приближении аборигенов или их машин. Вероятность этого была невелика, ибо,
как показали анализы, местное население предпочитало путешествовать при
солнечном свете дня. Впрочем, нужно было быть готовыми ко всему и
ретироваться в любой момент незамеченными.
талии был укреплен пояс со снаряжением. Он покоился на одном месте и
рассеянно наблюдал за массудами, которые неслись вдоль берегов острова,
как угорелые. Временами он выпускал изо рта тонкие фонтанчики воды. Он не
понимал смысла того, чем занимались на его глазах лучшие солдаты Узора. И
вообще многое в них было непонятно Ватолою.
никогда так не получилось бы. Даже приблизительно. Сколько они еще будут
носиться? Всю ночь? Он видел их тренировки на корабле. Массуды носились
кругами по маленькому треку до тех пор, пока не начинали падать от
изнеможения, высунув длинные подрагивающие языки из угла рта. Бег был для
них чем-то жизненно важным, но Ватолой никак не мог понять, почему. Ведь
без всякого видимого смысла растрачивается огромное количество энергии.
пошутить, хотя делали это не так часто, как с'ваны. Юмор был еще одним
непонятным, непостижимым для Ватолоя понятием. Да ему и необязательно
понимать такие вещи. Зачем они ему? В жизни и там много разных дел:
работа, сон, еда, размножение.
Конечно, этого не было бы, если бы он был такой же умный, как массуды. Или
как о'о'йаны. Или, черт возьми, как с'ваны! Присутствие представителей
других рас всегда смущало лепаров, заставляло осознать собственное свое
ничтожество. Но в общении со с'ванами все проходило мягче. У с'ванов был
такой природный дар. От этих дум у Ватолоя началась головная боль, как
всегда начиналась в подобных ситуациях. Вот ведь. Даже думать тяжело
лепарам. А уж говорить и подавно. Не то, что с'ваны, которые орудуют
языком похлестче, чем массуды ногами.
также и техническими навыками гивистамов или ловкостью о'о'йанов. У них
была только одна способность - умение работать, тяжело, без жалоб и
столько, сколько от них требуется. Для этого не нужно было обладать
оригинальным мышлением.
дыхания. Теперь в дело пошли жабры. Он уже полюбил смотреть на
многочисленность и пестрое разнообразие местных морских форм жизни.
Некоторые из них даже светились в сумеречной глубине. Он уже набрал полный
мешок образцов, которые заказывали ему ученые с корабля. Они должны по
достоинству оценить его работу. Подумав об этом, Ватолой почувствовал, как
заметно теплее стало у него на душе.
который возводил известняковую защиту вокруг антенны связи над челноком.
Ватолой заметил, как в стороне проплыло несколько лепаров. Он
приветствовал их знаками, принятыми на родине, и поплыл дальше, плавно
двигая своим мощным хвостом.
гостем для работяг, ибо мог дать умный совет, когда возникали какие-нибудь
затруднения. Наконец работа была закончена. Вовремя. А все из-за того, что
Ватолой оказался настолько умен, что не пришлось даже просить совета у
гивистамов. Гаупи знал, что гивистамы всегда нетерпеливы в общении с
лепарами и порой грубят и эта грубость подавляет лепаров.
наблюдателя, но Ватолой не отказался от этой должности. Да и как он мог
отказаться, если его попросили об этом? По крайней мере над наблюдателем
никто не смеется и никто не грубит ему в открытую. Хотя косые взгляды...
Они всегда были направлены в сторону лепаров. Всегда. Но к ним можно
привыкнуть, как и к прочим неприятным сторонам жизни.
красоты удивительно просто приходили на ум в этот раз. И как это хорошо,
что они получили возможность вырваться наконец-то из искусственных стен
корабля. Лепар предпочитал плавать, чем ходить пешком. Как бы гивистамы не
называли это. А они это называли регрессом и де-эволюцией.
по песчаному дну. В первые дни хвост болел, - это от того, что долгое
время не использовался, - но теперь вновь налился силой.
