сидеть по двадцать часов перед видиком, смотреть всякую дрянь. Когда магик
добавляет бодрости к теплой неуязвимости хорошего кайфа, утверждала она, вот
это действительно нечто. Но Мона заметила, что те, кто всерьез уходит в
кайф, большую часть времени корчатся по углам блюют, и еще она никак не
могла взять в толк, как кому- то может захотеться смотреть видик, если с тем
же успехом можно подключиться к стиму. (А Ланетта говорила, что симстим это
еще большая дрянь. )
например, как вывернуть неудачную ночь наизнанку. Сегодня, думала она,
Ланетта посоветовала бы поискать бар и какую-нибудь компанию. У Моны еще
оставались деньги после Флориды, так что дело за малым отыскать место, где
примут наличные.
ступенек, чтобы окунуться в дымный гул голосов и знакомый приглушенный ритм
Белых алмазов Шабу. Да уж, тусовка не для пиджаков, но и не такой бар, какие
коты в Кливленде называли свой клуб. Она совсем не заинтересована сейчас в
том, чтобы пить в их клубе. Во всяком случае, не сегодня.
выход, так что Мона тут же проскользнула вперед и захватила его табурет,
даже пластик остыть не успел еще один добрый знак.
что она сказала: Плесни мне бурбона и пива вдогонку, это всегда заказывал
Эдди, если платил за выпивку сам. Если платил кто-то другой, он заказывал
разные болтушки, которые бармен не знал, как готовить, а потом немало
времени тратил на объяснения, как именно это делается. И, выпив коктейль,
принимался жаловаться на то, какая же это дрянь по сравнению с тем, что
смешивают в Сингапуре или Лос-Анджелесе, или в каком другом месте, где
Мона-то знала он никогда не бывал.
неплохой если его проглотить. Она сообщила об этом бармену, а тот в свою
очередь спросил у нее, где она обычно пьет бурбон. Она сказала, что в
Кливленде, и он кивнул. У них там это этил плюс какое-то дерьмо, которое
должно давать вкус бурбона, сказал он. Когда бармен отсчитывал сдачу, Мона
решила, что этот их бурбон в Муравейнике дороговатое удовольствие. Однако
дело он свое делал трясучку снимал, так что она проглотила остатки и
принялась за пиво.
нибудь легкое. Мона навсегда запомнила тот день, когда она приняла два
кристалла подряд двойной удар, как сказала Ланетта и услышала голос в
собственной черепушке. Голос звучал так ясно, будто кто-то в комнате
говорил: Это происходит так быстро, что остается на месте. И Ланетта,
которая часом раньше распустила спичечную головку мемфисской черноты в чашке
китайского чая, тоже дохнула магика, и они пошли гулять. Бродили вдвоем по
дождливым улицам в совершенной гармонии, когда нет нужды о чем- либо
говорить (так это казалось Моне). Тот голос был прав: ни шума по пустякам,
ни спешки, никаких психов с перекошенными лицами просто такое nysyemhe,
будто что-то может быть, сама Мона расширяется из тихого неподвижного
центра. И они нашли парк, где ровные плоские газоны усеивали серебристые
лужи, и они с Ланеттой исходили там все дорожки. У Моны было даже название
для этого воспоминания: Серебряные тропы.
видел. Одни говорили, что она отправилась в Калифорнию, другие трепались про
Японию, а третьи что она откинулась от передозняка. Эдди это называл
потому она выпрямилась, оглянулась по сторонам и да, это классное место,
достаточно маленькое, чтобы выглядеть переполненным, но иногда это и хорошо.
Здесь были те, кого Эдди называл богемой. Люди с деньгами, но оде вающиеся
так, будто их не имеют, если не считать того, что одежда на них отлично
сидит и с первого взгляда ясно, что куплена-то она новой.
увидела в нем Энджи. Та что-то говорила, глядя прямо в камеру, но бармен,
очевидно, выкрутил звук, так что за гулом голосов было не разобрать, что она
там говорит. Потом съемка пошла сверху, камера уставилась вниз на цепочку
домов, примостившихся на самом краю пляжа, и тут вернулась Энджи. Она
смеялась, встряхивала гривой волос, дарила камере свою знаменитую
полупечальную улыбку.
