Чтение 23–й страницы книги ~Анафема~

- Да, но других вариантов у нас нет. Марошев сейчас - единственная ниточка к отцу Базилю, но заговорит он только тогда, когда у нас будет, что ему предъявить. Если возьмем его на улице - он рассмеется нам в лицо. Потому что прекрасно понимает: даже если дело дойдет до суда, ничего серьезного против него нет. А во время встречи с Курилиным несомненно будут предъявлены какие-то документы, да и сам разговор неплохо бы записать, допросить помощника депутата по горячим следам. Вот тогда и для Марошева найдется пара сюрпризов, и к отцу Базилю след потянется. Так что придется рисковать, а если... Корняков, который до сего момента не вмешивался в разговор, тихо сказал:

- Когда.

- Точно, Сав. Когда, - сразу же поправился Чернышов, - мы найдем в особняке хоть что-то, можно попробовать выбить санкцию задним числом. И я очень прошу вас, отец Адриан, поставьте в известность Патриархию. Сейчас благословение его святейшества нам просто необходимо. Но священноначалие должно очень четко понимать: в данном случае это будет не формальное одобрение наших действий, как раньше... извините, если я задел вас, но так благословение выглядит для мирского человека и властей... а фактически карт-бланш, прикрытие по большому счету незаконных действий.

- Хорошо, согласен, - после недолгого молчания кивнул протоиерей. - Ваши доводы понятны и убедительны, я сообщу его святейшеству. Да поможет вам Господь!

Посланец отца Базиля прибыл в Москву почти вовремя: поезд задержался в пути на каких-то восемнадцать минут. Марошева довольно быстро вычислили - он вышел из вагона вместе со своим провожатым, плечистым парнем лет двадцати. Брезгливо поддел носком сапога грязный слежавшийся снег на перроне, огляделся и степенно зашагал к вокзалу. На небольшом расстоянии за ними следовали еще двое ничем не примечательных мужчин. Не примечательных за исключением одного: у всех четырех не было багажа, не считая небольшого дипломата у самого Марошева. Наблюдателей точно определить не удалось - практически одновременно прибыл поезд из Казани, и на перроне царило вавилонское столпотворение.

Дождавшись, когда все выйдут, Чернышев заскочил в вагон и, предъявив проводнику удостоверение, попросил показать, кто из пассажиров ехал в купе номер четыре.

- Да вон они пошли! - сказал тот. - С чемоданчиком который... вон, видите? И второй рядом с ним. Еще бабулька с внучком, что сейчас с родственниками обнимается.

- Вы не заметили в них ничего необычного? Проводник, немного разбитной парень, с легкой примесью восточной крови, кивнул:

- Странные они. Тридцать пять часов в дороге и ни разу не ели. На станциях ничего не покупали - я бы заметил - и в ресторан не ходили. Может, у них чего с собой было, не знаю. Но ни чая, ни пива не заказывали, а в сухомятку жевать - кому охота?

Посланца отца Базиля взяли под плотное наблюдение. Каждое его перемещение контролировалось, звонки прослушивались. Чернышев колесил вслед за ним на штабной машине, без сна, без отдыха, без смены. На третий день Марошеву наконец-то позвонил Курилин.

- Федор? Это Алексей. Ваши предложения интересны, мы готовы к переговорам.

- Когда? - без всякой интонации проскрежетал Марошев.

- В субботу, в пять часов. Вас устроит?

- Да, вполне. Где?

- Семнадцатый километр Рублево-Успенского шоссе. Там заправка - вас встретят и проводят.

- Хорошо. Номер и марку машины сообщу за полчаса до выезда. И учтите - за машиной будут наблюдать.

- Федор! За кого вы нас принимаете!

- Я просто подстраховываюсь. - В голосе посланца по-прежнему нельзя было уловить никаких эмоций. - Вы же, например, явно будете в доме не один?

- Я помощник депутата Госдумы, - несколько обиженно сказал Курилин. - Мне положена охрана. В случае непредвиденных обстоятельств...

- Надеюсь, мы оба не хотим, чтобы они произошли, - несколько двусмысленно произнес Марошев. - Это в наших интересах. До встречи, Алексей Абрамович.