деформированной, аномальной геологии этой планеты, но все равно продолжали
считать этот мир очень красивым. Гораздо больше внимания они уделили
сообщению о двух пропавших дистанционных зондах. Группа контакта для того
и спустилась на поверхность планеты, чтобы узнать то, что не смогли
донести до них аппараты.
ними со всеми случиться здесь. Лепары всегда чего-то боялись и опасались.
Для них это было не просто одно из чувств, а состояние души. В этот, - как
и в другие миры, - они пришли за тем, чтобы попросить помощи в войне
против Амплитура. Амплитуров лепары боялись гораздо больше, чем их
союзников. Гораздо больше, чем их сумрачный, покрытий грозными океанами и
морями мир.
ибо это могло сказаться на качестве работы. Они исправно вносили свой
небольшой вклад в общее дело борьбы с коварным Амплитуром. Который, если
его не остановить, лишит их родины, смысла жизни, души. Лепары работали.
Они не отличались умом, но были удивительно выносливы. Для работы, которую
они выполняли, не нужен был ум, а выносливость - как раз.
на крепком дне лагуны, надежно укрытый со всех сторон известняковым
панцирем. Никто из аборигенов до сих пор не появлялся поблизости. Глядя на
челнок со стороны, его можно было принять только за выветренную рифовую
формацию. Морские живые существа довольно быстро обосновались в щелях и
норках пористой оболочки.
прошедшие дни они сумели установить и выделить из общей массы еще три
добавочных наречия, доведя тем самым число уже известных языков до
восемнадцати. К тому времени Кальдак и его коллеги уже не удивлялись этому
лингвистическому изобилию.
если не остановиться на одном из двух выборов.
заселенные территории.
здесь, в лагуне.
предпочтительнее. Им нужно было существенно пополнить уже имевшиеся
сведения о местных жителях, и как можно скорее. В этом им мог существенно
помочь лишь контакт с живым представителем здешней расы. Общение с ним
было бы неизмеримо более полезно, чем просмотр передач телевидения,
которые подчас вносили только путаницу.
подтвердил первоначальное впечатление: доминирующей формой жизни были
двуногие млекопитающие, которые, однако, заметно варьировались по размерам
и цвету. Исследователи пока не могли сказать точно, в чем тут дело.
Предполагали, что подобные биологические варианты необходимы для четкого
разделения аборигенов на рабочих и трутней. Впрочем, тут больше было
вопросов, чем ответов.
радикально отличались от рас Узора. Например, с'ваны и массуды тоже были
двуногими млекопитающими. С гивистамами и о'о'йанами схожего было заметно
меньше, но все же они хотя бы смыкались в одной черте - теплокровности.
различных языках. Некоторые участники экспедиции вообще отказывались
верить в то, что местные жители сколько-нибудь эффективно могут между
собой общаться, располагая таким диким количеством совершенно разных
наречий.
обозвал это все одним термином: "геосоциология". Сколько массуд ни
пытался, он так и не смог понять, что же кроется за этим странным
понятием. Турлог заинтересовался новым миром, по-своему понимал его и
стремился каким-нибудь способом донести свое понимание до коллег. Правда,
без особого успеха.
что предполагало в первую очередь крайнюю осторожность и во вторую -
везение. Если в этих людях стадно-общественный инстинкт развит столь же
сильно, как и у с'ванов, то их акция грозила благополучно провалиться.
Изоляция аборигена травмировала бы его сознание и от него было бы очень
трудно добиться хоть какой-нибудь пользы. Жаль, что они не были в этом
похожи на турлогов, которым было абсолютно все равно, как близко к ним
живут их соплеменники: в километре или в световом годе расстояния.
или женщиной. Биологи хотели изучить оба пола, но изолировать для этого
какую-нибудь пару было небезопасно. В экстремальных условиях, например, у
четы массудов сильно усиливаются защитные инстинкты и они способны
замыкаться друг в друге, не реагируя на окружающий мир. Словом, в этом
Сертаков Виталий
Березин Федор
Сертаков Виталий
Круз Андрей
Роллинс Джеймс
Никитин Юрий