соскочить, поэтому поехала в Южную Америку или еще куда-то заплатить пару
лимонов, чтобы ее почистили.
чтобы увидеть встрепанные песочные вихры и ленивую белозубую усмешку. Кукла,
человек поднял руку со сложенной фигой, как в мультике, понимаешь?
клиенту. Белая усмешка стала шире.
прочесть. Не клиент, не пиджак. Легкий малый, как раз такой, какой мог бы ей
сегодня понравиться и что-то бесшабашно веселое в рисунке губ, такое
странное в сочетании с умными, насмешливыми глазами.
глядя?
Майкла он возненавидел бы еще больше, раз у того была работа и мансарда в
нормальном доме. Во всяком случае, Майкл сказал, что это мансарда или
чердак. Впрочем, когда они добрались туда, помещение оказалось гораздо
меньше, чем, по мнению Моны, полагается быть чердаку. Само здание было
старым бывшая фабрика или что-то вроде того. Часть стен из песчаника, а
потолки деревянные, с массивными балками. Но все это было нарезано на
клетушки: комната немногим больше ее номера в отеле, со спальной нишей в
одном конце и кухней и ванной в другом. Однако этаж был верхним, так что
потолок оказался по большей части застекленной крышей может, это и dek`kn
клетушку мансардой? Под окном в крыше, затеняя свет, горизонтально висел
лист красной бумаги. По углам он был проткнут крюками на веревках прямо-таки
огромный воздушный змей. В комнате царил ужасный беспорядок, но разбросанные
кругом вещи все были новыми: несколько белых проволочных кре сел с каркасом,
обмотанным прозрачными пластиковыми трубками, стеллажи с развлекательными
модулями, рабочая станция и серебристая кожаная кушетка.
перебрались в альков на кровать.
оборудование, стим-модули. Но магик снова взял вверх, а потом, если уж она
на это решилась, то почему бы и не пойти до конца? Майкл надел на нее
устройство с сенсорными датчиками такой черный резиновый ошейник, из
которого торчат внутрь тупые штыри-пальцы с дерматродами, прижимающиеся к
основанию черепа. Никаких проводов. Кучу денег стоит, это любому известно.
своей работе, о том, как работает на одну контору в Мемфисе, которая
выдумывает для компаний новые имена. Прямо сейчас он старается сочинить
название для компании, которая зовется Китайские Катоды. Им это позарез
нужно, сказал он и рассмеялся, но потом добавил, что все не так просто.
Потому что на свете и без этих китайцев слишком много всяких компаний и все
удачные названия уже разобраны. У него есть компьютер, который знает
названия всех компаний в мире, и еще один, который составляет слова, чтобы
потом использовать их в качестве имен, и еще один, который проверяет, не
значит ли придуманное слово тупица или еще что-нибудь в этом роде на
каком-нибудь турецком или шведском. Но контора, на которую он работает,
продает не просто имена, они там продают то, что называется имидж, так что
ему приходится взаимодействовать с командой других людей только так можно
быть уверенным, что его идея впишется в общий пакет.
здорово. Веселье куда-то испарилось, с тем же успехом это мог бы быть
какой-нибудь клиент она лежала, думая даже не о Майкле, а о том, что он
сейчас все записывает. Проиграет потом ее, Мону, когда ему захочется. И
вообще, сколько у него уже было таких, как она?
во сне, пока магик не стал закручивать плотные маленькие круги на дне
черепа, раз за разом выщелкивая на экран век одну и ту же последовательность
бессвязных картинок: пластиковый пакет, в котором она хранила свои вещи во
Флориде, верх пакета завязан проволокой, чтобы не впустить внутрь жуков;
старик сидит у фанерного стола, чистит мясницким ножом картофелину, нож
сточен до огрызка размером с ее большой палец; кливлендская забегаловка, где
подавали криль, павильон построен в форме свернувшейся креветки, а выгнутая
Лукьяненко Сергей
Прозоров Александр
Лукьяненко Сергей
Свержин Владимир
Корнев Павел
Орлов Алекс