Чтение 23–й страницы книги ~Стальная крыса поет блюз~

последний круг, юноша повернулся и ушел, не оглядываясь. Шагал среди
деревьев по палой листве, пока не добрался до опушки и не увидел перед собой
короля.

-- Я должен сделать кое-что, -- сказал он властелину и больше не
проронил ни слова. От короля не укрылось, что молодой человек вернулся цел и
невредим, но без собаки. И вместо того чтобы засыпать юношу вопросами,
изводившими разум, король последовал за ним к замку. За крепостными
воротами, во внутреннем дворе, юноша огляделся и заметил большое кожаное
ведро.

-- Вот что мне нужно, -- произнес он.

-- Бери. -- Король сопроводил разрешение взмахом руки. -- И помни, что
я помог тебе. За это когда-нибудь ты скажешь, что нашел в лесу.

Молодой человек повернулся и снова -- теперь уже в одиночестве --
проделал весь путь к темному пруду. Там он окунул ведро в воду и опорожнил
его над ближайшей ямой. И еще раз. И еще. Он трудился без отдыха, он упорно
осушал пруд. Солнце не заходило, свет не мерк, юноша все работал и работал.
Спустя очень долгое время почти, вся вода была вычерпана, и в грязи на дне
пруда появилось нечто большое. Юноша орудовал ведром, пока не увидел
высокого мужчину, покрытого с головы до ног, точно ржавчиной, рыжим волосом.
Рыжий открыл глаза и посмотрел на юношу. Тот поманил его пальцем. Рыжий
поднялся на ноги, неуклюже отряхнулся, выбрался из пруда и пошел следом за
юношей через заросли.

И вот они в замке. Все стражники и челядь разбежались в панике, и
только король стоял перед ними.

-- Это Железный Джон, -- сказал юноша. -- Надо посадить его в железную
клетку и держать здесь, во дворе замка. Если вы запрете клетку, а ключ
отдадите королеве, можно будет ходить по лесу без опаски.

Сцену заволокло туманом. Конец.

На плече Джима лежала тяжелая рука, обросшая рыжей шерстью. Но это его
не беспокоило.

-- Теперь ты понимаешь, -- с небывалой теплотой в голосе сказал
Железный Джон. -- Теперь ты можешь освободить Железного Джона. Давай, Джим,
давай.

Я хотел сказать, что понял далеко не все, точнее, ни черта не понял.
Кое-что почувствовал, но что именно -- не взялся бы выразить словами. Но я
промолчал. Поскольку ощутил, как на глазах выступили слезы. Ни с того ни с
сего. Но стыдиться тут нечего. Это я понимал.

Железный Джон улыбнулся и громадным пальцем стер слезинки с моих щек.

Глава 16

-- Ну, и что там было? -- спросил Флойд, когда я вернулся. Уже в
коридоре слышалось его тромбонио -- хитроумная и блестящая коллекция
золотистых труб и салазок, временами издающая довольно-таки забавные звуки.
К сожалению, большинство из них так и норовило растерзать барабанные
перепонки.

-- Продолжение учебного фильма, -- ответил я как можно беспечнее и
огорчился, услышав в голосе легкую дрожь. Флойд этого не заметил -- он уже
вернулся к игре, -- но Стинго, который лежал на койке и вроде бы спал, сразу
открыл глаз.

-- Учебный фильм? О лесном водоеме, что ли?

-- В яблочко.

-- Теперь ты знаешь, что это за пруд? И кто утопил собаку?

-- Глупая история. -- Флойд выдал коротенький пассаж. -- И все-таки
жалко песика.

-- Это был ненастоящий пес. -- Стинго, как мне показалось, смотрел
выжидающе, но я стиснул зубы и отвернулся. -- И пруд ненастоящий, -- добавил
он.

-- Что ты имеешь в виду? -- Я повернулся к нему.

-- Мифология, дорогой Джим. И ритуалы перехода. На дне пруда сидел
Железный Джон, верно? Я подскочил как ужаленный.

-- Верно! А как ты догадался?

-- Я же говорю -- интересовался когда-то мифами. Впрочем, на самом деле
меня волнует не учебный фильм, как ты его называешь, а тот факт, что
Железный Джон -- здесь, во плоти. Здоровенный и волосатый.

-- Э, ребята, про меня забыли. -- Озадаченный взгляд Флойда
перескакивал с меня на Стинго и обратно. -- Вам не кажется, что небольшое
пояснение будет очень кстати?

-- Да, конечно. -- Стинго свесил с кровати ноги и принял сидячее
положение. -- Человечество создает культуру, а культура создает мифологию,
дабы объяснить свое существование. Далеко не последнюю роль играют мифы и
обряды перехода для мальчиков. Я имею в виду переход от отрочества к
зрелости. В эту пору юноша расстается с матерью и другими женщинами. В
некоторых первобытных культурах мальчики уходят жить к мужчинам и уже
никогда не видят своих матерей.

