не докончив фразы, умолк.
склонившийся над ручьем шершавый ствол.
покрывала их и летала в воздухе, придавая ему сладковатый привкус. На этой
безымянной планете цветы всех растений, травянистых и хвойных, отдавали
свою пыльцу только ветру - насекомых здесь не было, как не было цветов с
лепестками. Весна на планете знала из всех цветов спектра только зеленый
разных оттенков, перемежаемый россыпями золотистой пыльцы.
поддерживать огонь в костре путешественники не стали - ангелоподобные
тогда могли бы их обнаружить. В темноте Кьо и Роканнон сели на берегу
ручья.
сказал Роканнон.
Очень много рассказов вслух и шепотом, правды и неправды известно нам, и
сколько иным из этих рассказов лет, не знает никто...
Да и почему должны мы это помнить? Мы сделали выбор. Когда наши и "людей
глины" пути разошлись, мы ночь, пещеры и мечи из бронзы оставили им, а
себе оставили зелень долин, свет дня, выдолбленные из дерева чаши. Поэтому
мы Полу-Люди. И мы забыли, мы забыли многое! - Его слабый голосок звучал
сейчас решительнее, напряженнее, чем когда-либо прежде. - Каждый день с
тех пор, как мы летим на юг, для меня снова и снова становятся явью
древние сказания, которые в долинах Ангьена мы, фииа, слышим маленькими
детьми. И я вижу, что сказания эти - чистая правда. Но половину правды мы
забыли. Маленькие имяеды в песнях, которые мы поем из головы в голову друг
другу, упоминаются, но там совсем не упоминается о существах, которые
живут в городах. Мы помним друзей, но не врагов. Свет, но не мрак. И вот
сейчас я иду вместе со Скитальцем, который, летя без меча на юг, уходит в
сказания. Верхом на ветре лечу вместе со Скитальцем, который хочет
услышать голос своего врага, Скитальцем, который проносился через великую
тьму, Скитальцем, который видел, как наша планета висит во мраке синим
драгоценным камнем. Я всего лишь полчеловека, поэтому за холмы, к которым
мы летим, я с тобой отправиться не смогу. Не смогу, Скиталец, отправиться
вместе с тобой туда, где высоко!
и слушали в ночи журчание ручья и рокот водопада, наблюдали тусклое
мерцание звезд на воде, что бежала с гор на юге, холодная как лед, и
уносила с собой груды цветочной пыльцы.
купола и расходящиеся колесными спицами улицы городов-ульев. Поэтому ночью
они спали по очереди, по двое. Следующую ночь они встретили уже на высоких
холмах предгорий, и всю эту ночь и весь последующий день, когда они летели
снова, по ним хлестал без перерыва холодный дождь. Когда тучи ненадолго
расступились, стало видно, что теперь справа и слева над холмами
возвышаются горы. На вершине холма среди руин древней башни прошла с
частой сменой вахт под проливным дождем еще одна ночь, а в середине
следующего дня перевал остался позади, облака рассеялись, и внизу уходила
на юг, в туманные окаймленные горными хребтами дали, большая долина.
правую сторону которой, вплотную одна к другой, высились огромные белые
вершины. Как опавшие листья неслись в лучах дневного светила крылатые
кони, подгоняемые резким ветром. Над нежной зеленью долины внизу, где
темнеющие кучки кустов или деревьев казались пятнышками эмали, плавал
сероватый полупрозрачный туман. Неожиданно крылатый конь Могиена повернул,
описывая широкую кривую, назад; Кьо показывал вниз, и путешественники
спустились в залитую солнечным светом деревушку, раскинувшуюся между
холмом и ручьем; туман оказался дымом, поднимавшимся из труб ее домиков.
На склоне холма паслось стадо хэрило. Посреди стоявших неровным кругом
домиков с легкими стенами и светлыми крылечками высились пять огромных
деревьев. Возле этих деревьев и опустились путешественники, и навстречу
им, застенчиво улыбаясь, вышли жители деревни, фииа.
