Чтение 23–й страницы книги ~Время прибытия~

- Это я понял, как только увидел выражение ваших лиц, - кивнул Луций, - но мои люди вскоре починят ваш звездолет и вы свалите. Так что на долгое пребывание в Утопии не рассчитывайте.

Братки переглянулись, а парад в честь Великих Отцов уже подходил к концу. Паланкин был поднесен десятью мускулистыми утопийцами прямо к парадному входу Хрустального дворца.

- Давайте живее, - поторопил братков Луций, - у народа на сегодня еще запланированы торжественные пляски, пир и массовое самосожжение пятидесяти добровольцев в вашу честь.

- А это еще на фига? - удивился Воротилов, ступая на ковровую дорожку.

- Так хочет народ, - пожал плечами Хранитель, - каждый, знаете ли, развлекается по-своему.

- А... - протянул авторитет, - понятно.

Выбравшись из паланкина, братва двинулась в Хрустальный дворец, у входа в который стояли стражники с копьями в золотых шлемах, украшенных крылышками.

- А вот и вождь, - сказал Хранитель и по стеклянной лестнице навстречу браткам спустился лысый хромающий старикашка в красной тоге, расшитой по краям золотом. За вождем следовал мрачный субъект в черном, дирижировавший толпой на балконе, по-видимому, министр пропаганды и молодой человек с длинными ниспадающими на плечи золотыми волосами.

- Приветствую вас, Великие Отцы, - прочел вождь по предусмотрительно протянутой ему министром пропаганды бумажке, - восклицательный знак. От имени всего народа Утопии, запятая, я хотел бы поблагодарить вас за ту опеку и заботу, запятая, которой вы окружали нас все эти годы, точка. В скобках, по лестнице спускаются дети с цветами, ой что-то я не то прочел...

В холле дворца появились симпатичные розовые детки, вручившие каждому из братков по красному гладиолусу.

Министр пропаганды вышел на улицу и ловко взмахнул палочкой.

- Ура, - донеслось снаружи, и стекла во дворце предательски затряслись.

Вождь осторожно перевернул бумажку.

- А теперь я хотел бы представить вам самых главных людей нашей планеты. Это министр пропаганды Гай Карбункул, - мрачный субъект в черном, вернувшись в холл дворца, величественно кивнул.

- Наследный принц Корнелий Плебс... Златовласый юноша мило улыбнулся.

- И великий вождь Цезарий Крул, - старикашка недоуменно огляделся, - секундочку, а где же вождь, почему он не вышел к гостям, что за безобразие, это вопиющее неуважение устоявшихся традиций, я требую...

- Цезарий, - министр пропаганды положил старику руку на плечо, - не бузи, вождь - это ты.

- Ах да, - спохватился старикашка, - вечно я все забываю.

И, достав из-под одежды балалайку, вождь заиграл на ней, дурашливо запев что-то про грудастых девственниц храма "Трех ручьев".

- Совсем свихнулся старый шизофреник, - покачал головой министр пропаганды, - увидите его, накормите гречневой кашей и уложите спать.

Двое дюжих утопийцев тут же уволокли надрывающегося старикашку куда-то вверх по лестнице.

- Реально власть принадлежит Хранителям равновесия, - сказал министр, - а это все так, цирк.

- Ладно, Гай, не выделывайся, - раздраженно бросил Луций, - или ты снова хочешь вернуться к своей старой профессии конокрада.

- Художника, - высокомерно поправил Хранителя министр.

- Ой-ой-ой, не смешите меня, - захихикал Луций, - если бы не я, тебя бы давно уже за те порнографические открытки повесили.

- Ну, блин, - Сан Саныч посмотрел на офигевших братков, - мне определенно здесь нравится, полный бардак, как у нас в семнадцатом.

- Приглашаю вас отведать экзотических яств, - предложил наследный принц Корнелий Плебс, - затем вы можете посетить утопийские термы.

- Да, банька - это круто, - согласились братки, - и девок погрудастей подберите, этих жриц храма "Трех ручьев", но только, пожалуйста, не девственниц...

