Чтение 23–й страницы книги ~Колесничие фортуны~

Зеф несколько укоризненно на меня посмотрел и произнес значительно:

- Скопище яйцеголовых настаивает на прекращении твоей диверсионной операции и возвращении блудного тебя в родное лабораторное подземелье. Им почему-то кажется, что спасение этого мира с момента твоего появления в нем приняло угрожающие масштабы и разрушительные формы.

- Ну а ты как считаешь? - безрадостно спросил я Рассела.

- Я что, первый день тебя знаю?! - возмутился тот. - Подозреваю, что этим умникам известны далеко не все твои

похождения. - Он замолчал, а затем мрачно покосился на меня. - Что там у тебя с твоей дурацкой книгой?

- Пока ничего, - честно признался я.

- Прекрасно! - саркастически хмыкнул Зеф. - А где твой Гарри Гудини< Известный фокусник-иллюзионист.>?

- Инельмо? - Я печально вздохнул. - Погиб сегодня утром. Кстати, ты поджарил его убийцу.

- Я растроган! Быть может, святой Петр сбросит мне в свое время за это мешок-другой грехов. Но к делу это не относится. Итак, подведем итоги. - Герцог стал загибать пальцы. - Что у нас в активе? Небольшая гражданская война в Англии... Падение Византии...

Я возмутился:

- Предположим, Византия - не моя работа! Герцог Бедфордский скептически посмотрел на меня:

- Рассказывай! Тебя там видели! Так я продолжаю: Византия...

Я только вздохнул и пожал плечами.

- Бардак во Франции... Я так понимаю, что, если бы мы не прилетели вовремя, у халифата тоже начались бы проблемы? В пассиве: книги нет, Ричарда нет, мага нет... - Зеф значительно взглянул на меня и подытожил: - Толку нет. Подсудимый, ваше последнее слово?

В этот момент тушу сильно тряхнуло, и мой побратим заорал на пилота:

- Майкл! Побереги скотину, иначе эта тварь развалится, не долетев до Базы!

Внезапный вираж заставил меня вспомнить о своем последнем аргументе: он сам ударил меня в грудь при толчке. Кольцо Мерлина, которое я благоразумно спрятал в ладанку, как только с меня сбили колодки, явственно напоминало о своем присутствии!

- Последнее слово?! - глядя в глаза Зефу, я вытащил перстень. - У меня есть вот это!

- Вальдар, ты что меня за дурака держишь? - возмутился тот, увидев давным-давно знакомый ему артефакт< Артефакт творение человеческих рук, необъяснимое современной наукой.>... - Я этот перстень еще с прошлой твоей экспедиции отлично помню!

- Ты драконов на нем видишь? - не сдавался я.

- Побойся Бога! Каких драконов?

- Переплетающихся драконов, которые держат камень, - пояснил я ему. А затем рассказал все с большим изумлением слушавшему меня старине Зефу всю известную мне часть истории, связанную с этим кольцом.

Внимательно выслушав мой страстный монолог, представитель Ее Величества посмотрел на меня с какой-то затаенной тоской во взоре и медленно произнес:

- Послушай, Вальдар. Я тебя знаю и я тебе верю. Но в общем-то все твои доводы не способны убедить не то что ученый совет, даже шофера лондонского такси. Твое начальство настаивает на немедленном сворачивании данной работы и скорейшем отзыве всей группы. Мне почему-то кажется, что ты не слишком рад этому решению. Поэтому я тебе предлагаю другой вариант. Ты волен отказаться, но учти: выбора у тебя нет.

- Я тебя внимательно слушаю, - отозвался я.

- Вся твоя команда переводится на положение постоянных агентов в этом мире с фланерскими функциями. Я знаю, что это понижение, но более ничего сделать для тебя не могу. - Мой друг, печально вздохнув, положил ладонь мне на плечо...