вообще не привыкли пользоваться звуковой речью. И однако у
путешественников, когда они вошли в один из этих полных воздуха домиков,
когда стали есть из отполированной деревянной посуды, когда нашли убежище
от одиночества и враждебных стихий в доброжелательности и гостеприимстве
фииа, появилось чувство, что они вернулись к себе домой. Странный
маленький народец, ненавязчивый, добросердечный, держащийся поодаль, -
таковы были Полу-Люди, как называл своих соплеменников Кьо. Однако сам Кьо
уже был другим. В свежей одежде, которую фииа ему дали, он выглядел точно
таким же, как они, и жестикулировал и двигался тоже, как они, и все равно,
оказавшись в группе соплеменников, он резко в ней выделялся. Может,
потому, что пришлый был не в состоянии разговаривать с ними без слов? Или
потому, что дружба с Роканноном изменила его и он стал иным, чем прежде,
более одиноким, более печальным, целым, а не получеловеком?
на запад от долины начиналась пустыня; продвигаться на юг путешественникам
следовало по долине, к востоку от гор, и в конце концов им предстояло
достигнуть места, где западный хребет поворачивает на восток.
отправились дальше, вьюки были до отказа набиты вяленым мясом и сухарями -
их снабдили тем и другим фииа, ибо делать подарки доставляло фииа радость.
маленьких человечков, и здесь их тоже приняли как долгожданных гостей.
Фииа, мужчины и женщины, вышли встретить их и приветствовали Роканнона,
который первым слез с коня, возгласами:
очень к нему подходит, но ведь впервые так назвал его Кьо!
Роканнон спросил у Кьо:
имени?
бегал наперегонки.
шустрые. Прозвища вы, фииа, даете удивительно меткие. Приветствуя
незнакомца, вы обязательно как-нибудь его назовете - Повелитель Звезд,
Меченосец, Золотоволосая, Словоед - я думаю, ангья свою привычку давать
прозвища переняли у вас. Но все это не имена, имен у вас нет.
сапфироносец, - сказал, улыбаясь, Кьо. - А что такое имя, если это не
имена?
знаю. Имя, которое мне дали, когда я родился, было Гаверал Роканнон.
Произнося это имя, я ничего не описываю, я просто называю себя. И когда я
вижу, например, новое для меня дерево, я спрашиваю у тебя, Яхана или
Могиена, как оно называется. И успокаиваюсь, только когда узнаю.
деревне я спрашиваю, как называются вон те западные горы, хребет, в тени
которого проходит вся жизнь местных фииа, от рождения и до смерти, а фииа
мне отвечают: "Это горы, Скиталец".
отличаете один хребет от другого, одного своего соплеменника от другого,
если не называете их по-разному?
заката вершины. Через некоторое время Роканнон понял, что ответа не
дождется.
длиннее - и без того долгие дни. Поклажи на крылатых конях было навьючено
вдвое больше обычного, поэтому летели они теперь медленнее, и
путешественники часто останавливались на день-два, чтобы поохотиться самим
и дать поохотиться коням; наконец стало видно, что западный хребет
заворачивает на восток, преграждая путь и соединяясь левее с восточным
хребтом, отделяющим долину от морского берега. Зеленая растительность
долины, поднявшись примерно на четверть высоты огромных холмов,
останавливалась. Много выше лежали зелеными и коричнево-зелеными пятнами
горные луга; еще выше царил серый цвет камней и осыпей; и наконец, на
полпути к небу, сверкали белизной вершины.
Развеивая синий дым из труб между длинных теней долгого вечера, холодный
ветер загонял его сквозь щели в легких крышах обратно в дома. Как всегда у
фииа, путешественников приняли весело и приветливо, у горящего очага
предложили им в деревянных чашах воду, вареное мясо и зелень, а
пропыленную одежду стали чистить, между тем как крошечные, но быстрые как
ртуть дети кормили и поглаживали их крылатых коней.
Шилова Юлия
Афанасьев Роман
Круз Андрей
Никитин Юрий
Посняков Андрей
Бажанов Олег