Чернышев устало кивнул технику:

- На всякий случай сделайте дополнительный анализ записи - идентификацию голосов, место разговора. Хотя бы предположительно. Не помешает.

- Артем Ильич, это точно они! Ручаюсь!

- Конечно, - сказал старший контроллер, достав из кармана сотовый. - Но на суде твоего, Костя, ручательства будет маловато. Материала на Курилина с Марошевым и так - кот наплакал, мы не имеем права на небрежность.

Набрав номер, Чернышев приложил трубку к уху:

- Здравствуйте, отец Адриан! Это Артем. Они договорились о встрече. Да. Да. Спасибо. В субботу, в семнадцать ноль-ноль. Хорошо, еду.

Первую половину дня субботы Корняков с Даниилом просидели в кабинете Чернышева. Самого старшего контроллера не было - руководство Анафемы решило провести последнее совещание. Группа оказалась предоставлена самой себе. Инок сидел спокойно, сложив руки на коленях, а вот Савва не находил себе места. Его деятельная натура не умела ждать.

- Ну что они так долго? - в который уже раз переспрашивал он. - Четвертый час заседают!

Даниил пожал плечами, промолчал.

- И было бы из-за кого! Какой-то священник деревенский решил немножко подзаработать! Возьмем его, скрутим в бараний рог - и все дела! Небось, когда сатанистов брали...

Инок вздрогнул.

- ...такого внимания не было. Отец Адриан благословил - и все, поехали. А теперь даже сам владыка Питирим прибыл. Зачем ему в такие рядовые дела вникать?!

Дверь кабинета открылась, быстрым шагом вошел Чернышов. Услышав последние слова Корнякова, он невесело усмехнулся.

- Я тоже задавался этим вопросом, Сав. И даже спросил сегодня владыку. Священноначалие очень обеспокоено - кроме того, что такое поведение духовного лица подрывает устои и веру в церковь...

Корняков мрачно прогудел:

- Будто такого раньше не было!

- Было, - кивнул Артем. - Но не в таком масштабе. Простой иерей низшего ранга никогда еще не выходил сам на центральную светскую власть, пусть и коррумпированную.

- Не могу представить, как священник мог отдаться греху сребролюбия, - тихо вымолвил инок. - Он же, наоборот, должен служить образцом благочестия, своим примером указывать прихожанам истинный путь.

А он...

- Нет, Даня, отец Базиль хочет не просто заработать. Иначе зачем бы ему рваться прямо в Москву, минуя губернатора области или, скажем, представителя президента? Он тоже хочет войти во власть, в самый ее центр. Хочет подняться надо всеми. И самое главное - у него есть, что предложить, иначе с ним бы никто и разговаривать не стал.

- Что? - спросил Корняков.

- Это мы и должны выяснить. Его святейшество очень обеспокоен.

Артем несколько раз позвонил куда-то, коротко переговорил, ограничиваясь лаконичным "да", "готово", "хорошо". Потом посмотрел на часы.

- Половина первого. "Опричники" ждут нас через час у начала Кутузовского. Собирайтесь.

- Да! - сказал Савва. - Три раза звонила некая Марина Астахова. Сначала узнала, кто в Анафеме занимается греховным обогащением, ее переключили на нас. Я говорю: что у вас за дело? А она мне сразу. - дайте начальника! Нету, говорю. Потом еще два раза звонила и опять отказалась со мной беседовать. Сказала, через полчаса еще раз попытается тебя поймать.

Пока Корняков рассказывал, Артем сложил в папку какие-то бумаги, открыл оружейный сейф, достал пистолет, сунул в кобуру. Савва следил за его действиями с все возрастающим интересом.

- Через полчаса мы будем на Рублевке, - на ходу сказал Чернышев. - Скажи, пусть звонит в отдел общественных связей, сообщит, что у нее за дело. И спускайтесь вниз - выезжаем.

Старший контроллер вышел из кабинета. Корняков взглянул на Даниила, пожал плечами и потянулся за трубкой.