Подумав пару минут, я согласно кивнул головой. По крайней мере это была реальная возможность остаться в этом мире. Казалось, мое согласие заставило герцога вздохнуть с облегчением:

- Держи связь со мной, я постараюсь проследить, чтобы тебя не загружали откровенной туфтой. - Он дружески мне улыбнулся. - В общем, сейчас план такой: мы высаживаем тебя у побережья либо Франции, либо Англии - куда долетим... - добавил он с сомнением. - А потом разворачиваемся и тянем на Базу. Что ты скалишься? - возмутился он. - Эту рухлядь мои варяги откопали на заднем дворе Базы, она уже лет десять не летала! Собрали ее по кусочкам... вон, видишь, какой-то придурок третью голову автогеном отчекрыжил... Явно ведь себе на дачу - соседей отпугивать. Так что определись, где тебе лучше десантироваться.

- Одну минуту! - Я вызвал Лиса.

- О, Капитан! Привет, ты это где? - задал традиционный вопрос д 'Орбиньяк.

- В чреве дракона! - замогильным голосом прохрипел я. Мой напарник, кажется, очень обрадовался.

- Что, тебя наконец-то съели? Ого! Ma general, и вы здесь? - увидев моего побратима-коммандос, удивился Лис.

- А у тебя что хорошего ? - поинтересовался, в свою очередь, я.

- Мы сейчас в бурных волнах Атлантики! Готовимся к высадке в Гастингсе по мотивам похода Вильгельма Завоевателя.

- Майкл, до Гастингса дотянем? - крикнул Рассел.

- До-отяне-ем... - прогудел голос из рубки. - А может, и не дотянем... - после очередного воздушного ухаба произнес тот же голос. - Нет, наверняка дотянем...

- Ну, тогда до встречи в Гастингсе, - отсалютовал я Лису и вырубил связь.

Еще довольно продолжительное время нас болтало по воздушному пространству, и я мысленно благодарил Бога за то, что он наделил меня крепким желудком и не менее крепкими нервами. Ребята-варяги из Отдела Ликвидации, отключив бортовой компьютер и предоставив Майклу работать в режиме ручного управления, оккупировали машину, пытаясь заставить ее играть в "Цивилизацию".

Время от времени на дисплее испуганного компьютера вспыхивали какие-то апокалипсические картинки, что приводило компанию в неописуемый восторг, и от взрывов их громового хохота драконья туша начинала сильно вибрировать. Со стороны, наверное, могло показаться, что дракон очень замерз... Пользуясь своим приближенным положением к небесам, я в который раз возносил молитвы о благополучном окончании нашего путешествия.

- Англия, милорд! - услышал я голос Майкла, и из рубки высунулась довольная физиономия пилота. - Держитесь крепче!

Не успел я обдумать взаимосвязь этих двух реплик, как вдруг услышал, что движок стих, и мы с тем самым свистом, уже слышимым мной на площади Александрии, начали пикировать на едва различимую в вечерних сумерках землю.

Намертво вцепившись в приваренные к борту скобы, я с изумлением наблюдал за варягами, с прежним энтузиазмом продолжавшими истязать ни в чем не повинную жестянку. "Железные ребята!" - с уважением подумал я. Шмякнувшись на землю родины, наш дракон жалобно заскрежетал и затих. Старина Зеф открыл рундук, в котором виднелось десятка два разнообразных клинков, и предложил:

- Выбери себе что-нибудь по руке. Не Катгабайл, конечно, но оружие весьма приличное.

Я подыскал себе наиболее, на мой взгляд, приемлемый меч и, вздохнув, привесил его к поясу.

- Ну что, старик, действуй! - напутственно ухмыльнулся Джозеф Рассел.

Мы крепко пожали друг другу руки, и я спрыгнул с чешуйчатой спины чудовища. На меридиане Гринвича начиналась ночь. В нутре ящера что-то плотоядно заурчало, и я счел наиболее благоразумным быстро ретироваться с места взлета спасательного катера.

