душераздирающий, полный муки крик, от которого кровь застыла у него в
жилах, а зубы оскалились в непроизвольной судороге страха.
коридорам. Заблудиться он не боялся. Какой-то инстинкт внутренней
ориентации двигал им. Желания открыть какой-нибудь из небольших склепов не
было. Он знал, что они хранили и это не представляло для него интереса.
Мавзолей был огромен и содержал сотни тысяч разлагающихся тел. Те, кто
построил город, все были мертвы, найдя успокоение в этом мрачном месте, в
то время, как изящные шпили, возведенные ими в пустыне, рассыпались в
пыль. Гробница служила теперь приютом какой-то низшей форме жизни, не
обладавшей ни малейшим правом на владение этим наследством.
и внутри себя, ощущал его зов. Реальность это или иллюзия? Уверенности не
было... Следовало выяснить.
звук раздался снова: визг неприкрытого ужаса, почти физически ощутимый в
своей напряженности, переходящий в высокий, жалобный крик боли и отчаяния.
Он господствовал над другими звуками: царапанием, поскребыванием,
мяуканием, которые стали такой же неотъемлемой частью гробницы, как серый
камень и пыль. Затем вопль оборвался с внезапностью, от которой волосы на
голове Уилера встали дыбом. Мяукание мало-помалу стихло, его сменили
отвратительные сопение и урчание.
места. Существа находились сразу за углом, в прилегающем проходе. Уилер
выключил фонарь, и темнота окутала его, как черный плащ. Он осторожно
двинулся вперед, касаясь пальцами шероховатой стены. Теплый, зловонный
воздух дунул ему в лицо, когда он достиг прохода. Урчание и сопение
усилились, царапание когтей по камням стало неистовым.
серые тела, отступившие назад в яростном безумии бешено разбегались от
внезапного ослепительного света. Красные глаза сверкнули на мгновение,
когда одно из существ оглянулось. И вот они уже исчезли, оставляя после
себя облако пыли и пустой коридор, если не считать чего-то темного, кучей
свалившегося у стены.
судорожно дернулась. Уилер подошел поближе; желудок его приподнялся и
опустился. Темной кучей было то, что осталось от одного из существ. Оно
было небольшое, вероятнее всего, молодое. Другие пожирали его: лицо
исчезло вместе с одной из верхних конечностей. Существо, подергиваясь,
лежало на полу, еще не мертвое, но уже и не живое. На серый камень
сочилась серая жидкость.
ужасающей сцены. Отвращение волнами поднималось в нем, и лишь спустя
некоторое время пришло понимание. Это был их образ жизни. Они погребли
себя в этой каменной могиле, где единственной пищей для них были их же
сородичи.
искромсанного тела. Все стало до боли ясно. Мертвый город, гробница, его
собственная безнадежность. Он споткнулся обо что-то и, вздрогнув,
остановился. Неужели все эти годы он стремился вот к этому?
какую-то непреодолимую близость к тем, кто возвел в пустыне эту каменную
громадину много веков назад. В великой схеме созидания, во Вселенной,
наполненной непреложными законами и неумолимой логикой, Джон Уилер не
видел смысла в смерти тех, кто построил город. То, что страшная болезнь
или война, или что бы то ни было могли лишить их жизни, казалось ему
вопиющей несправедливостью. Для них искания закончились. Какие бы
жизненные ценности они не исповедовали, каким бы иллюзиям они не верили -
все превратилось в пыль.
заваленный обломками пол. Когда-то давно давление, наверное, стало слишком
большим, и стена треснула, обвалившись на пол кусками камня и извести. В
результате несколько склепов раскрылись. Теперь Уилер стоял прямо перед
одним из них. Он направил туда луч света, заглянул внутрь и похолодел.
Долгое время смотрел он на лежащего там мертвеца.
Гробница выжидала, насмехаясь над ним в тишине. Она ждала, когда нанести
Уилеру последний удар. Древняя ее жизнь шевелилась в нем. Из прошлого
пришло видение: солнце, висящее над огромным, шумным городом и
отражающееся от высоких, перекрученных шпилей, смягчающее свой свет до
красно-коричневых тонов. И вот тогда Уилером овладело бесконечное
отчаяние.
телу.
Уилера, послышалось мяуканье. Потом, такое же, сзади. Он понял что они
окружили его в темноте.
времени.
слишком многозначительными. Уилер включил фонарь и прищурился от
ослепительного света, хлынувшего в коридор. Жуткие обитатели гробницы
припали к полу, готовые к прыжку, раздутые белые лица перекосились в
мерзких ухмылках, глаза навыкате немигающе уставились на него с
невыразимой злобой.
тени засвистели и зашипели. Уилер оскалил зубы и ответно зашипел на
тварей, выхватывая бластер.
ринулись на него.
Макэлрой и Вито Краччиоло обливались потом в тишине, нарушаемой лишь
легким жужжанием и щелчками приборов, да шуршанием песка по металлической
обшивке модуля. Пустыня обдавала их жаром сквозь открытый люк.
дело переводил взгляд с мерцающего видеоэкрана на перемещающиеся линии
саундера. Узор линий изменился несколько минут назад, когда один из
саундеров прекратил подачу сигналов. На таком расстоянии "Денди" не мог
определить, какой из трех вышел из строя.
Какой-то из саундеров был поврежден, но Макэлроя больше заботило, что же
произошло с его обладателем.
Если Стоун и Редфорд собирались возвращаться, то сейчас они были бы уже в
пути. Немногим более четырех часов оставалось для того, чтобы найти Уилера
и вернуть СПАД в приводную систему "Денди". Макэлрой нервно постукивал
пальцами по ручке кресла; четыре часа - это не так уж много. Сильный порыв
ветра швырнул песком в модуль.
металлической скорлупе "Денди". Он полулежал в кресле, глядя в серую
пустоту потолка. Чувствовалось раскачивание модуля на стабилизаторах при
непрерывных атаках ветра. Макэлрой прикрыл глаза. Что если вышедший из
строя саундер означал смерть одного из членов его экипажа?
разрушенный город и вышли к гробнице. Через сорок пять минут после выхода
из "Денди" Макэлрой и Краччиоло уже успели протиснуться через трещину в
стене и теперь пробирались внутрь гробницы.
потревожить ужасных божеств, несомненно обитающих в этом месте.
потолком, посылая луч света в темную неизвестность, куда им предстояло
направиться. Расщелина сужалась впереди, зазубренные камни сверху
образовывали нечто вроде арки. Запах был тошнотворным: что-то огромное
вползло сюда и издохло. Но это не особенно заботило Макэлроя. Следовало
опасаться чего-то живого, а не мертвецов.
поворота, он остановился и вскинул голову, прислушиваясь.
мерещились какие-то неясные тени. Здравый смысл говорил ему, что бояться
нечего. В зловещем лесу и обнаженных руинах города они не встретили
ничего, представляющего хоть какую-то опасность. Построившие эту гробницу
давно скончались. Он снова уверил себя в том, перевел дыхание и начал
огибать огромный валун. Нервничать не было времени: оставалось всего три