* * *

Марина положила трубку спутникового телефона на базу, отключила питание. Все - звонить больше нельзя, а то перерасход времени станет заметным. Надо ехать а Москву.

Девушка повернулась к выходу и вскрикнула: в дверях стоял отец Базиль.

Стоял и улыбался. Странно, не по-настоящему, одними губами. Глаза смотрели холодно и жестко.

- Я думал сохранить тебя до самого конца, - сказал он спокойно. - Жаль.

Марина метнулась мимо него к выходу, уже протянула руку толкнуть дверь, уже видела, как, выскочив из дома, рванет вверх по расчищенной с утра улице, но в эту секунду плечо как будто взорвалось болью и моментально онемело. Марина ойкнула, попыталась зажать его рукой. В ладонь тут же вонзились сотни электрических игл. Рука отнялась.

В глазах потемнело от боли, разум с трудом цеплялся за реальность.

- Что... кто вы? - спросила Марина сквозь слезы.

- Уже не важно. Главное - кто ты. А еще интереснее - кем станешь.

Отец Базиль поднял руку. Слепящий, мертвенно-бледный свет ударил, как показалось Марине, прямо в лицо. Она хотела закрыться, отвернуться от нестерпимого сияния... поздно. Холодный и одновременно обжигающий, как жидкий азот, поток хлестнул по щекам, шее, рукам. Кожа моментально пошла мурашками, тело одеревенело. Волна холода распространялась все дальше, и вот она дошла до родинки на плече.

Папиллома как будто очнулась от многолетнего сна. Марина почувствовала, как что-то зашевелилось, рванулось вверх, раздирая кожу. Она повернула голову, хотела посмотреть, что же это. Хвостики всех трех родинок шевелились, как живые, тянулись вверх, стремясь вырваться на свободу. Сама папиллома набухла и пульсировала. Марина закричала и потеряла сознание.

* * *

Когда машины свернули с трассы на ухоженную, чуть припорошенную снегом бетонку, ведущую к правительственному поселку, Артем спросил у командира "опричников":

- Брат Кирилл, у ваших людей есть что-нибудь посерьезнее дубинок?

Из досье Чернышев знал, что инструктор СОБРа Ребров после не слишком удачного штурма захваченного террористами самолета уволился из рядов и едва не спился от нестерпимого чувства вины. Позже ушел в монастырь и принял постриг. Однако навыки и умения не забылись, поэтому, когда игумен по распоряжению Святейшего Синода создавал отряд "опричников", брат Кирилл лучше всех подошел на должность командира. И научить всему сможет, да и руководить обучен.

- Нет, - совершенно серьезно ответил бывший собровец, - мы не имеем права носить оружие. Отнятие чужой жизни - тяжкий грех. Господь завещал нам: "не убий".

Савва с сомнением посмотрел на штатный "Макаров", удобно, рукояткой в ладонь выглядывающий из кобуры.

Проворчал:

- Хотя бы "абакан" с резиновыми пулями взяли... Или помповик с дробью.

- Всем этим оружием можно убить, - с достоинством сказал командир "опричников". - В схватке не всегда есть возможность точно прицелиться.

- Можно и дубиной насмерть приложить, - не сдавался Савва.

Брат Кирилл смиренно кивнул.

- Мои братья хорошо обучены. Кроме того, я помолюсь Господу, попрошу его о помощи.

- Я имел возможность наблюдать вашу команду в деле, - сказал Чернышев. - Подготовлены вы, действительно, на славу. Но мы ведь не простых сектантов едем брать.

- Я знаю, - сказал брат Кирилл. - Мы получили ориентировку и даже план дома.

Корняков вопросительно поднял бровь.

- Это я настоял, - признался Артем. - Как только Марошев точно договорился встречаться в загородном доме Курилина, я попросил провести несколько тренировок. План особняка ты и сам видел, хотя достать его оказалось непросто.

- Мои братья штурмовали макет шесть раз, - сказал брат Кирилл.