* * *

- И как же это мы их, интересно, найдем? - недовольно спросил трезвый Рональд. - Фух, придурок, почему ты сразу не отказался?

- Я не мог, - огрызнулся медвежонок, - разве ты уже забыл, что мы должны Бельды со Снежком тысячу кредиток за тот позорный проигрыш в домино месяц назад.

- Да, - согласился Рональд, - хреново дело.

Белочкин с капитаном Синицыным недоуменно смотрели на инопланетян.

- Ну так куда же мы летим в конце концов? - осведомился Синицын.

- Сперва на заправочную станцию, - ответил Фух.

- Точно, - согласился внезапно оживившись Рональд, - заправим баки по самое не хочу.

- Ну а там посмотрим, - добавил Фух, разворачивая тарелку.

Заправочная станция, к которой они через полчаса подлетели, была на киберобслуживании.

- То, что надо, - сказал Рональд и, схватив канистру, исчез в недрах станции.

Фух проворно выскочил с пистолетом следом за Рональдом, но того уже нигде не было видно.

Подкатил вспомогательный робот.

Вздохнув, Фух засунул ему в особую щель три кредитки и приказал заправить тарелку чистым спиртом.

Через полчаса стало ясно, что Рональд пропал.

На поиски коперфильдца тут же был отправлен капитан Синицын вместе с соскучившимся по действию Белочкиным.

Рональда нашли в отсеке для заправки звездолетов, работающих исключительно на пятизвездочном коньяке.

Инопланетянин лежал в большой темной луже ароматного топлива, длинный шланг от заправочной будки был вставлен ему в рот и, судя по вытаращенным глазам коперфильдца, шланг был включен.

- Ешкин кот, - бросившись к инопланетянину, Белочкин отключил подачу коньяка и, выдернув шланг, вытащил бесчувственного Рональда из лужи.

- Федя, помоги.

Когда земляне принесли к тарелке тело второго пилота, Фух впервые в своей жизни грязно выругался.

- По-моему, он умер, - сказал Белочкин, вытирая взмокший лоб, - тяжелый, сволочь.

- Пульса нет, - виновато добавил капитан Синицын.

- Так его и не должно быть, - усмехнулся медвежонок, - Рональд ведь не человек, у него вместо сердца змеевик с ртутью.

- Так он робот, что ли? - удивились земляне.

- Нет, ответил Фух, - не робот, а разумный винноперегонный организм.

- Буль-буль, - подтвердил лежащий у трапа Рональд.

- В этом году ему особенно плохо, - добавил медвежонок, - его любимая девушка бросила.

- Из-за пьянства? - предположил Синицын.

- Нет, - коала отрицательно мотнул головой, - он ей изменил с одной каспирийкой. Все ничего, но та дура забеременела, а рас-то ведь они разных. Родился в итоге еж какой-то непонятный двухметровый, только жрет, пьет да матом ругается, короче, весь в папочку пошел. Вот именно этого девушка ему простить и не смогла.

- Ну, прямо как у Шекспира, - кивнул Белочкин, - драма в трех актах.

- Ладно, заносите, - сокрушенно махнул лапкой Фух, - и привяжите его к креслу, а то точно никуда сегодня не долетим, даже с полными баками.

- А что, он бывает буйным? - опасливо спросил капитан Синицын.

- Бывает, - подтвердил медвежонок, - тогда только бластер уже и поможет.

Синицын побледнел, но Рональда они все же в корабль затащили и, привязав того железным тросом к креслу, немного успокоились.

- Фух, - провел по лицу рукой Белочкин. Медвежонок обернулся:

- Вы меня позвали?

- Нет, - ответил Иннокентий Петрович, - это я так выразил крайнюю степень усталости. Тяжелый этот твой коперфильдец, как зараза.

- Ну так оно и понятно, - согласился коала, - у него после контузии на Ганимеде титановый позвоночник.

Корабль взлетел, все больше и больше набирая обороты, он стремительно удалялся от заправочной станции.

- Ну и куда теперь? - поинтересовался Белочкин. - У кого-нибудь есть идеи?