-- Невелика потеря, -- пробормотал Флойд.

Стинго кивнул.

-- Джим, ты слышал? Всегда и везде матери пытаются лепить сыновей по
своему -- женскому -- образу и подобию. Ради их же блага. Естественно,
мальчики противятся, и в этом им помогает обряд перехода. Тут всегда
замешана уйма символов, поскольку символика -- способ выражения мифов,
лежащих в основе любой культуры.

Я поразмыслил над этим -- и тотчас разболелась голова.

-- Стинго, извини, но я за тобой не поспеваю. Растолкуй.

-- Пожалуйста. Возьмем Железного Джона. Ты сам сказал, что ничего не
понял из фильма. Но я думаю, он все-таки произвел на тебя впечатление. Чисто
эмоциональное.

Я хотел было отмахнуться -- мол, ерунда, -- но спохватился. Почему
ерунда? Уж кому-кому, а себе я стараюсь не лгать никогда. Самое время
последовать этому правилу.

-- Ты прав. Меня проняло, а почему, не знаю.

-- Мифы воздействуют на эмоции, а не на логику. Давай разберем
символику. Молодой человек вычерпал пруд и нашел там Железного Ганса или
Джона, так?

-- Тютелька в тютельку.

-- Железный Джон, по-твоему, кто? Я не о нашем приятеле, а о том, из
легенды... И кто -- тот парнишка?

-- Ну, это не так уж сложно вычислить. Парнишка -- тот, для кого
предназначен фильм. Зритель. Поскольку на этот раз вас в Вериторию не
приглашали, можно предположить, что этот юноша -- я.

-- Ты прав. Итак, ты -- герой мифа, что-то ищешь в пруду, и тебе надо
хорошенько потрудиться с ведерком, чтобы добиться своего. Теперь мы
приближаемся к Железному Джону, волосатому чудищу, живущему на дне водоема.
По-твоему, это живой человек?

-- Конечно, нет. Мужик на дне пруда -- это символ. Элемент мифа.
Воплощение мужества, брутальной натуры. Первобытный самец, который прячется
в каждом из нас под тонким лоском цивилизованности.

-- Отлично, Джим, -- сказал он, понизив голос. -- Идея фильма ясна:
когда мужчина -- не мальчик, а взрослый мужчина -- заглядывает в недра своей
души, погружается в них достаточно долго и упорно, он обнаруживает там
грубого волосатого мужика.

Флойд оторвался от инструмента, у него отвисла челюсть.

-- Не иначе вы, ребята, шизеете в свое удовольствие, а про меня забыли.

-- Мы не шизеем, -- ответил Стинго, -- а пьем из источника древней
мудрости.

-- Ты поверил в этот миф? -- спросил я его. Он пожал плечами.

-- И да и нет. Половое созревание -- трудный процесс, ритуалы
взросления подготавливают мальчиков, дают им уверенность в себе, которой так
недостает на пороге новой жизни. С этим я согласен, но только с этим. Я
говорю твердое "нет" мифу, выдающему себя за реальность. Что мы видим?
Железного Джона -- живого, здорового, залезшего на самый верх. И расколотое
общество, лишенное женщин. Даже не подозревающее об их существовании.
Нехорошо. Я бы даже сказал, паршиво.

Мне стало не по себе.

-- Не во всем с тобой согласен. Честно говоря, кино мне понравилось. Я
ведь не из легковерных простаков, и все-таки меня проняло.

-- И должно было пронять, ведь мифы воздействуют на самые тонкие
материи -- психику и эго. Сдается мне, Джим, детство у тебя было не из
счастливых...

-- Счастливое детство! -- Я рассмеялся. -- Попробуй расти счастливым на
свинобразьей ферме в общении с буколическими селянами, которые по части
умственного развития ненамного выше своей скотины.

-- В том числе твои родители?

Я чуть не взорвался, но сообразил, куда он клонит, и прикусил язык.
Флойд вытряс из инструмента слюну и нарушил паузу:

-- Жалко песика.

-- Это ненастоящий пес, -- повторил Стинго, отворачиваясь от меня. --
Как и все остальное. Символический. Собака -- твое тело, то, чем ты
распоряжаешься: "сидеть!", "лежать!"

Флойд обалдело потряс головой.

-- Слишком глубоко для моего куцего умишка. Как тот пруд. Нельзя ли
ненадолго перейти от теории к практике? Что еще у нас на повестке дня?

-- Разыскать Хеймскура, поинтересоваться у него насчет находки. -- Я с
удовольствием переключился на более злободневную тему. -- Предложения?

-- Пустота в башке, -- сказал Флойд. -- К сожалению. Проклятый бодун,
когда ж ты кончишься?!

-- Хорошо, что хоть один из нас не надрался. -- В голосе Стинго вдруг