- И все-таки, - после паузы сказал Чернышев. В его голосе явственно прозвучало сомнение. - Люди Марошева, несомненно, хорошие бойцы, да и курилинские ребята, хоть и считаются официально работниками думской охраны, через одного - криминальные боевики. Такие пустят в ход оружие не задумываясь. Соображения о превышении мер необходимой обороны их не остановят, да и, честно говоря, они будут в своем праве.

- Младшие братья наблюдают за домом вторые стуки. Количество охранников, время смены, оружие - мы все знаем. Штурм специально перенесли .на час вперед, чтобы не угодить в пересменку, когда в доме окажется в два раза больше охраны. Все, что можно предусмотреть - сделано. Остальное в руках Господа.

- Предположительные потери? - быстро спросил Савва.

- Два-три человека ранеными, один - тяжело.

- Наших?

Брат Кирилл перекрестился, ответил спокойно:

- Братья предупреждены. Все исповедались и причастились.

- Господи, защити их! - сказал Даниил горестно. Корняков вздохнул, переглянулся с Артемом и повторил вслед за командиром "опричников":

- Все в руках Господа.

Машины остановились в трех километрах от дома, "опричники" выскользнули из дверей, ссыпались с обочины в придорожные сугробы. Два из трех микроавтобусов развернулись, неспешно покатились назад, штабная машина Чернышова съехала на проложенную в глубоком снегу колею и скрылась в небольшом перелеске. Через несколько секунд на бетонке не осталось никого.

- Сколько ваших людей смотрят за домом? - спросил Артем брата Кирилла.

- Трое.

- Отзывайте по одному. Пусть уходят тихо, не привлекая внимания.

Командир "опричников" вопросительно посмотрел на Чернышева.

- Через дом от особняка Курилина стрит пустой коттедж. Там сейчас наши парни из технической службы, готовятся к прослушке, - объяснил Артем и посмотрел на часы. - Минут через пять весь дом будет у них под контролем. Если что-то пойдет не так - нас тут же предупредят. Ваши здесь больше не нужны, да и оставлять их нельзя: слишком много шансов, что заметят и поднимут тревогу.

Брат Кирилл кивнул.

- Согласен.

Машина выбралась на небольшую прогалину в лесополосе. Впереди, примерно в полукилометре, возвышался солидный кирпичный забор. Из-за него остроконечными башенками выглядывал красивый трехэтажный особняк, крытый фигурной керамической черепицей, заботливо очищенной от снега. Водосточные трубы и флюгер на правой башне поблескивали на солнце.

- Пижон, мать его! - сказал Савва, подняв бинокль. - Ого! А на заборе-то колючая проволока! И камеры!

- Они, конечно, настороже, но нападения не ждут, - напомнил Чернышев. - Камеры отключат по нашему сигналу, за минуту до штурма.

- Как? - спросил Корняков.

- Авария на электроподстанции, - улыбнулся Артем. - По совету брата Кирилла.

- Да у них, небось, генератор есть!

- Есть, - согласно кивнул командир "опричников". - Но чтобы его завести потребуется около пяти-десяти минут. К этому времени мы уже должны взять первый этаж.

- Повеселимся, - мрачно подытожил Савва. - А ты точно уверен, что переговоры будут здесь?

Чернышов покачал головой.

- Нет. На сто процентов никто ни в чем не может быть уверен. У Курилина наверняка есть запасные варианты, а то и просто - захват. На заправке трое наших, один даже в обслугу устроился: стоит, бензин в тачки заливает. Если что не так - нам сообщат, тогда будем действовать по обстановке.

- То есть пока мы можем только ждать?

- Именно.

В пять часов напряжение в штабной машине достигло предела. Когда пискнула рация, вздрогнули все, даже внешне невозмутимый брат Кирилл.

- Серый "фольксваген-бора", номерной знак К956УН-99RUS в сопровождении двух джипов "лексус" черного цвета только что отъехал от заправки. Движется по бетонке к правительственному поселку.

- Принял, спасибо, - ответил Артем в переговорник. Минут через пять послышался все нарастающий шум,

пока, наконец, по невидимой из-за деревьев дороге, промчались три автомобиля.

Чернышов связался с техниками в пустом коттедже.

- Костя, что видишь?

