сообразить, то ли я провалился на тысячу футов под землю, то ли я шагаю на
параде.
том, что полотенце может упасть, и похлопала меня по щеке.
догадывается?
свою пышную гриву. Я взял мое сухое полотенце и помог ей вытирать волосы.
Я не думаю, что я предложил ей помощь: просто подошел и помог. У нее были
такие густые и пышные волосы, что даже дотронуться до них - наслаждение.
По мне мурашки бегали.
подплыли к берегу. Мы слышали их смех и голоса задолго до того, как
увидели их. Мариам вылезла из воды обнаженная и бесстыжая, как
какая-нибудь шлюха из Гоморры, но я на нее почти не обратил внимания.
качестве оправдания заявить, что мое полотенце уже мокрое и мне нечем
будет вытираться, - и тут я понял, что Магги наблюдает за мной. Она и
слова не произнесла, просто смотрела на меня.
торжественно проследовал в раздевалку.
торжественности. Во всяком случае я стиснул зубы и зашагал к воде. В
первый момент вода обожгла меня холодом, но я чувствовал холод лишь в
первые секунды. Я никогда не был хорошим пловцом, но выступал за мой класс
и как-то даже купался в Гудзоне на Новый год. В общем, купаться в черном
озере мне понравилось.
не стал на него вылезать.
удалось. Видно, озеро было глубже и абсолютно тихо. Если бы у меня были
жабры, то, наверное, стоило бы остаться в нем навсегда, подальше от
Пророков, от Каббалы, от бесконечных входящих и исходящих бумаг, от забот
и проблем, слишком сложных и тонких для меня.
пляжу. Девушки уже разложили на одеяле обед, и Зеб кричал мне, чтобы я
поторопился. Зеб и Магги не отвернулись, когда я вылез из воды, то я
заметил, что Мариам беззастенчиво разглядывает меня. Не думаю, что я
покраснел. Кстати, я никогда не любил блондинок. Я убежден, что Лилит была
блондинкой.
еще нескольких человек, собирался примерно раз в неделю. Прошло около
месяца после нашего разговора с Магги, я сидел в комнате заседания и
стенографировал выступления. У нас остро не хватало людей. Моим
номинальным начальником был генерал Пеннойер, носивший звание начальника
Генштаба. Но я видел его только два раза, потому что еще он числился
начальником снабжения и большую часть времени уделял второй специальности.
Поэтому Хаксли приходилось самому выполнять все обязанности начальника
Генштаба, а я стал при нем идеальным адъютантом. Я даже умудрялся следить,
принимает ли он вовремя желудочные таблетки.
организаций. Я чувствовал напряжение приближающихся важных событий, хотя
Хаксли ничего не говорил мне заранее. Зал заседаний охранялся так, что и
мышь не могла бы в него проникнуть.
организации состоят восемь тысяч семьсот девять членов. Кроме них, мы
насчитывали примерно вдесятеро больше сочувствовавших, но не зачисленных
официально, на которых мы могли наверняка рассчитывать во время восстания.
тысяч человек - жалкая кучка для того, чтобы поднять восстание в громадной
стране, но каждый принятый человек увеличивал опасность разоблачения. Мы
опирались на старинную систему ячеек, при которой каждый знал не больше,
чем ему положено было знать, и не мог выдать на допросе многих людей, даже
если он оказывался провокатором. Но и при такой системе в такой
многочисленной организации мы еженедельно теряли людей и целые группы.
Четыре дня назад вся организация в Сиэтле была застигнута во время
заседания и арестована. Это был тяжелый удар, но, к счастью, только трое
из арестованных знали важные секреты, и все они успели покончить с собой.
девяносто процентов радио- и телевизионных станций в стране и что с
помощью штурмовых групп мы можем надеяться обезвредить и остальные, за
исключением станции "Голос бога" в Новом Иерусалиме.
энергии в сорок шесть крупнейших городов, опять же за исключением Нового
Иерусалима.
ракетодромов, водоснабжение, контрразведка, долгосрочные метеопрогнозы,
распределение оружия. Война по сравнению с революцией проста. Война -
прикладная наука с четко определенными, испытанными историей принципами и
методами. Но каждая революция - непредвиденная мутация, она никогда не
будет повторена, и проводят ее не кадровые военные, а в первую очередь,
народные массы, не имеющие опыта.
программистам, которые вводили данные в "мозг". Когда сообщения кончились,
наступила пауза. Мы ждали решений "мозга". Перфорированная лента выползла
из "мозга", и Хаксли, наклонившись, взял ее.
сумма всех необходимых факторов с учетом возможных ошибок покажет, что
ситуация сложилась с балансом риска два - один в нашу пользу, мы начнем
восстание. Сегодня этот день наступил. Я предлагаю назначить время
восстания.
затянувшаяся на долгие годы, превращает реальность в нечто, чему трудно
поверить. А все эти люди ждали годами, некоторые большую часть своей
жизни.
ругаясь, хлопая друг друга по плечам, обнимаясь...
поднялся и сказал тихо:
генерал Новак, начальник управления психологической войны.
договорились, каким образом и когда мы установим день восстания... Но я
знаю, что вы не стали бы возражать, если бы у вас не было к тому веских
оснований. Мы вас слушаем, генерал Новак.
Вы знаете меня. Семнадцать лет я отдаю все, что у меня есть, нашему общему
делу. Я потерял семью, дом... Но я не могу позволить принять решение,
прежде чем не скажу вам, что знаю с математической точностью: время
революции еще не наступило.
тишине.
зрения все готово. Я даже склоняюсь к тому: если мы ударим сегодня же, то
у нас есть возможность захватить страну. И все-таки мы не готовы...
религию, верит в божественный приоритет Пророка. Мы можем захватить
власть, но мы не сможем ее удержать.
его молчаливого признания власти. В течение трех поколений американский
народ воспитывается от колыбели до могилы самыми умными и хитрыми
психотехниками в мире. И люди верят!
гражданская война, которую мы проиграем!
Каменистый Артем
Посняков Андрей
Куликов Роман
Фазиль Искандер
Шилова Юлия
Майер Стефани