольно много "инспекторов справедливости", они
поддержали Левку, посрамленный водитель вынужден был пустить старушку, и
все разрешилось благополучно. А могло бы дело закончиться и в отделении
милиции. Левка разошелся, кричал, то есть вел себя не так, как полагается
в общественном месте. Правда, все отнеслись к нему очень сочувственно, а
две девчонки с косами смотрели на Левку просто как на героя. Митяй пожимал
плечами, уверенный, что лучше было не вмешиваться тем, кому не положено.
Каждому свое.
убедительных. Над Левкой откровенно посмеивались, но он шел напролом -
последовательно проводил свой жизненный принцип борьбы за справедливость.
многом с ним соглашался.
ветру, шелестели исписанные страницы, мешали сосредоточиться. Женя
хмурился, прижимая листки рукой.
ничего путного не выйдет.
несоразмерность сил. Я, конечно, не хочу предсказывать, но всякое может
случиться. Возьмет какой-нибудь дядя нашего "инспектора" за ногу, да и
перекинет через забор. Левка, он ведь настырный.
рассерженным воробьем перед грозной фигурой Митяя, наскакивал на него,
сжимая кулаки, а тот широко расставил ноги, как атлет тяжелого веса,
нагибаясь над штангой. Долго Митяй смотрел на Левку, потом ловко подхватил
его и поднял на вытянутых руках. Тогда это все закончилось общим смехом.
Левка трепыхался где-то там, наверху, визжал, словно от щекотки, пока
Митяй бережно не спустил его на пол.
случая. - Тащи его, но обязательно возвращайся к передаче.
лодкам.
надя".
упоминанием о футболе. "У людей горе, - думал он, - а Надюша не за них
болеет, а за "Спартака". Ничего не поделаешь, знакомое Журавлихину, да и
не только ему, девичье легкомыслие. Телеграмма подкрепила решение не
отправлять Наде письма пусть с робкими, осторожными, но все же
признаниями, что думает о ней, ждет встречи, и прочими сантиментами.
совет Митяя.
нагнулся над ними, хотел было раздуть пламя, но, заметив рядом
чемодан-телевизор, потянулся к нему. В Горьком любителя иногда принимали
передачи Московского телецентра. Почему бы не испытать эту возможность
здесь, недалеко от Горького!
представить прием телецентра на таком большом расстоянии, если антенна не
приподнята, а торчит у самом земли. Но чем черт не шутит, ультракороткие
волны своенравны, отразится волна от какого-нибудь облака и прямым
сообщением долетит до пристани Кулибино, где скучает и зябнет студент
Журавлихин.
высокая чувствительность телевизора и опытность оператора не помогли
выловить из просторов вселенной волну Московского телецентра.
"Альтаира" оставалось еще много времени. Вращая ручку приемника, он слышал
обертоны телеграфных станций, иногда переговаривались буксирные суда.
Слышал и пробную передачу местного любителя. Он беспрестанно заводил одну
и ту же пластинку...
репродуктора.
последнем разговоре с ребятами: о вселенной, о любви, Аэлите. Подумал он и
о приеме марсианских передач, зная, что ультракороткие волны могут пройти
сквозь все слои - атмосферы. Могут прилететь и с Марса. Вспоминал формулы
распространения этих волн над землей, но мысли его опять возвращались к
далеким мирам.
планеты, существует телевидение, - думал Женя, бесцельно глядя на экран, -
то мы могли бы принять их передачу".
мысль почему-то настойчиво уводила его "далеко от грешной земли". И думал
Нортон Андрэ
Посняков Андрей
Контровский Владимир
Конан-Дойль Артур
Корнев Павел
Чернецов Андрей