- А вот мы сейчас спросим, - сказал Фух, вглядываясь в экраны внешнего обзора.

- У кого? - удивился Белочкин. - Может быть у Рональда?

- Нет, - коала резко крутанул штурвал корабля, - у мужика в треухе, который прямо по курсу парит.

И действительно, подойдя к иллюминатору, земляне увидели какого-то бомжа в телогрейке, валенках и треухе, неистово размахивающего руками, в одной из которых он сжимал сотовый телефон.

- Да, - сказал Синицын, - у вас вон даже бомжи с сотовыми, а у нас в милиции только рации допотопные, да и те лишь для азбуки Морзе годятся, точка, тире, точка...

- А это у нас менталитет в Хрючевске такой, - возразил Белочкин, - чтим старые традиции, не доверяем новому, как эти консерваторы в Англии.

- Как бы с ним побеседовать? - Фух задумчиво почесал ухо. - А ну-ка, бортовой компьютер, вывести наружу мегафон.

- Уже сделано, - отозвалась машина, - можете говорить.

- Эй там, в треухе, - сказал Фух, заглядывая в иллюминатор, - мимо вас случайно космический корабль с землянами не пролетал?

Мужик в космосе задергался, задрыгал ногами, и что-то беззвучно прокричал.

- Что он говорит? - спросил у компьютера Фух. - Ты можешь уловить?

- Ругается, - ответил компьютер, - тут и без всякого перевода понятно.

- Пожалуйста, - повторил Фух, - нам это очень важно.

Мужик снова дернулся и, плюнув, показал рукой куда-то в глубь космоса.

- Я записал координаты, - сообщил бортовой компьютер, - это совсем недалеко отсюда. Летим?

- Летим, - подтвердил Фух, и через час в иллюминаторах показалась маленькая зеленая планета.

* * *

Попарившись в утопийских термах в обществе жутких крокодилов, в смысле жриц храма "Трех ручьев", земные братки направились на экскурсию в город.

- Что ж девок-то посимпотней подобрать не могли, - жаловался Луцию Сан Саныч, - пришлось их насильно в душевой запереть, а то бы так и не помылись.

- Какие были, таких и дали, - невозмутимо ответил Хранитель, - какие женихи, такие и дамы.

- Но-но, - пригрозил коротышке Сан Саныч, - ты это, за словами следи, плешивый.

Луций его замечание проигнорировал.

- Предлагаю пешую прогулку по городу, - сказал он, - ознакомление с достопримечательностями и распитие горячительных напитков.

- Это годится, - согласились братки. А Сан Саныч поспешно добавил:

- И чтобы никаких девок.

Главный город планеты Утопии поражал своим великолепием и правильностью форм. Сияющие заостренные конусы стеклянных башен сменялись прозрачными параллелепипедами зданий различных музеев, библиотек и учебных заведений.

- Гармония - значит порядок, - говорил глазеющим по сторонам браткам Хранитель, - порядок - значит симметрия. Посмотрите на эти дома, на эти башни и порталы - ни одной кривой линии, они идеальны. Вы еще не видели наши треугольные поля и ровные реки. Даже природу мы подчинили строгой симметрии.

- Ну и лохи, - усмехнулся Сан Саныч, - это ж сколько бабок нужно было в этот проект угрохать.

- А при чем тут деньги? - удивился Луций. - У нас вообще их нет, у нас развит натуральный обмен. А возведением симметричных зданий и прочим занимаются энтузиасты из трудового народа.

- Рабы, что ли? - спросил Сан Саныч.

- Киборги-шизофреники, - предположил Гена Фуфел, стреляя глазами по хорошеньким утопийкам.

- Так что, у вас и рынков нет? - ужаснулся Степановский.

- Нет, - ответил Хранитель, - есть лишь добровольные пункты обмена товарами.

- Е-мое, да как же вы здесь живете? Настроение у рэкетира резко испортилось.

"Боже, - подумал он, - куда мы попали?"

- Нэпманы-извращенцы, - Сказал Гена Фуфел.

