Чтение 23–й страницы книги ~Придон~

- Достаточно, - ответил он. - Если дашь слово, что руки развяжет только достойная Дивиния, я отпущу тебя... Все-таки мы вместе дрались против Янкерда, я это помню. Но во второй раз нам лучше не встречаться. Один из нас точно останется плавать в крови.

Дунай смотрел снизу вверх, замедленно кивнул.

- Хорошо, - сказал он глухим голосом, - даю слово.

Он медленно поднялся, заложил руки за спину.

Придон выдернул свой ремень, сделал шаг, остановился.

- Нет, - сказал он, - руки вперед. Тебе надо будет управлять конем.

Артане неверящими глазами смотрели, как Придон связал могучие руки куявского исполина тонким ремешком, помог ему взобраться в седло его черного жеребца. Кто-то вскрикнул:

- Он же куяв!.. Отъедет чуть и сам же разорвет ремень! Придон, не обращая внимания на возглас, сказал громко:

- Только достойная Дивиния, что единственная во всей проклятой Куябе была добра ко мне, может развязать этот ремень!.. Все, езжай!

Дунай ударил жеребца пятками в бока, тот оскорбленно заржал и понесся в галоп. Артанские воины непонимающе смотрели на своего тцара. Один сказал непонимающе:

- Зачем?..

Придон бросил раздраженно:

- Подумай. Если догадаешься, станешь десятником. А то и сотником.

* * *

Венька, молодой боец из десятка Кремня, дрался храбро, умело, хотя для него это вообще был первый бой в жизни, только два дня назад прибыл с Пругом, младшим братом Ральсвика, из Артании.

В одной схватке потерял копье, дрался топором, но один из куявов сумел разрубить топорище. Венька успел вцепиться ему в руку. Оба рухнули на землю, тяжелые доспехи подвели куява, а Венька, отобрав меч, с силой вонзил его обеими руками в узкую щель между латами и шлемом.

Куяв захрипел, потоком хлынула алая кровь. Венька поднялся уже с мечом, конь подбежал на знакомый свист, и Венька, прыгнув в седло, ринулся в сечу с мечом в руке. Дрался почти весело, поверив в свои силы, меч страшно и красиво блистал в его мускулистых руках: с длинным лезвием, рукоять украшена рубинами, а вдоль лезвия бегут и мерцают красивые полосы голубого огня.

Он обезоружил и захватил в плен толстого, неповоротливого от тяжести доспехов берича, старший воин велел отвести его к холму, куда сгоняли знатных пленников. Венька пригнал полонянина, туда как раз привез и сбросил с седла другого богато одетого куява Кремень, его десятник. Венька, обрадовавшись, спросил:

- Это ничего, что я дерусь куявским мечом, потеряв свои копье и топор?

Кремень внимательно посмотрел на забрызганного кровью юношу, почти мальчишку, тот смотрит с надеждой и ожиданием справедливости, усмехнулся, сказал с теплом в голосе:

- Ты молодец. Из тебя получится герой!

Венька вспыхнул до корней волос от счастья, глаза провожали удаляющегося десятника, тот понесся на поле боя, где все еще кое-где дрались окруженные куявы, потом в груди кольнуло. Не посмеялся ли над ним опытный боец? Слишком уж похвалил, ну не заслуживает он такой уж похвалы, здесь же одни герои, сказочные исполины...

Он тронул коня, навстречу ехал, морщась и зажимая левой рукой рану на правой, Афей, его сотник. Кровь струится между пальцев, Афей зло вращает глазами, если бы ранили в левую, это не помешало бы сражаться, но в правую...

Венька показал меч, голос дрогнул, когда заговорил быстро и виновато:

- Я потерял копье и топор, но захватил этот меч... Можно мне теперь оставить себе меч... или вернуться и взять в обозе топор?

Афей заскрипел зубами. Вот так и везет молодым дурням, а он, прошедший десятки жестоких боев без ран или с мелкими царапинами, дальше поедет с рукой на перевязи!

- Меч, - сказал он раздраженно, - это всего лишь меч, как бы хорош ни был, а ты - копьеносец! Ты нарушил строй, а еще считаешь, что совершил правое дело, потеряв артанское копье?

Венька глубоко вздохнул, дернул повод и помчался на поле. Афей переждал приступ боли, повернулся, успел увидеть, как молодой удалец сцепился с куявами. Он уже подобрал по дороге оброненное кем-то копье, дрался им храбро, умело, но копье хорошо только при первом ударе конницы или когда встречаешь других всадников, оно почти бесполезно против пеших. Все же одного куява успел пронзить, но, пока выдергивал острие, второй коварно забежал со спины и вонзил меч между лопаток.

Афей стиснул зубы. В глазах почернело, вдруг показалось, что все сородичи, что сейчас смотрят с небес на битву, переглянулись и осуждающе покачали головами.

- Ох и сволочь же я, - выдохнул он. - Что ж, я - артанин! Артанин должен разделить участь того артанина, кто пострадал по его вине.

Он стегнул коня, земля загремела под копытами. Ухватив топор в левую руку, он бросился на ближайшую группу куявов, вломился в самую середину, рассыпал удары направо и налево, а когда в него вонзились с обеих сторон копья, откинулся и завалился на конский круп навзничь, удивив куявских воинов счастливым выражением на суровом, покрытом шрамами лице.

* * *

Куявов преследовали и убивали в спину несколько верст. Придон тоже несся вместе со всеми, настигал, заносил топор, легкий звон рассекаемого железа, и снова конь заученно уносит за новой добычей.

Впереди заклубилось белое марево, убегающие ныряли в него, как птицы в облако, исчезали. Придон придержал коня, стена странного тумана уплотнялась, надвинулась. Он вовсе остановил коня, всмотрелся неверящими глазами, но не успел попятиться, как туман подступил, справа и слева фигуры воинов стали призрачными, потом исчезли вовсе.

Взгляд уперся в сплошную белую стену. Стена не выглядит монолитной, в ней нечто клубится, двигается, перемещается. Если не видеть, как туман поднялся прямо из земли, то не сразу сообразишь, что это просто туман, простой туман, хоть и невиданно плотный, такого еще не видел ни в Артании, ни даже в Куявии, стране колдунов и разной нечисти.

В белой мгле слышались резкие голоса, громче всех отдавали приказы десятники. Придон различал, как звенит оружие, хрипло дышат воины, смыкая строй. Артане не сражаются в строю, но строй знают, сейчас как раз повод для плотного строя, чтобы не дать проникнуть в их ряды лазутчикам.

Приближение Вяземайта Придон ощутил так, как животное чувствует надвигающееся землетрясение. Вяземайт был зол, даже гневен, издали накричал на кого-то, рыкнул на Придона, младшим волхвам, если такие поблизости есть, велел бегом возвращаться в воинский стан, а там развести огонь под большим котлом.

Придон поехал следом, но, когда прибыл к костру, Вяземайт уже бросал в кипящий котел травы, помешивал, прислушивался к аромату, снова бросал корешки и пучки листьев.

Оруженосец забрал коня Придона, появился Аснерд, хмыкнул, ушел. Придон спросил с надеждой:

- Убираешь туман?

Вяземайт отмахнулся:

- Неделю только понимать, как он возник!.. Нет, у меня нет времени.

- А что же?

Вяземайт сказал зло:

- Разве я не говорил, что проще клин клином? Что у нас магия не столь изощренная и сложная, как у куявов, но силы ей не занимать?

Огонь подсвечивал его лицо снизу, оно выглядело зловещим, словно у нечеловека. Под серой кожей вздулись и застыли тяжелые рифленые желваки. Глаза впились в незримую точку над котлом, пальцы стиснулись. Придону послышался далекий треск костей, жалобный вскрик, что тотчас оборвался.

Придон посмотрел по сторонам, туман оставался таким же плотным.

- Не того удавил?

- Того, - огрызнулся Вяземайт. - Туман так просто не рассеивается...

- Разве магия не пропадает, если мага придушить?

- Так то магия, а это простой туман. Хоть и вызванный магом.

Он снова сделал движение пальцами, словно скручивал шею куренку. Придон явственно слышал легкий хруст и вскрик.

- Еще один?

- Да... Не мешай, там есть и третий, надо нащупать.

