тебе! Мало мне из-за тебя бед? Оставь меня одного. А потом я решу, хочу ли
я, чтобы ты вернулась ко мне обратно!
не увижу больше этого взгляда. Потом она исчезла.
Путь вел в гору.
шалфея, кактусов, осоки и бурых водорослей. Уши слышали ультразвуковой
писк летучих мышей, панический топоток американского зайца. Мое естество
больше не корчилось в муке. В волчьем черепе вмещаются лишь простые мысли
жаждущего убивать плотоядного зверя. Я как бы переродился. Известно, что
некоторые психиатры добивались хороших результатов, временно превращая
своих пациентов в животных.
очертания сторожевой башни. Каждым своим нервом готовый к атаке, я вошел в
то, что когда-то было воротами. Я стоял посередине пустого двора. Песок,
наносимый сюда в течение столетий. Сорняки, пробившиеся между плитами.
Здесь и там валялись отколовшиеся камни облицовки. Ближе к центру
громоздилась груда обломков, тут когда-то стояло здание. Ниже - отверстия
погребов. Я осмотрел их. Вернее, небрежно заглянул туда. Неглубоко, и
логовища инкуба я не обнаружил.
белое, он шагнул вперед. Я тут же прыгнул. Мелькнула дикая мысль. Если
первым же укусом я порву ему шейную вену, то, хотя я тогда и наглотаюсь
этой пьянящей, как вино, крови, он уже будет мертв...
вперед. Неправдоподобно белая на фоне черных заплесневелых стен, она
стояла под водопадом льющегося сверху лунного света.
счастье.
Рык превратился в поскуливание. Я завизжал. Я завилял обрубком хвоста. Она
подошла ко мне, почесала у меня за ушами. Я лизнул ее руку. Вкус был
ошеломляющий. Где-то, как в грохочущей громами пустыне родилась мысль.
Сейчас мне ни к чему оставаться волком. Тело пронизал ток изменения. Я
стал человеком.
самое странное, с заостренным подбородком лицо. И глаза, флюоресцирующие
под лунным светом. Облаком ниже талии падали пепельные волосы. И одета она
была в платье, сотканное, очевидно, скаредными на путину пауками, платье
облегало ее фигуру, которая... Ладно, не буду и пытаться описать ее
фигуру. Думаю, секрет наполовину объяснялся движениями девушки.
там. - Ах, добро пожаловать!
тебя дело к ее брату, если хочешь убить его. В конце концов, ну, как-то...
- Послушайте, - выпалил я, - вы и он... Вы должны оставить нас в покое...
твоей душе не отыщется жалости к нам? Известно ли тебе, в чем на самом
деле заключаются вечные муки? Быть созданием, в котором существуют, не
смешиваясь, первичные стихии - огонь вожделения, воздух порыва, вода
изменчивости и темное могущество земли... И, имея такое естество, быть
обреченной красться подобно крысе в этих руинах, и обречено выть в пустое
небо... И голод, голод в течение трех сотен лет. Если ты погибаешь от
истощения, а двое прохожих рядом разостлали те малые крохи, которые они
без труда могут тебе уделить?
легли мне на плечи, грудь легко коснулась моей груди. - И нет в этом злого
умысла. Это - необходимость, Стивен, вы, смертные, тоже не безупречны. Ни
один демон не осмелится приблизиться к вам, будь вы святыми, у которых не
бывает нечистых мыслей. Нас влечет к тем, кто схож с нами самими.
вопроса... Я хотел сказать, одна сторона, да...
обнаженного, самого прекрасного в мире мужчину...
белье. Поскольку она не отпрянула, восклицание, должно быть, не было
воспринято, как молитва.
переполнены любовью и щедры! - Сибелита порхнула в сторону. - У меня не
должно быть перед тобой преимущества. В подлинной дружбе не должно быть
преимущества. Пусть мы будем в одинаковом состоянии, - она щелкнула
пальцами и платье исчезло. Не то, чтобы это что-то сильно изменило, разве
что морально. Но мораль как-то тогда казалась не относящейся к делу.
"луп-гароу"... Не надо бы тратить так много времени на женщину... Но я
предчувствую так много нового, такое счастье... Иди ко мне! - она снова
бросилась ко мне на грудь. Не могу сказать точно, что заставило меня
ответить на ее поцелуй. Это было так, будто вокруг закружил окрашенный
розовым вихрь.
момент, как ты оставил свою девку одну?
сделано. Не порицай свою жену. Она всего лишь смертная. Можешь ли ты
возвыситься над своим состоянием смертного?
что происходит, я резко привлек Сибелиту к себе. Целуя, я легонько укусил
ее губу и почувствовал вкус демонской крови.
задом и выпалила несколько весьма неприличных слов. Я изумлено уставился
на Джинни. Она лежала, свесившись, на парившем над разрушенными воротами
персидском ковре. Рыжие волосы спадали в беспорядке на голые колени. И
хотя я знал, что она для меня потеряна (ибо ее отнял Амарис и прежнего
между нами уже никогда не будет), мне стало ясно, что кроме Джинни мне
никого не нужно.
желал ее. Пошла она к черту!
раскрыла мне свои объятия. Сказав: "Защищайся", я превратился в волка.
будто из другого мира, голос Джинни. Все мое внимание было привлечено к
инкубу. Тело Сибелиты задрожало, посерело, и она внезапно тоже
превратилась в волка, точнее - в волчицу. Она бесстыдно улыбнулась мне,
аромат самки ударил меня, словно дубиной.
сплелись в драке. Она была сильна, подвижна, упорна, но не тренирована в
тонкостях рукопашного боя оборотней. Я, превращаясь в зверя, все равно
владел приемами дзюдо. Я поднырнул под ее челюсти и сомкнул зубы там, где
намеревался.
могла возбудить мои желания. Слишком сильны были овладевшая мною любовь к
жене и ненависть к существу, с которым я сражался. И, если вы
предпочитаете современную терминологию, в моих железах накопилось
достаточно тестерона и адреналина, чтобы подавить все остальные,
содержащиеся в них гормоны.
демона.
пространство, когда демон пытался сопротивляться изменению шредингеровской
математической формы функции, вылетая в породивший его нижний континуум и
оставляя в этом мире лишь массу обмена. Быстро и безжалостно действовали
мои клыки. Тело погибло и, не обладающий душой демон исчез.
Менялась последовательно: волчица, женщина, мужчина, рогатый и хвостатый
сатаноид.
в клуб пара.