- Гоминдановцы, - кивнул Сан Саныч, - хунвейбины чертовы.

- В моем присутствии попрошу не выражаться, - вспылил Хранитель, - не забывайте, что вы находитесь в обители разума.

Братки хотели еще что-нибудь такое ввернуть пооригинальней, но тут в толпе утопийцев раздался странный крик.

- Пророк, - завизжала какая-то женщина, - идет пророк.

Хранитель Луций побледнел.

- Так, - сказал Сан Саныч, ехидно усмехнувшись, - пойдемте-ка, пацаны, посмотрим на это поближе.

Пинком оттолкнув Луция с дороги, братки вышли на городскую площадь, посредине которой на странном возвышении, напоминающем эшафот, стоял высокий молодой человек с зелеными волосами и в кожаной обклепанной куртке, неистово толкающий пламенную речь.

- Ух ты, панк, - не поверил своим глазам Степановский.

- Обкурившийся травы Егор Летов, - согласно кивнул Гена Фуфел.

- Псих-хипун, обслушавшийся "Битлов", - предположил Сан Саныч.

А Пророк на возвышении продолжал громогласно что-то вешать.

Братки подошли ближе, но ни черта все равно не поняли, лохматый нес какую-то полную околесицу.

- Не дышите розовым паром, - гневно потрясал кулаком Пророк, - прячьтесь в часы очищения в подземельях, разруште хрустальные дворцы, перекуйте чайники на мечи, повесьте Хранителей на осине.

- А вот это он правильно сказал, - согласился с Пророком Сан Саныч, - по этим отморозкам давно уже осина плачет, только вот где ее здесь взять.

- А-а-а-а, - взревела толпа и, словно волна прибоя, колыхнулась назад.

- А вот и менты, - усмехнулся Гена Фуфел, указывая в сторону, - с цепными пекинесами-убийцами.

На площади действительно появились здоровые мужики в коричневой форме с какими-то непонятными дворнягами на поводках.

- Псы-убийцы, - в ужасе закричали утопийцы, - скорее, товарищи, бежим.

И толпа начала быстро рассеиваться.

Братки же как стояли, так и остались на месте, продолжая глазеть на Пророка, которого бегство слушателей ничуть не смутило.

- Утопийцы, призываю вас испоганить этот рай, - истошно надрывался он, - идите и уничтожте цветники чистого разума...

Полицейские тем временем под предводительством Хранителя Луция спустили с поводков своих дворняг.

- Вот он, - кричал Хранитель, - на памятнике эшафоту, ловите его, ловите.

- Как ты думаешь, Сан Саныч, - спросил завороженный зрелищем Степановский, - это все тоже запланированная часть экскурсии?

- А черт его знает, - пожал плечами Воротилов, отшвыривая ногой пытающуюся прокусить ему ботинок дворнягу, - пойдемте, братва, поищем какой-нибудь ресторанчик. Что-то мне от всего этого цирка жрать охота.

А лохматый Пророк, проворно спустившись с каменного эшафота, исчез в открытом канализационном люке, с лязгом задвинув за собой железную крышку.

- Одним словом, отброс общества, - сделал вывод Воротилов.

И, расшвыривая ногами направо-налево злобных, истеричных дворняг, братки покинули площадь.

* * *

- Внимание, планета запрещена для высадки. Нужна особая санкция.

- Чего? - переспросил Фух, не веря своим ушам. Но бортовой компьютер был непреклонен.

- Планета для высадки запрещена, - безразлично повторил он.

- Я вас любил, любовь еще быть может... - промямлил привязанный к креслу Рональд.

- Что за санкция нужна? - спросил медвежонок. - Из каких инстанций?

- Правоохранительных, - ответил компьютер.

- Ну попали, - приуныл Фух, - эту санкцию мы получим при благоприятных обстоятельствах лет через десять.

- Каких? - не понял Белочкин.

- Световых, - вздохнул медвежонок, - пока она с другого конца галактики по факсу дойдет.

- Но ведь у нас на борту есть представитель закона? - удивился Белочкин.