объединятся во фронт сопротивления.
патриот относился к ней как к рабыне. Впрочем, он и сам поступал так же,
там, в другой жизни, где такое разграничение имело смысл.
он Солли.
не сделает того, что ты хочешь.
несколько дней после праздника.
отправят домой. Кергат, вам надо выяснить этот вопрос и связаться с ак-
тером по имени Батикам.
ращения. - Один из ваших кривляк-гомосексуалистов?
гающий взгляд. - И не кривляк, а. актеров.
тикам поможет не только нам, но и вам. Поверьте, это стоит усилий. Лишь
бы он оказался здесь. Вы должны поторопиться.
является членом Хейма, рабского подполья, которое противостоит прави-
тельству Вое Део. Союз Экумены симпатизирует им. Представьте, какую вы
получите поддержку, если макил расскажет в посольстве о том, что группа
патриотов спасла посланницу от неминуемой смерти и теперь, рискуя всем
своим благополучием, прячет ее в безопасном месте. Пришельцы со звезд
будут действовать решительно и быстро. Я верно говорю, посол?
кратким величественным кивком.
избегать излишней жестокости и обычно используем политическое принужде-
ние.
пленников. Понимая его смущение и осторожность, Тейео спокойно ожидал
ответа. Он заметил, что Солли тоже неподвижно сидит на топчане, положив
одну ладонь на другую. Она была худой и грязной. Немытые засаленные во-
лосы свисали сосульками на плечи. Но она вела себя храбро, как отважный
солдат, - особенно в эти минуты, когда все зависело от нервов. Он знал,
чего ей стоило успокоиться и смирить свое гордое сердце.
степенно. Когда в разговор вступала Солли, Кергат прислушивался, хотя
после ссоры и взаимных оскорблений демонстративно не замечал ее при-
сутствия. В конце концов патриоты ушли, так и не сказав, что собираются
предпринять. Но Кергат еще раз повторил имя Батикама и то сообщение, ко-
торое рега хотел передать в посольство: "Веоты на половинном жалованье
охотно учатся петь старые песни".
Очень уважаемый и умный человек. Да, он сделает все, чтобы вытащить нас
отсюда? Что-то я вообще уже не соображаю. Знаешь, чего мне сейчас хочет-
ся? Лежать на берегу небольшого ручья в красивой маленькой долине. Ле-
жать и пить проточную воду. Весь день. Просто вытягивать шею и пить. И
чтобы вода серебрилась в сиянии солнца. О Боже, Боже! Я тоскую по сол-
нечному свету. Тейео, мне так тяжело. Еще тяжелее, чем вчера или позав-
чера. Сижу и верю, что у нас действительно появилась надежда выбраться
отсюда. Я пытаюсь отбросить ее, но у меня ничего не получается. О, как я
устала от этого плена!
Послушай? А мы чем-нибудь можем прикрыть эту чертову биопластину? Давай
устроим себе ночь и день.
закрепим ткань? Они с минуту смотрели на пластину.
ленькое пятно на ней увеличилось? Похоже, эта биопластина умирает. Может
быть, нам не стоит тревожиться? Если мы задержимся здесь, темноты у нас
окажется предостаточно.
тал.
риторию. Попив воды, Тейео вернулся к топчану, снял китель и обувь, по-
дождал, пока Солли не отвернется, затем снял брюки и укрылся одеялом.
Его губы по привычке прошептали знакомые с детства слова: "О Камье все-
могущий, позволь мне сохранить твердость ради благородной цели". Но он
не заснул. Он слышал ее легкие движения: она сходила в туалет, попила
воды и, сняв сандалии, легла на топчан.
бенно в таких условиях? Скажи, ты хочешь меня?
в другой жизни?
в слепой спешке, в порыве истосковавшихся сердец. Вместе с рычанием и
стонами с их уст на разных языках срывалось имя Бога, как благодарность
за минуты счастья, как гимн всепобеждающей любви. А потом они прижима-
лись друг к другу - истощенные, липкие, потные и в то же время обновлен-
ные и возрожденные нежностью тел. О, это древнее и бесконечное открытие!
Неудержимый полет в новый мир!
мог коснуться губами розового соска или руки, которая гладила его воло-
сы, шею и плечо. Он упивался счастьем, осознавая только этот ласковый
ленивый ритм и прохладу гладкой женской кожи под своей щекой.
наполовину из груди, наполовину из уст. - Мне хотелось бы услышать исто-
рию твоей жизни. - Она прижалась к его лицу губами и щекой.
объятиях.
одеяле.
альтерранского наречия. В данном случае она употребила слово "Сеит", и
поэтому Тейео спросил:
Камье. Я часто произношу это имя без должного повода. Дурная привычка,
от которой мне никак не избавиться. А ты веришь в своих богов? Прости
меня, Тейео! Рядом с тобой я чувствую себя глупой девчонкой. Все время
сую свой длинный нос в твою душу, верно? Мы, пришельцы, как орды захват-
чиков, несмотря на то что кажемся такими мирными и самодовольными?
ны? - шутливо спросил Тейео, принимаясь гладить ее грудь.
йео. Все осталось прежним, хотя их заключение начало казаться менее
стеснительным и мрачным. У них появился постоянный источник наслаждений,
но и он зависел от количества воды и пищи, потому что требовал сил и
настроения. Тем не менее секс дал ему что-то новое, и ни одно из слов -
удобство, нежность, любовь и доверие - не могло вместить в себя это ем-
кое и интимное чувство. Оно брало начало в единстве их тел и было огром-
ным, как космос. И в то же время оно ничего не меняло в этом мире - даже