Дракон улетел, а я огляделся вокруг. Меня высадили на опушке небольшой рощицы на краю какого-то поля. Тьма все сгущалась, идти куда-то без надежных ориентиров было бессмысленно, и потому я решил позаботиться о ночлеге. В темноте я с трудом разглядел смутные очертания нескольких стогов свежескошенного сена.

Справедливо рассудив, что ночевка в лесу на каком-нибудь дереве или, того хуже, в кустах куда как менее комфортна, чем в стогу сена, я решительно зашагал к ближайшему из них. Удобно расположившись в своем "люксе", я вольготно расслабился и заснул, блаженно вдыхая запах клевера...

Проснулся я от того, что кто-то бесцеремонно дергал меня за ногу. Нащупав под головой рукоять меча, я решил примерно проучить наглеца. Резко вскочив, я спрыгнул на землю и встал в боевую стойку. Передо мной стоял какой-то усатый ветеран фельдфебельского вида, за спиной которого- толпилось не менее дюжины солдат. Увидев вместо ожидаемого, бродяги вооруженного воина, они тут же рефлекторно нацелили на меня копья и луки.

Мой пыл слегка поостыл, я обвел взглядом поле... Не надо было обладать лисовским зрением, чтобы догадаться, что я нахожусь в самом центре военного лагеря. Судя по всему, он был разбит ранним утром, пока я добросовестно дрых.

"Ну вот и Лис с Меркадье", - мелькнуло в моей голове радостная мысль.

- Милейший! - обратился я к фельдфебелю, опуская меч. - Я - опоясанный рыцарь. Проводи меня к своему начальнику!

Ветеран, осознав мои мирные намерения, дал знак своим людям опустить оружие и повел меня к одному из шатров, разбитому неподалеку. Он попросил меня оставаться возле шатра. Я еще раз оглядел лагерь. Странно, нигде не было видно герба Меркадье - серебряного скакуна в черно-красном поле. "Вероятно, это передовой отряд", - предположил я. Полог палатки распахнулся, и мой провожатый предложил мне войти. В шатре меня ожидал крепкий мужчина моих лет, поднявшийся мне навстречу. Он протянул мне руку:

- Сэр Хуберт Троккенстон.

- Вальдар Камдил, - представился я. - Сьер де Камварон.

- Вальдар Камдил? Какими судьбами? - удивился он. Вслед за этим рыцарь предложил мне разделить с ним трапезу, и я охотно принял это любезное предложение. Спустя минут двадцать, когда мы вовсю выпивали и закусывали, полотнище, закрывавшее вход в шатер, резко отлетело в сторону, и в проеме возник статный рыцарь с резкими чертами лица и гербом славного рода Хайсборнов на груди.

- Вальдар Камдил, - процедил он сквозь зубы, пристально оглядывая меня с головы до ног. - Это действительно он... Взять его! - рявкнул он.

- Стойте! - попробовал остановить его сэр Хуберт Троккенстон. - Он мой гость, и вы не имеете права арестовывать этого человека под моим кровом!

- Молчите, господин рыцарь! Это один из вождей мятежников, и он должен быть арестован немедленно по приказу короля!

- А я говорю, что этот шатер принадлежит мне и никто не волен здесь повелевать! - Сэр Хуберт схватился за меч.

- Не надо, - остановил я его. - Сэр Кай, вы нашли самое удобное время для сведения счетов! - Я поднял меч и протянул его своему гостеприимному хозяину. - Объявляю себя вашим пленником! Однако вижу, что законы рыцарства не знакомы этой разбойничьей шайке. Можете не сомневаться, я вскоре вернусь к вам, чтобы внести за себя выкуп.