- Во двор въехали три машины, Артем Ильич, два "лексуса" и "фольксваген". Ворота открылись безо всякого сигнала - видимо, за ними наблюдают...

- Ну, в ворота мы не полезем, - проворчал Савва.

- "Лексусы" блокировали выезд, - продолжал докладывать Костя. - "Фольксваген" встал посреди двора. Из джипов вылезли четверо, окружили легковушку. Вооружены укороченными АКМС и... сейчас, плохо видно... судя по всему, "кедр" и АПС. Стволы на виду, но в руках не держат. А! У "фольксвагена" открылись двери... выходят...

- Сколько? - быстро спросил Чернышов.

- Четверо... Марошев, с ним трое охранников, все те же, с поезда. Еще один явно остался в машине, вижу его...

Навстречу им с крыльца спускается Курилин, улыбается, протягивает руку...

- Захвата не будет, - облегченно сказал Артем. - Алюминиевый барон все-таки решился на переговоры. Видать, отец Базиль показался ему слишком серьезным противником.

- Может, он их просто в дом заманивает, - сказал Савва. - Там-то всех и повяжут. Тепленькими.

- Ага, сейчас, стал бы Курилин собой рисковать! Понимает, что без стрельбы посланца не возьмешь, побоялся бы навстречу-то выходить!

- Артем Ильич, все вошли в дом, - сообщил Костя. - Переключаюсь на звук.

- Хорошо, если что - сразу докладывай. Главное - записать их разговор. Подожди, пока перейдут к главному.

- А что у них главное?

- Если бы знать! Смотри сам, я на тебя надеюсь. Казалось, ожидание сгустилось, стало почти осязаемым.

В штабной машине все молчали, сидели неподвижно, готовые в любую секунду услышать сигнал. Лишь однажды нетерпеливый Савва попросил разрешения закурить.

- Потом! - отрезал Чернышов. - Из машины тебе выходить не стоит, а здесь мы все от твоих сигарет задохнемся.

Савва повертел в руках пачку любимого "Элэма", сунул в нагрудный карман и пробормотал обиженно:

- Нормальные сигареты... Костя объявился через полчаса.

- Артем Ильич, - зашептал он. - Извините, что я тихо, просто мы через направленный микрофон снимаем, да больно уж далеко - километр почти, вот я и отошел, чтоб дорожку не забивать.

- Да не тяни ты!

- Есть, есть! - восторженно прошипел Костя. - У Базиля этого на курилинского шефа, Бусика, отменный компромат есть. Вроде он там, в Свердловской области, распорядился кого-то убрать, чтобы на алюминиевом комбинате своих управляющих поставить. Тихо вроде провернул, да Базилю что-то удалось накопать. Марошев предлагает обмен, Курилин как раз сейчас с боссом созванивается.

- С собой у него, конечно, только копии документов? - уточнил Чернышев, имея в виду посланца уральского "священника".

- Да. Он это раз пять упомянул. Все! Артем Ильич, Курилин вернулся. Сейчас!

В переговорнике повисла тишина. Минуту спустя Костя, как неумелый синхронный переводчик, забормотал:

- ...так ...так ...он косвенно подтвердил обвинения Марошева, спросил его условия. Базилев посланец предложил...

Пауза.

- Что? - почти одновременно спросили Чернышев и Савва. Даже Даниил придвинулся ближе.

- Шахту, оригиналы компромата, дешевую рабочую силу при полном отсутствии профсоюза и любых проявлений недовольства - на долю в деле Бусикаи выход на его покровителей.

- Есть! - старший контроллер хлопнул рукой по пульту. - Костя, мы пошли. Фиксируй все, что произойдет на территории особняка. Понял?

- Хорошо, Артем Ильич.

- Брат Кирилл, выдвигайте своих людей. Когда они будут на местах, отключим электричество.

Командир "опричников" кивнул, поднес ко рту рацию.

- Брат Александр, брат Роман, командуйте. Через семь минут взводные доложили о готовности. Артем поймал взгляд брата Кирилла, сказал в переговорник:

- Отключайте!

Через минуту доложили:

- Готово!

Чернышев поднялся, сказал: