во весь рост и пошла на меня, пытаясь обхватить. Стыдно сказать, но я в
два прыжка выскочил из дома. Тогда-то я и понял, что от чисто формальных
религиозных обрядов проку мало.
отличаются друг от друга. Иногда эти столь привязанные к земле существа
нейтральны - вроде тех оболочек или раковин, о которых я говорил. Иногда
несут в себе добро, как монахи из Гластонбери, проявившие себя столь
чудесным образом, что хорошо описано Блай Бондом. Таких держит у земли
благодарная память потомков. Некоторые шалят, как озорные дети. Но есть и
другие - надеюсь, их немного, - которые очень опасны, - это сильные,
злобные создания, слишком тяжелые, чтобы оторваться от земли, а идущие от
них волны так слабы, что могут не улавливаться сетчаткой человеческого
глаза. Если при жизни они были жестокими и коварными, то после смерти
становятся опаснее стократ. Возникновению этих чудовищ способствует такая
мера наказания, как смертная казнь, - преступники погибают, полные
неизрасходованной энергии, которая уходит на месть.
Привидение, о котором говорится в письме, может быть коварным монстром.
Подобно осьминогу, выплывающему молчаливым символом ужаса из своей
уединенной пещеры на дне океана, чтобы напасть на одинокого пловца, это
чудовище, таясь во мраке дома и оскверняя его самим своим присутствием,
готово причинить вред любому, кто окажется на его территории.
Ведь существуют не только темные, адские силы, но и светлые. Католики
называют их ангелами-хранителями, можно назвать их .наставниками. или
проводниками, ну, да как их ни именуй, главное - они существуют и хранят
нас от зла.
когда вас чуть не задушили медвежьей шкурой? Что вы на это скажете?
может на время победить. Но в конце концов обязательно восторжествует
добро. Это я понял из своего собственного опыта.
финиша доживают немногие. Возьмите хоть этих охотников за каучуком, с
которыми я сцепился на реке Путомайо. Где сейчас эти негодяи? То-то и оно.
Веселятся в Париже. А негры, которых они поубивали? Как быть с ними?
следует. - этим журналистским штампом можно завершить любую человеческую
жизнь. Вот здесь-то и могут оказать бесценную помощь свидетельства о
другом мире. Они знакомят нас хотя бы со следующей главой.
человечеством, - в них много говорится о будущей жизни. Мне вспоминается
один эпизод, можете считать его притчей, хотя суть его гораздо шире.
Умерший богач останавливается на том свете перед прекрасным дворцом. Это
не для тебя, а для твоего садовника, - печально говорит ему наставник и
торопит дальше. Вскоре они подходят к жалкой хижине. Нам не из чего было
строить твое жилище - так мало ты сделал добра. Вот все, что получилось.
Следующая глава в жизни каучуковых миллионеров может быть похожей на эту.
два в глубину; и не качайте так укоризненно головой, святой отец. Не могу
любить ближнего, как самого себя, и не буду. Некоторых .ближних. ненавижу
до глубины души.
Мне самому недостает для этого душевных сил. Поэтому не стану читать
нравоучений - ведь сам я так же грешен и слаб, как большинство людей.
не доходит до сердца. Надо спуститься к людям, вот тогда будет толк, -
сказал лорд Рокстон. - Но, видимо, мы сегодня много не поспим. Через час
будем в Драйфонте. Стоит немного вздремнуть.
курортном местечке было очень холодно. Перрон почти пустовал, но к
прибывшим тотчас же подбежал низенький толстяк в шубе и тепло
приветствовал их.
Здравствуйте, джентльмены. Получил вашу телеграмму, лорд Рокстон, и все
подготовил. Очень любезно с вашей стороны, что согласились приехать. Если
сможете помочь, буду бесконечно признателен.
предусмотрительно заказал кофе с сэндвичами. Пока они ели, толстяк изливал
перед ними душу.
скота, а уйдя от дел, приобрел на скопленные деньги три дома. Среди них -
Вилла Маджоре. Не скрою, она мне досталась дешево. Но разве я мог
предположить, что в истории о свихнувшемся докторе есть хоть крупица
правды?
разжевывая черствый сэндвич.
такой, жилистый, лицо смуглое, ходил ссутулившись, нелепой шаркающей
походкой. Говорили, что большую часть жизни он провел в Индии,
предполагали также, что там он совершил преступление и теперь скрывается:
не зря целыми днями сидит дома и на улицу выходит только после наступления
темноты. Однажды он перебил чьей-то собаке камнем лапу, в деревне начался
ропот, хотели даже привлечь его к суду, но никто так и не возбудил дело -
его побаивались. Мальчишки, не останавливаясь, проносились мимо его дома:
так мрачно и злобно посматривал он на них, сидя у окна. Как-то он не взял
оставленное ему молоко, не вышел и на следующий день; тогда крестьяне
взломали дверь и нашли его мертвым в ванне, полной крови, - он вскрыл себе
вены. Его звали Тремейн. Этот случай в деревне никак не могут забыть.
продезинфицировали изнутри, заново покрасили, поклеили новые обои. Это,
можно сказать, был уже новый дом. Я сдал его мистеру Дженкинсу из Бруэри.
Он выдержал только три дня. Пришлось снизить плату, и тогда в доме
поселился мистер Бийл, бывший бакалейщик. Через неделю это был
совершеннейший псих. Человек полностью свихнулся. С тех пор дом камнем
висит у меня на шее - шестьдесят фунтов из моего бюджета долой плюс
налоги. Если можете, джентльмены, помогите, ради Бога! В противном случае
мне придется его спалить.
склоне холма. Мистер Белчамбер сам отвез смельчаков туда, проводив до
дверей. Дом выглядел довольно мрачно; огромная двускатная крыша тяжело
нависала над окнами, почти закрывая их. Луна освещала запущенный сад, где
беспорядочно рос, путаясь и переплетаясь, довольно чахлый кустарник,
сделавший некоторые тропинки совершенно непроходимыми. Стояла мертвая
тишина, в ней было что-то зловещее.
попадете в гостиную, где есть стол и стулья. Я распорядился развести
огонь, ведерко с углем стоит рядом с камином. Надеюсь, вам будет удобно;
не обессудьте, что не сопровождаю вас дальше, но за последнее время нервы
у меня сильно расшатались. - Произнеся эти слова извинения, хозяин
поспешил удалиться, оставив троих мужчин на пороге своего владения.
замшелую дверь, он осветил мрачный холл - неуютный, без ковра на полу. В
глубине его начиналась массивная деревянная лестница, ведущая на второй
этаж. По обеим сторонам холла были двери. Правая вела в большую унылую
комнату, в одном углу которой стояла брошенная за ненадобностью
газонокосилка, а в другом валялись старые книги и журналы. Левая комната
выглядела поприветливее. В камине весело полыхал огонь, на столе из
сосновых досок стоял графин с водой. Рядом три удобных стула, ближе к
камину - ведерко с углем. Радовали глаз и прочие бытовые мелочи. Комнату
освещала большая масляная лампа. Священник и Мелоун, изрядно промерзшие,
тут же поспешили к огню, а лорд Рокстон приступил к необходимым
приготовлениям. Он вытащил из сумки автоматический пистолет и положил его
на камин. Затем извлек пачку свечей, две из которых установил в холле. И в
довершение всего натянул в проходах шерстяные нити.
будем ждать, что случится.
находились две большие комнаты, пол покрывал толстый слой пыли, повсюду
валялась облупившаяся штукатурка, со стен свисали обрывки обоев. Огромная
комната слева была в таком же состоянии. Рядом помещалась ванная комната,
та самая, где случилось несчастье; высокая цинковая ванна по-прежнему
находилась на своем месте. Взгляд сразу же останавливался на крупных
красных пятнах, и хотя это была всего лишь ржавчина, неизбежно рождались
неприятные ассоциации с трагическим событием. Мелоун с удивлением заметил,
что священник пошатнулся и привалился к двери. Лицо его побелело, на лбу
выступил пот. Его поспешили свести с лестницы, придерживая с двух сторон,
и усадили на стул. Некоторое время спустя он пришел в себя и заговорил.
чуток к психическим воздействиям. И то, что сейчас испытал, было ужасно.