Игнорируя мои слова, Хайсборн накинулся на стоявшего рядом с ним фельдфебеля:

- Ищите лучше! Не может быть, чтобы он был один! Здесь наверняка неподалеку его сообщники. - Сэр Кай повернулся к Троккенстону: - А для вас, господин рыцарь, будет лучше, если я забуду все, что здесь произошло! Шагайте, шагайте, сэр Вальдар. Боюсь, вам не придется сюда возвратиться.

Я спокойно направился к выходу. В тот же момент активизировалась связь, и жизнерадостный голос Лиса, предвкушавшего нашу встречу, зазвенел у меня в голове:

- Капитан, ты уже в Англии ?

- Ну, в общем-то да...

- Тогда шагай в Гастингс! Мы уже там.

- Это проблематично. Я, видишь ли, в плену. - На том конце связи воцарилось продолжительное молчание.

- Шо, опять?! - переходя от возмущения на родной диалект, заорал Лис. - Я понял. Твой дом - тюрьма. Уж ты как хочешь, на этот раз я сам займусь твоим освобождением, - тоном, не допускающим возражений, заявил Рейнар. - Где тебя искать?

- Скорее всего в Лондоне. Более точно, извини, сказать не могу.

- Да! Ккому ты, собственно, попался?

- Ты будешь смеяться, но это Хайсборн. Кстати, он с довольно большим отрядом, по-моему, тоже направляется к Гастингсу.

- Понял, спасибо!- отозвался Лис. - Тем хуже для него. Ладно, не скучай, скоро увидимся. И я тебя прошу, - в голосе моего друга проскользнула умоляющая интонация, - будь паинькой, не надо новых приключений! Я понимаю, что это фамильная черта всех Камдилов, но не надо!

Сказав это, Лис прервал связь. А меня люди Хайсборна начали заковывать в цепи...

Как и просил меня Лис, по дороге в Лондон я был молчалив и задумчив, беседовал с тюремщиками только на религиозные темы, вызывая всеобщее уважение своим смиренным и благостным видом.

- Ну что, в Тауэр? - спросил я, когда наша повозка въезжала в ворота Лондона.

- Не-ет! - лениво протянул мой охранник. - Какой Тауэр? Там засел Шейтмур.

Я удивленно воззрился на него:

- Шейтмур? А он разве?..

- Да нет, - махнул рукой стражник, - когда мы подошли к Лондону, граф Шейтмур пригласил нашего Джона на переговоры в Тауэр. О чем они там говорили, мне неведомо. А только после этого Варрава Лондон принцу сдал, а Тауэр себе оставил. Так и сидит себе - провизии у него, чай, года на три хватит, а если ему что надо, он из города возит.

- А что, ворота открыты? - удивился я.

- Ночью закрыты, днем - нет, - ответил мой страж. Что и говорить, это была неожиданность. Приятная, но, увы, не последняя в этот день. Мои смутные надежды на присутствие в Лондоне Джона Плантагенета, которого язык все еще никак не поворачивался называть королем, вскоре улетучились, и во главе "военного трибунала", рассматривающего мое дело, я увидел величавого и осанистого лорда - мэра славного города Лондона. И все бы было ничего, но еще совсем недавно я знавал его на должности шерифа Ноттингемского. Глядя на нескрываемое злорадство на его благообразном лице, я вполне резонно полагал, что попытка договориться с ним не принесла бы ровно никаких результатов.

Выслушивая обширный список моих преступлений против королевства и священной особы короля, составленный расторопной братией судейских крючкотворцев, лорд-мэр укоризненно покачивал головой, не обращая ни малейшего внимания на то, что для совершения всех вменяемых мне в вину злодейств я должен был одновременно присутствовать в весьма отдаленных друг от друга частях королевства. Последней моей виной в списке значилось личное руководство войсками мятежников, высадившихся в Гастингсе, и способствование последовавшему за этим разгрому отряда королевских войск под командованием лорда Хайсборна. Поскольку мое присутствие в тех местах в день перед боем не вызывало сомнений, моя вина считалась полностью доказанной.

Немного посовещавшись, высокий суд приговорил Вальдара Камдила, сьера де Камварона, к показательному умерщвлению путем отрубливания головы как злобного мятежника и вообще особу крайне малоприятную.

Против такой постановки вопроса мне нечего было возразить. Оставалось ждать утра.

Ночью на канале связи прорисовался Лис:

- Капитан, ты там не спишь?

Честно сказать, мне почему-то не спалось, предстоящее торжество, с которого мне каким-то образом пред-

стояло исчезнуть, наводило на меня какую-то непонятную грусть. Услышав мой отрицательный ответ, Сережа обрадовался.

- Прекрасно. А то я боялся тебя разбудить. Значится, у меня все готово. Я им тут такой цирк с конями устрою, что по той улице, по которой тебя повезут, лондонцы еще пару лет будут опасаться ходить. От тебя требуется следующее. Ты методу освобождения из пут помнишь ?

- Помню, - ответил я. - А почему ты решил, что это будут путы?

- Вальдар, что мне в тебе всегда нравилось, так это твой аристократизм, сиречь полное неумение считать деньги. - В голосе Рейнара слышалось нескрываемое превосходство. - Подумай сам. Цепи - вещь казенная, учтенная в смете. За нее местные власти раз лет этак в двадцать деньги платят. Поэтому хочешь не хочешь, а после казни цепи надо снять и принести обратно. Правильно?

- Правильно.

- А на покупку кожаных ремешков для пут деньги выделяются ежемесячно. Причем из расчета один ремешок на одного казненного. Понятно тебе ?

- Пока не совсем.

- О Господи! Одним и тем же ремешком десятки человек связывать можно. А остальные деньги - это честные нетрудовые доходы палача. Так что я готов поспорить с тобой на десять шелобанов, что тебя свяжут путами.

- Хорошо, допустим.

- Так вот. Когда тарарам начнется, ты, будь добр, ремни эти скинь, чтобы мне меньше возни было.

- Ладно, - согласился я, не представляя еще себе, что, собственно, задумал Лис.

- Вот и отлично! Детали - по ходу действия! Лис пожелал мне спокойной ночи и пошел, как он выразился, готовить маленький "сюрпрайз".

Утро застало меня в настроении не то чтобы бодром, но боевом. Явившийся ко мне священник предложил мне исповедаться и причаститься святых тайн и, кажется, был несколько огорчен моим обещанием зайти к нему вечерком домой поговорить на эту тему.

В остальном Рейнар был прав. Я разумно сделал, что не согласился на пари с ним. Иначе бы трещать бы моей голове под его шелобанами.

И вот, к вящей радости лондонцев, наступил час долгожданного зрелища.

Повозка, запряженная четверкой мощных вороных коней, выехала из ворот старой башни Кинксдейла, служившей в эти дни политической тюрьмой, и, сопровождаемая двумя десятками стражников, расталкивающих толпу древками копий, медленно двинулась к месту моей казни.

Рядом с мрачным возницей размещались два лучника, символизирующие мою неусыпную охрану, чуть дальше находилась большая дубовая колода, очень напоминающая мясницкую, возле которой на коленях стоял я, возложив голову на плаху. За моей спиной монументально, словно памятник, высился палач в красном капюшоне и кожаных крагах, картинно опирающийся на меч Правосудия< обоюдоострый меч с затупленным концом, используемый для казни.>. Свист и улюлюканье толпы сопровождали нашу процессию. Когда прогремел взрыв первой петарды, я понял, что пришла пора действовать.

Вслед за первым взрывом прогремел второй, третий... Потом прямо посреди повозки блеснула яркая вспышка, и улицу заволокло дымом.

Глава двадцать шестая

Делаем ноги!

Объявление в газете

Благодарная публика шарахнулась от повозки в разные стороны, теряя башмаки и шляпы. В толпе раздались истошные женские визги и несусветные проклятия вперемежку с жалобными молитвами. Долговязая фигура, вся в черном с ног до головы, с ужасающей личиной вместо лица, обрушилась откуда-то сверху на мой фаэтон. В воздухе витал отчетливый запах серы... В руках у существа с бешеной скоростью вращались два коротких меча. Очутившись за спиной возницы, этот воин тени ударами ног сбросил с помоста лучников и выдохнул струю пламени в лицо ополоумевшего от ужаса "водителя кобылы". Несчастный кубарем скатился на землю и помчался по улице, вопя: "Нечистый! Нечистый!" и обгоняя собственных коней. "Посланец ада" мгновенно подхватил вожжи и прокричал на родном демоническом наречии: "Эх, залетные! Но, пошла, родимая!"

Повозка, влекомая испуганными лошадьми, окутанная клубами серного дыма, с грохотом понеслась по улице. В это же время я, расслабив мышцы рук и позволив путам слегка ослабнуть, рывком освободился от ремешков и, повернувшись так, чтобы одна моя нога зацепила голень палача, второй нанес ему удар под колено. Палач, сбитый с ног "ножницами", раскинул руки, пытаясь удержать равновесие, и, падая, выронил меч. Мчась на этой адской колеснице и вращая меч "вокруг себя" для устрашения почтенной публики, я с грустью думал о своей окончательно погубленной в глазах англичан репутации. Ибо трюк с моим освобождением с этого момента намертво впечатался в лондонский фольклор.

- Сейчас будет дом с галереей над улицей! - крикнул Лис, оборачиваясь ко мне и срывая с себя тэнгу<Маска в виде ужасной фантастической личины, используемая ниндзя для устрашения противника.>. - Прыгаем туда, дальше уходим по крышам. За городом нас ждет отряд!

Обещанный дом не заставил себя долго ждать. Галерея стремительно надвигалась на нас.

- Прыгай! - заорал Лис, подскакивая и цепляясь за торчащую балку и подтягиваясь на руках.

Последовав его примеру, я начал карабкаться наверх вслед за Рейнаром.

- Там впереди будет стена, внизу два кирпича выбиты, - перескакивая с балки на балку, инструктировал меня он. - Оттуда можно дотянуться до соседнего окна, а с него - перепрыгнуть на край стены...

Не дожидаясь ответа, Лис продолжал свой бег. Над нашими головами просвистело несколько стрел.

- Черт! Эти уроды очухались раньше, чем я предполагал! - на ходу выругался Сережа. - Быстрее, Капитан, не мешкай! Двигай поршнями!

Одним гибким движением Лис проделал все указанные им операции и, очутившись на стене, скрылся за ее зубцами.

- Скорее! Скорее, Капитан! - донеслось оттуда. Я попробовал так же элегантно повторить его трюк, и скорее всего мне бы это удалось... Но в тот момент, когда я дотянулся до указанного Лисом окна, трехфутовая стрела, пронзив мое любимое правое плечо, пригвоздила меня к дубовому ставню. Что и говорить, положение было более чем дурацкое - выдернуть стрелу я не мог, так как второй рукой изо всех сил пытался удержаться за переплет окна.

Намертво сжав зубы и стараясь не орать от боли, я висел, словно бабочка, пришпиленная юным натуралистом, лихорадочно пытаясь сообразить, что же я, собственно говоря, должен делать дальше. Неизвестно, долго ли пришлось так висеть, потому что, несмотря на радостные крики толпы, никто не спешил снимать меня, но тут в полураспахнутое окно просунулись две коричневые жилистые руки, с силой сломавшие древко стрелы и моментально втащившие меня вовнутрь. Резонно предположив, что вплоть до очередной попытки казни мне думать не о чем, я с облегчением потерял сознание.

...Глаза дракона, уставившиеся на меня с вежливым безразличием, не выражали ничего, кроме смертной тоски. Он тяжело вздохнул и поднял голову... Я знал, что за этим последует: его поведение не отличалось разнообразием - последние две недели почти каждую ночь он сжигал меня с завидной регулярностью.

- Постой! - крикнул я, пытаясь остановить чудовище. - Охота тебе на меня каждый раз огнем пыхать? Ты же знаешь, я все равно возвращаюсь!

- Плохо мне... Одиноко... - ответил дракон, отворачиваясь. - Шел бы ты отсюда, рыцарь, подобру-поздорову.

Чья-то нежная рука ласково гладила меня по лицу. "Не может быть, чтобы это был палач... да и дракон вряд ли", - лениво подумал я, все еще не до конца выныривая из состояния горячечного бреда.

- Эй, Капитан, куда ты пропал? Тебя что, опять подстрелили? - услышал я тревожный вопрос своего друга.

- Да, Лис, ты угадал. Стрела в любимое плечо. А где я, сейчас посмотрю, - медленно ответил я, с трудом открывая глаза.

Из всех знакомых мне в этих местах лиц увиденное мною меньше всего ожидал встретить в Лондоне. - Я у Лауры, - передал я.

- Что еще за Лаура? Тоже мне Дон Жуан! Повторяю, ты где? - нервно взвился Лис.

- У нашей подопечной, - спокойно пояснил я ему. Сладкое дремотное состояние не покидало меня, говорить не хотелось.

- А она-то что здесь делает? - после довольно длительного замешательства удивленно спросил Рейнар. - Мы же ее отправили на север!

- Пока не знаю, но мне почему-то кажется, что здесь я в безопасности.

- Хорошо. Я оставляю тебя тут, а сам пока возвращаюсь к нашим. Потому как ночевать в Лондоне у меня почему-то нет никакой охоты. Выздоравливай! - В голосе моего напарника звучала искренняя забота.

- Спасибо. До связи.

Я вдумчиво обвел глазами полутемное помещение, в котором находился. Несомненно, это была лучшая спальня, в которой мне доводилось болеть. Во всяком случае, со дня моего появления здесь. И сестра милосердия, заботливо склонившаяся надо мной, была, несомненно, самая лучшая. И уж во всяком случае, самая красивая.

- Я так рада видеть вас! - всхлипывая и утирая слезы, заговорила со мной Лаура-Катарина. - Я о вас так много

думала!

- Я тоже рад вас видеть, моя маленькая принцесса. Вы сами не подозреваете, насколько, - ответил я, силясь улыбнуться. - Однако что вы делаете здесь?

- Вот только не надо читать мне мораль! - гордо выпрямляясь на табурете, начала оправдываться принцесса

Арагонская. - Мы не доехали до Грейсфорда! Мы с вашей сестрой...

- О Боже! - простонал я. - Что она опять натворила?

- Не смейте о ней так говорить! Она такая милая девушка, а вы ее все время обижаете! - неожиданно встала на защиту Инельги каталунская принцесса.

Я тихо застонал и обессиленно закрыл глаза. Вариант, что эти две милые барышни успеют стать подругами, мною как-то не рассматривался.

- Мы с вашей сестрой посоветовались и решили, что сначала для блага Англии нам нужно заехать к графу Солсбери, - затараторила Лаура и, заметив мою удивленную реакцию на упоминание о "благе Англии", пояснила: - Чему вы удивляетесь? Ведь я - графиня Грейсфорд!

Я, кажется, догадывался, откуда появился у этой дочери Арагона неистовый английский патриотизм...

- Ну а здесь-то вы как оказались? - продолжал дознаваться я.

- Из разговора с вашим родственником Невиллом я узнала, что ему нужен надежный человек в Лондоне, который смог бы поставлять ему сведения о том, что происходит в столице, - мило щебетала моя спасительница. - Ну вот я и вспомнила об этом небольшом отеле*, принадлежащем Арагону вот уже пятьдесят лет, и предложила свою помощь. Граф сначала отказывался, говоря, что это очень опасно, но мы с Инельгой...