Туман начал медленно редеть. Солнце выжигало остатки, не понимая, откуда взялись эти лохматые сырые клочья, Вяземайт наконец скрутил шею третьему куявскому магу. Суровое лицо прояснилось, словно на него упал солнечный луч и разгладил морщины.

Придон сказал восхищенно:

- Ты силен, как сто медведей. Куявские колдуны тебя наверняка страшатся, как огня.

- Огня? - удивился Вяземайт. - Нет, огня они страшатся мало. Но вот меня... гм... Ладно, это неважно. Я, пока ехал, слышал, как все войско говорит о твоем поединке с Дунаем.

Придон отмахнулся:

- Говори правду. Не столько о поединке, сколько о ремне на его руках. Так?

- Так, - признался Вяземайт. - Ты хорошо подумал?

Прибежал оруженосец, в руках баклажка и небольшой кубок. Ноздри Придона дернулись сами по себе, запах плакун-травы напомнил, что за время сражения весь иссох, как выброшенная на берег рыба.

Он пил долго и жадно, наконец, возвращая опустевшую баклажку, спросил хрипло:

- А ты как думаешь?

- Не знаю, - ответил Вяземайт откровенно. - Слишком уж хороший ход. Мудрый, далеко идущий. Как бы ни поступил Дунай, все ему во вред. А нам, понятно, на пользу. Чтоб такое придумать, надо очень долго к таким хитростям готовиться. А ты ж только песни составлял!.. Так что тебе это боги подсказали, не иначе. Ведь если Дунай нарушит слово, все артане вознегодуют и будут бить бесчестных куявов еще злее. Если он так и поедет со связанными руками, то его позор, как лучшего богатыря Куявии, станет виден всей стране... А слава артан будет выше. До Куябы добираться не меньше суток!.. А если его жена уедет, испугавшись наших войск, в Родстан, ему придется ехать через всю страну.

Придон с неудовольствием пожал плечами, он пристально всматривался сквозь остатки тумана, там уже выступила стена. Тоже из дерева, но не частокол из врытых в землю бревен, а двойная, с широким помостом наверху, где прохаживались стражники. С внешней стороны стена выше, видны только проплывающие головы, только самые рослые возвышаются до уровня плеча.

Через каждые три-четыре десятка шагов стена уходила в основание высокой башни. И хотя из-за постоянных туманов сверху далеко не углядишь, но эти стражи сверху могли слышать дальше, могут метать камни и дротики, а пока их самих достанешь, не одну жизнь положишь.

- Это все местные колдуны? - спросил он неверяще. - Страшно подумать, что ждет при осаде Куябы... Нет, Вяземайт, ты мне хитростей не приписывай. Мы с Дунаем дрались плечом к плечу против Янкерда. А жена его, единственная, как я уже говорил, во всем дворце, полном ядовитых змей в людской личине, помогла мне...

- Как?

- Да просто добрым словом. Это здесь, среди своих, доброе слово ничего не значит... или почти ничего, а там, когда вокруг одни враги...

- Жаль, - сказал Вяземайт. - Я уж думал, что ты стал хитрым.

Появился Аснерд, прислушался, прогудел добродушно:

- Перестань, все равно хорошо! Иногда и голова не додумается до того, что уже знает задница. А Придон, он же... слагатель песен.

- Он еще и танцевать умеет, - буркнул Вяземайт.

- Ладно, ты мне зубы не заговаривай. Когда есть будем?

Вяземайт спросил настороженно:

- Ты готов есть то, что я варю?

- А что? Мужчины едой не перебирают.

- Тогда я тебе сварю, - пообещал Вяземайт зловеще, - такое сварю...

Глава 27

Дальше войско двигалось медленно и уверенно, а он с десятком героев снова мчался во главе передового отряда. Единственное, на чем настояли Вяземайт и Аснерд, с ним теперь ехали двое могучих волхвов. Когда впереди начинало блистать смертельным холодом поле, когда поднимались ледовики, а то даже инеистые гиганты, впереди артанского войска тут же выскакивали огневушки, набирали бег огневики, а если приходилось туго, из земных недр поднимались огнеяры.

Крок тут же натягивал лук. Железные стрелы красиво и страшно били в ледяные фигуры. В ярких солнечных лучах осколки льда взлетали, как брызги из-под копыт скачущего по мелководью коня, даже вспыхивала короткая радуга.

Меклен хохотал, Придон раздраженно хмурился. Осколки превращались в мелкие льдинки, быстрые, острые, так и норовят скользнуть под конские копыта, ранят и замораживают, что еще опаснее ледяных великанов.

- Ничего, - говорил утешающее один из волхвов, - это еще не сила... Этих мы в пар, в свет, в солнечный жар...

Меклен остановил коня, жадными глазами смотрел на жестокую битву огня и льда.

- Эх... Иногда хочется стать волхвом! Не насовсем. На время.

Волхв спросил с подозрением:

- Зачем?

- Хочется ощутить эту мощь, - признался Меклен. - Хоть и понимаю, что мужчины должны своими руками, своим топором... но я бы хотел вот так двинуть стену огня... Это же мы, артане! Мы носим огонь в крови, в сердцах, в душах. А эти жалкие трусы, что засыпают на ходу, они - вода... да не простая, ха-ха, а болотная!.. И лед - тоже они.

С поля доносился треск, ледяные глыбы раскалывались, рушились, оплывали, как расползается воск под жарким солнцем. Воздух трепетал из-за восходящих потоков, затем вообще начал подниматься пар.

Волхв выждал, махнул рукой:

- Можно.

- Уже не опасны? - спросил Меклен. - Я бы не хотел оказаться на коне с изрезанными копытами.

Волхв скупо улыбнулся:

- Острые зубы тают в первую очередь.

Придону почудилось, что с разбегу ворвались в жарко натопленную баню. Лицо обожгло, огромное поле скрыл туман, пришлось перейти на осторожную рысь. Под копытами хрустело, трещало, чавкало. Иногда охватывало холодом, кое-где, напротив, прямо из земли били жаркие струи огня.

Фигуры воинов слабо проступали в тумане. Придон ощутил, что все стараются держаться друг к другу поближе. Меклен ехал рядом, крутил головой во все стороны.

- Здорово, - сказал потрясенно. - А можно этими... огневушками выжечь всю дорогу до самой Куябы?

Волхв ехал по другую сторону Придона, ответил нехотя:

- Не получится.

- Сил не хватит?

- А у тебя хватило бы проскакать до Куябы, стоя в седле на руках?

Сзади засмеялись. Меклен, ничуть не смутившись, поинтересовался:

- А если пустить огневиков?

Волхв буркнул:

- То же самое. Вообще они не столь сильны, как кажется. И справиться с ними бывает просто. А сил на их вызывание уходит столько, что проще пустить в бой тысячу орущих удальцов с топорами в руках, чем одного огневика.

Придон наконец проронил:

- Я слышал, что когда-то они правили миром.

Туман впереди начал постепенно рассеиваться, а горячий влажный воздух стал прохладнее. Волхв ответил вежливо:

- Да, говорят. Тогда Огонь сражался со Льдом. Не помню, кто начал, но старые люди говорят, что по белу свету прокатывались то стены огня, выжигая все-все, то двигались льдины с версту в высоту, в два-три конных перехода вширь, а в длину так, как отсюда до Арсы!.. Люди прятались кто на вершинах гор, кто закапывался глубоко в землю. Там, говорят, до сих пор не только пещеры, но и целые города... Потом наши пращуры как-то приспособились, потом вовсе нашли управу на всех противников. Да-да, нашли! Вы даже не представляете, сколько у человека их было... Но перебили всех. Драконы еще, правда, остались где-то далеко в горах, но на то мы и артане, чтобы последних чудовищ извести под корень... Не знаю, как справились с самим огнем, но теперь даже малый волхв может призвать огневушек и велеть разжечь костер под дождем, огневику приказать оградить стоянку огненным кольцом, чтобы волки ночью не тревожили, а огне-яру идти ночью впереди отряда, освещая дорогу и отпугивая ночных тварей.

Придон оглянулся, туман постепенно истончался, ветерок сбивал его в комки, поднимал вверх и разметывал в быстро тающие клочья. Земля потемнела от влаги, кое-где в траве чернели пятна выжженной почвы.

Меклен вскрикнул, далеко на горизонте заблестели золотые искорки.

- Куяба?

Придон медленно наклонил голову, стараясь не выдать своего состояния лихорадочным блеском глаз.

- Она самая.

- Это правда, что крыша дворца Тулея золотая?

В глазах честного Меклена и во всем лице было столько недоверия, что застывшее лицо Придона дрогнуло и распустило окаменевшие мышцы. Губы чуть раздвинулись, а уголки приподнялись, он на минутку стал похож на того прежнего Придона, каким был до первой поездки в эту страну колдунов.

- И не только у Тулея, - ответил он гордо, будто сам создал эти дворцы. - У многих князей и даже беров крыши покрыты золотом. Это очень богатый город... Но там немало колдунов, магов, чародеев и даже волшебников. Но самое главное...

- Что?

Придон сказал со злостью:

- Скоро увидишь две черные башни. Исполинские башни из черного камня! От них веет холодом даже в самые жаркие дни. Обе за городом, но их мощь достигает, если Вяземайт не ошибся, на три полета стрелы от городских врат. В нашу сторону. Так что лагерь надо разбить не ближе чем за четыре.

Меклен посерьезнел, брови сдвинулись, в глазах появилось расчетливое выражение. Он подозвал к себе воинов и начал отдавать четкие короткие распоряжения.

* * *

На голубом, даже ярко-синем небе угольно-черные башни выглядели как оскорбление этому цветному миру, где трава - зеленая, стены города - белее снега, далекие фигурки на воротах и стене - в красном, желтом, лиловом, синем... Даже все артане за его спиной - бронзовотелые, на гнедых в большинстве конях, на белых, на саврасых и каурых, а эти башни...

Придон привстал в стременах, сердце стучит сильно и часто. Солнце освещает их с этой стороны, но все равно нет блеска на каменных плитах, что вознеслись от земли чуть ли не до хрустального свода небес.

- Сюда не достанут? - спросил он.

- Нет, - сказал Вяземайт. - Видишь вон там копье с прапорцем? Это я воткнул. Когда? Не твое дело, в мелочи не суйся. Ты - тцар забываешь? Вот за это копьецо пусть никто, понял? Если дальше, то колдун может, может...

Придон обернулся, глаза пробежали по серьезным лицам Щецина, Меклена, Волина, Ральсвика, Бачилы. Даже Канивец и Шульган здесь, слушают очень внимательно.

- Забить там шесты с красными лентами, - распорядился Придон. - Придет время - нас ничто не остановит! Но кто раньше переступит черту - это будет не храбростью, а дуростью. Тот будет лишен оружия и послан в обоз.

Аснерд хмыкнул.

- Если выживет, - добавил Придон. - А там кому нужна в обозе горстка пепла? И никто не пожалеет за дурнем.

Старался говорить громко, четко, отрывисто, а в груди бушевала буря, сердце тряслось, как насмерть перепуганный воробей. Блещущая белым городская стена разрастается, за этими стенами... Итания, к которой шел так трудно, долго и кроваво.

Измученное долгим переходом войско подтягивалось, остановилось от города на безопасном расстоянии, чтобы никакой внезапности вылазок. На равнине запестрели шатры военачальников, быстро выросли шалаши для сотников, а десятникам и простым воинам хватит и места у костров.

Он не мог остановиться и выехал далеко вперед. Обеспокоенный Крок понесся вперед, с высоких стен в его сторону полетели стрелы.

- Придон! - закричал он, вскидывая щит. - Здесь уже опасно!

Придон заставил себя остановиться, хотя сердце едва не захлебнулось кровью.

- Возвращайся, - велел он.

Крок послушно подал коня назад, но все равно поставил его так, чтобы защищать вождя от стрел.

- Вроде бы всех перебили! - крикнул он. - Откуда их столько?

Весь верх высокой и длинной стены блистал металлом. В несколько рядов, закованные в железо, с длинными баграми в руках на тот случай, если артане вот прямо с ходу приставят лестницы и полезут на стены. А ведь все войско Куябы вышло навстречу... и полегло целиком.

- Набежали из соседних сел и весей, - сказал Придон недобро. - Ничего, сейчас возьмем Куябу в кольцо, мышь не проскользнет. А защитников поубавим, поубавим...