сделал он рукой барский жест, словно бы угощал коньяком не государственных
служащих, а каких-нибудь кучеров.
при исполнении служебных обязанностей...
милиции, выполнять распоряжения районного прокурора. Получалось, что не обязан.
В то же время и раздувать конфликт не хотелось. Прокурор всегда найдет чем
досадить милиционеру.
стакана в руке почти не ощущалась. Коньяк был куда отвратительнее той
самогонки, которую ему довелось пить в Петуховщине.
собственноручно.
провокации... Вот, велено стеречь как зеницу ока...
широкую задницу бухгалтерши и извлек оттуда на свет божий точно такой же
казенный пакет, только с другим номером. - А пока пей. Чтоб потом неповадно
было доносы строчить. Дескать, прокурор района организовал массовую пьянку.
Если пил с нами, значит, и сам замаран. Больше всех на орехи получишь.
коньяка. К сожалению, она оказалась тем самым детонатором, который привел в
действие взрывную энергию самогона, к этому времени уже начавшую постепенно
улетучиваться.
с бухгалтершей. Прокурор пригласил какую-то жеманную девицу в очках. Костя,
держа в каждой руке по драгоценному пакету, вытанцовывал свой любимый твист...
прокурор. На заднем сиденье пыхтел главврач, пытаясь провести полный
гинекологический осмотр бухгалтерши. Дело пока, правда, ограничивалось верхней
частью тела. Освобожденные от кофточки и лифчика груди бухгалтерши мотались из
стороны в сторону как маятники. Женщина с такими грудями должна была жить в
городе Майами, штат Флорида, а не в деревне Хорьки Волотовского района.
стеклянные, но руль он держал уверенно. - Какой сегодня день?
тебя на всю жизнь в тайгу загоню! Сосну будешь пилить и баланы грузить! Сгною!
Молись, чтобы бюллетени не пропали!
где еще вовсю бушевало веселье, а в планшете Жмуркина, который по недосмотру
завалился под переднее сиденье "газика".
вторник, за что и получил очередного строгача.
службы Костя усвоил это истину крепко-накрепко. Мало тебе позорной женитьбы?
Мало постылой работы? Ну тогда съезди подучись немного! Хватани лиха на чужой
сторонке! Такова была очередная каверза, которую Быкодеров устроил Жмуркину. И
как всегда, все у него было законно, все шито-крыто.
обязан был проходить переподготовку в специальном учебном центре, которых по
стране имелось предостаточно. Вот только дураков, согласных несколько месяцев
корпеть за партой да еще вести казарменный образ жизни, было мало. Все, кто
мог, любыми путями отлынивали от этого дела. В ход шли и фиктивные справки о
болезнях ближайших родственников, и ходатайства непосредственных начальников, и
связи в высших сферах, и банальные взятки.
предрешена раз и навсегда. Если бы, к примеру, в управление поступила
разнарядка на кастрирование одного штатного сотрудника, им, несомненно,
оказался бы лейтенант Жмуркин.
паршивый вариант. Ведь тот же мог угодить летом в город Измаил или весной - в
узбекскую Дурмень, место тоже почти курортное. Да и порядки в разных учебных
центрах были разные. Где-то режим был почти санаторный, а где-то почти
тюремный.
предстояло отправиться, он слышал впервые. Как вскоре выяснилось, сей
населенный пункт являлся столицей автономной республики, расположенной в самой
российской глубинке. Больше всего эта республика была известна своими лагерями.
На каждого вольного жителя там приходилось чуть ли не по двое заключенных, а
потому, наверное, и нравы в обществе царили соответствующие.
ноябрь, когда в тех краях уже царит поздняя осень с неизбежной грязью, дождями
и холодами.
что им предоставляли крышу над головой и бесплатную кормежку. Килька,
естественно, не выделила отъезжающему мужу ни копейки. В путь-дорожку Костя
отправился, имея на руках проездные документы да десять рублей денег, взятых по
такому случаю из отцовской пенсии.
урожая, в окрестных лесах было полно грибов. Поэтому Костя был экипирован легко
- в летние ботинки, фуражечку и плащ.
Уральскому хребту небо все чаще стало заволакиваться тучами, из которых иногда
и снежок сеял.
какой попутчик не предложит милиционеру выпить и закусить вместе с ним?
западной границе, где города и веси уничтожались и восстанавливались с завидной
регулярностью, такого видеть еще не приходилось.
помпезных зданий, в которых размещались органы власти, всякие влиятельные
конторы, театры, музеи и универсальные магазины. Серединная часть, кольцом
окружавшая центр, была застроена добротными купеческими особняками, где нашли
себе приют магазины поплоше и конторы пожиже. Окраина представляла собой
скопление кособоких бревенчатых изб, почерневших от времени. Возле них чаще
всего даже палисадников не было. Здесь печки топили дровами, а воду черпали из
колодцев.
боковые улицы имели вид оврагов, прорытых в черноземе бурными потоками. По
таким улицам, наверное, можно было ездить только на тракторах.
фуражки. Нижняя часть, их гардероба чаще всего состояла из спортивных брюк и
литых резиновых сапог.
(который, судя по всему, длился уже не первый год). Тем не менее слушателей
встречали с распростертыми объятиями. Первым делом каждому из них вручали
скатанный в трубку матрас и предлагали самому подыскать подходящее пристанище.
известкой, Костя попутно знакомился с такими же, как и он сам, бедолагами,
прибывшими сюда со всех концов нашей необъятной родины.
свадьбу. ("Как же они, гады, посмели?" - удивился Костя. "Нет на них закона! На
пятый день забрали", - печально сообщил Ахмед. "Сколько же у вас свадьба
длится?" - еще больше удивился Костя. "Месяц, как и положено", - объяснил
несчастный молодожен.)
одиннадцать детей. Он честно признался, что каждый день брал по рублю с каждого
базарного торговца, но две трети выручки передавал начальнику. За что же тот
так безжалостно обошелся с ним? Наверное, кто-то другой пообещал начальнику
платить больше.
носил, козыряя справкой из хозо о том, что вещевым довольствием не обеспечен в
связи с отсутствием на складе требуемого размера. Роста в Аугусто было два
метра три сантиметра. Будь он русским - обязательно получил бы кличку Дядя
Степа. Однако эстонцы поэта Михалкова не читали. Бескультурье, ничего не
скажешь.
уроженцы почти всех городов России. Был даже один уйгур, гордый и заносчивый
малый, отказывавшийся ехать на переподготовку до тех пор, пока бухгалтерия не
выдала ему на дорогу двести рублей.
кавказцы - отдельно. Армяне все же были милей грузинам, чем хохлы или кацапы.
конце коридора. В ней стояли деревянные подмостки и бочки с водоэмульсионной
Шилова Юлия
Корнев Павел
Орловский Гай Юлий
Русанов Владислав
Прозоров Александр
Суворов Виктор