подстерегало обширное болото между южным и восточным рукавами реки
Уилламетт; после их соединения река несла свои воды на запад, представляя
собой естественную границу между Юджином и Спрингфилдом. Судя по старой
карте, у реки был разбит парк. Сейчас он не видел в том направлении
ничего, кроме нескольких проломленных крыш. Аллеи, стоянки машин и лужайки
стали раем для водоплавающих птиц, которым, суля по всему, пришлась по
вкусу теперешняя погода.
непроходимым. Ему придется идти непосредственно через Юджин, отыскивать
уцелевший мост через реку, а затем каким-то образом возвращаться на
дорогу, ведущую на Коберг.
войны мало кто рисковал ходить этим путем.
Посмотрим, что от него осталось. Впрочем, задерживаться там он не
намеревался. Город был лишь вехой на пути к загадке, притаившейся на
севере.
разрушилось под воздействием стихии. Пусть оно заросло травой и покрылось
заполненными водой рытвинами, однако следы преднамеренного воздействия
несли на себе только мосты. Видимо, творение умелых человеческих рук
способно по-настоящему разрушить только время - или сам человек. "А
строили мы умело, на века". Не исключено, что будущие поколения
американцев, шатающихся по лесам и поедающих друг дружку, станут
воображать, что это дело рук спустившихся на землю богов...
утонувший в луже. Расшвыряв ногами хлам, Гордон присел, изучая надпись.
При этом он мысленно сравнивал себя с охотником, рассматривающим следы на
лесной тропе.
находился совсем неподалеку, за лесистым холмом. Гордон выпрямился и
похлопал свою лошадку по спине.
почти прибыли.
побрели вниз с эстакады, под мост и дальше опять на подъем, забирая к
западу.
разрушенного города не так сильно било по нервам. Уродливые пятна,
оставленные пожарами, были давным-давно смыты дождями. Вездесущая
растительность, укоренясь в трещинах тротуаров, постепенно затянула дома,
скрыв нанесенные им смертельные ранения.
все же каждое очередное знакомство с мертвым городом неизменно вызывало у
него горечь. Сейчас он брел по улицам-призракам, хрустя битым стеклом.
Умытые дождем тротуары блестели кусками расколоченных витрин - надгробных
памятников прежней жизни.
того как были разрушены плотины в Фолл-Крик и Лукаут-Пойнт. Хлынувшие в
долину потоки смыли часть дороги номер 58 к западу от Окриджа, что и
заставило Гордона сделать крюк через Кертин, Коттедж-Гроув и Кресвелл и
только потом снова повернуть на север.
достойные люди держались здесь долго и, судя по всему, могли даже
выстоять".
включавшими избрание нового почтмейстера и составление захватывающих
планов прокладки новых почтовых трасс на восток и на запад, жители пичкали
Гордона рассказами о славном сражении за Юджин. Город продержался еще
четыре года после того, как война и эпидемии отрезали его от остального
мира. Невиданный союз университетских преподавателей и невежд-фермеров
помогал городу-государству успешно справляться со всеми напастями, пока
банды мародеров не покончили с ним, взорвав разом все плотины и лишив
смельчаков энергии и питьевой воды.
героической Трое. Впрочем, рассказчики не больно оплакивали участь города.
Судя по всему, они относились к поражению как к временному явлению и не
сомневались, что еще при их жизни все вернется на свои места.
до прибытия Гордона. Его рассказ о Возрожденных Соединенных Штатах стал
для них второй по счету дозой добрых вестей менее чем за три месяца.
Прошлой зимой к ним нагрянул незнакомец с севера - улыбчивый человек в
странном одеянии, оделивший ребятишек невиданными дарами и исчезнувший,
произнеся магическое имя: "Циклоп".
прогресс, спасет всех от непосильного труда и полнейшей безысходности,
оставленной в наследство Светопреставлением. От жителей требовалось для
этого немного, а именно - собирать старую технику, особенно электронную.
Циклоп примет их пожертвования в виде бесполезного, напрочь загубленного
хлама, а также небольшого количества еды, необходимой его добровольным
помощникам, взамен же одарит всех в Кресвелле работающими приборами.
скоро...
более вразумительное. Они преисполнились надежды и слишком возбудились,
чтобы сохранить способность к логическому рассуждению. Половина из них
вообразила, что Возрожденные Соединенные Штаты вызвали к жизни Циклопа,
остальные придерживались диаметрально противоположного взгляда. Никому и в
голову не пришло, что два этих чуда могут быть совершенно не связаны одно
с другим, а представлять собой всего лишь легенды, случайно столкнувшиеся
на диких просторах.
Вместо этого он поспешил с отъездом, нагруженный большим количеством
писем, чем когда-либо прежде, и полный решимости отыскать источник новой
сказки.
улице. Слабый дождик нисколько его не беспокоил. Он намеревался еще
некоторое время посвятить исследованию Юджина, а потом, ближе к сумеркам,
свернуть на Коберг, где, как предполагалось, поселились люди, жившие тем,
что еще давали раскопки в Юджине. Дальше к северу лежали земли, где
орудовали последователи Циклопа и откуда они приходили с рассказами о
грядущем возрождении.
повторять свою ложь о возрождении почтовой связи дальше к северу.
Вспоминая паучков и летающие тарелки на экране действующей игрушки, он
опять испытал прилив надежды. Вдруг у него появится возможность забыть о
принятой на себя роли и заменить ее чем-то таким, во что и впрямь не
возбраняется верить? Вдруг действительно объявился кто-то, возглавивший
сражение с надвигающимся провалом человечества в каменный век? Уповать на
это было слишком заманчиво, чтобы просто отмести подобные надежды как
несбыточные, но и шансов на то, что они оправдаются, слишком мало.
университета штата Орегон с его просторным спортивным городком, заросшим
теперь осиной и ивняком высотой в добрых двадцать футов. Рядом со старым
гимнастическим залом Гордон замедлил шаг, а потом и вовсе замер, схватив
пони за уздечку.
тех пор, пока его не оставили всякие сомнения.
стихали. Голос был женский, полный боли и смертельного страха. Гордон
поспешно выхватил из кобуры револьвер. Откуда кричат: с севера, с востока?
джунгли, высматривая местечко, где в случае необходимости можно было бы
укрыться. Слишком он расслабился за последние месяцы, с тех пор как
покинул Окридж, слишком дурные привычки приобрел. Еще чудо, что никто не
услышал его приближения: ведь он вышагивал по этим пустынным улицам так,
словно они принадлежали ему одному.
трибуны. Он бросил на пол мешок с овсом, однако не стал трогать седло, а
только подтянул подпругу.
Во время дождя лук - более надежное оружие, нежели револьвер или карабин,
не говоря уже о том, что выстрел не производит шума. Одну из сумок с
почтой он запихнул в вентиляционное отверстие, подальше от чужих глаз.
Отыскивая местечко для другой, спохватился, что отвлекается на глупости,
бросил сумку на пол и поспешил на выручку.
стеклами. По всей видимости, мародерам и в голову не пришло сюда
заглядывать.
лошадиное ржание и поскрипывание упряжи. Не обнаружив наблюдателей ни в
окнах, ни на крышах, он перебежал на другую сторону заросшей лужайки,
взлетел по бетонным ступеням к двери и прижался к ней, тяжело дыша. При
этом он широко разевал рот, чтобы не сопеть носом.