Чтение 23–й страницы книги ~Следствие~

Сисс вновь замолчал, и до слуха Грегори опять донеслось
шипение газовой горелки.

-- М-да, -- внезапно промычал Грегори. -- А какова же,
по-вашему, причина исчезновений? Причина этих самых перемещений?

Сисс с насмешкой взглянул на детектива и чуть заметно
улыбнулся.

-- Послушайте, я ведь вам все уже сообщил. Не уподобляйтесь,
ради Бога, ребенку, который, ознакомившись со схемой
радиоприемника и уравнением Максвелла, спрашивает: "Ага, а почему
этот ящик разговаривает?" Ведь ни вам, ни вашему начальству не
приходит в голову мысль возбудить дело против того, кто является
причиной рака. Не правда ли? И вы, кажется, не разыскиваете еще
виновных в эпидемиях азиатского гриппа?

Грегори стиснул зубы и велел себе сохранять спокойствие.

-- Хорошо, -- сказал он, -- по-своему вы правы. Значит, само
по себе воскрешение, то есть, простите, передвижение,
перемещение, бегство мертвецов, на основании этого объяснения вы
считаете вполне понятным, очевидным и не заслуживающим
дальнейшего внимания?

-- Вы что, за идиота меня принимаете? -- странно спокойно
произнес Сисс, усаживаясь на батарею. -- Конечно же здесь бездна
материала для изучения -- биохимикам, физиологам, биологам, но не
полиции. Другое дело, что исследования могут затянуться лет на
пятьдесят и не дать никаких результатов, как, скажем, те же
исследования рака. Четкие и недвусмысленные результаты можно
получить только в моей области -- в статистике. Опять же как и
при исследовании рака. Что же касается нашей проблемы, то тут
возникнет множество противоречивых гипотез. Появятся и такие,
которые придутся по вкусу толпе и дадут пищу для измышлений
бульварной прессе. Феномен этот свяжут с пришельцами из космоса,
с летающими тарелками, да мало ли еще с чем! Но мне-то что за
дело до всего этого?

-- А какое место в вашем статистическом толковании
занимают... дохлые животные, которых находили вблизи мест
исчезновения? -- поинтересовался Грегори, делая вид, что не
замечает гневных ноток в голосе Сисса.

-- Вас интересует и это? Ах, да... -- протянул Сисс. Он
сидел, обняв колено худыми руками. -- Математически я это не
исследовал. Самым простым и самым примитивным объяснением было бы
признание этих животных переносчиками фактора, приводящего трупы
в движение. Можно предположить, что это особый биологический
agens [Агент, фактор (лат.)], скажем, тот, который вызывает рак.
И вот это "нечто", этот возбудитель рака, в определенных условиях
может превратиться в наш "фактор". А мелкие домашние животные
переносят его. Такую роль, например, играют крысы при эпидемиях
чумы.

-- Что-то вроде бактерий? -- тихо подсказал Грегори. Он
стоял, держась за дверцу шкафа, и, наморщив лоб, слушал Сисса, но
смотрел не на него, а на его огромную тень.

-- Этого я не говорил. Не знаю. Тут я вообще ничего не знаю.
Это гипотеза на глиняных ногах. Hipotheses non fingo [Здесь:
предположение без оснований (лат.)]. А я не выдвигаю и вообще
терпеть не могу гипотез. Будь у меня время, я, возможно, занялся
бы этой проблемой.

-- Ладно, пусть не бактерии, но все равно это, как вы
изволили выразиться, некий биологический фактор. Может,
простейшие, а? Простейшие, но наделенные интеллектом. Высоким
интеллектом. А также предусмотрительностью, делающей их весьма
похожими на людей.

-- Мне кажется, вы первый собираетесь заработать на этой
истории, наклевывается неплохая сенсация -- мыслящие микробы...
-- В голосе Сисса дрожала уже не насмешка, а злость.

Грегори, делая вид, что не замечает этого, шел на него и
говорил, говорил -- возбужденно и торопливо, словно его вдруг
осенило:

-- В центре "острова" низкой заболеваемости фактор
действовал вполне сознательно, совсем как разумное существо, но
там он еще не обладал необходимым опытом. Он, к примеру, не знал,
что мертвецу -- как бы это выразиться -- неудобно появляться
голым среди людей, что это может привести к некоторым
затруднениям и неприятностям. Приводя, так сказать, в движение
следующего покойника, он позаботился о какой-никакой одежде. Он
заставил мертвеца отгрызть занавеску, которая прикрыла
непристойную даже после смерти наготу. Потом он научился читать,
иначе как бы он стал штудировать метеорологические бюллетени? Но
свет его могучего интеллекта пригас из-за чрезмерного приближения
к границе района низкой заболеваемости. Единственное, что он там
сумел, -- это заставить окостеневшего покойничка проделать
несколько нескоординированных движений, что-то вроде жутковатой
гимнастики, да подняться, да игриво выглянуть в окно морга...

-- Откуда вам все это известно? Уж не присутствовали ли вы
при этом? -- спросил Сисс, не поднимая головы.

-- Нет, не присутствовал. Но я представляю, что может
испугать английского констебля. Пляска трупов. В его угасающем
сознании, видно, промелькнуло воспоминание о Гольбейне [ Гольбейн
Ганс (1497/98-1543) -- немецкий художник, автор фрески "Пляска
смерти" и серии гравюр "Образы смерти".] и о средневековых
проказах скелетов.

-- В чьем?

Голос Сисса невозможно было узнать.

-- Как это "в чьем"? -- удивился Грегори. -- В сознании
статистически доказанного биологического фактора, если
пользоваться вашей терминологией.

Сисс встал. Грегори подошел к нему почти вплотную. Они
стояли лицом к лицу, и Грегори видел только глаза Сисса, какие-то
выцветшие, с сузившимися зрачками. Так они и стояли несколько
секунд, потом Грегори отступил назад и расхохотался. Смех
прозвучал непринужденно и мог обмануть своей естественностью.
Сисс смотрел, смотрел на лейтенанта, вдруг лицо его судорожно
исказилось, и он тоже рассмеялся. Но тотчас же замолчал. Молча
прошел он к столу, уселся в кресло, откинулся всем корпусом назад
и долго барабанил пальцами по краю столешницы, ни слова не говоря.

-- Вы думаете, что это я, -- наконец произнес он. -- Верно?

Грегори был буквально ошарашен такой прямотой, даже
растерялся. Длинный, нескладный, он молча стоял и отчаянно
пытался сообразить, как вести себя при таком повороте беседы.

-- Выходит, вы считаете меня не идиотом, как я склонен был
недавно предположить, а сумасшедшим. И следовательно, мне грозит
либо арест, либо принудительное обследование в психиатрической
лечебнице. Обе эти возможности меня не устраивают, особенно
теперь, при нынешнем состоянии здоровья. Впрочем, мне всегда было
жаль терять время. Да, я сделал большую ошибку, позволив Шеппарду
втянуть меня в сотрудничество с вами. Глупо. Что я должен
сделать, чтобы убедить вас в ошибочности вашей гипотезы?

-- Вы сегодня были у врача? -- тихо спросил Грегори, подходя
к столу.

-- Да. У профессора Бона. Принимает с четырех до шести. О
визите я договорился по телефону неделю назад.

-- Существует понятие врачебной тайны, и...

-- Я позвоню профессору и попрошу сообщить вам все, что он
сказал мне. Дальше?

-- Это ваша машина стоит во дворе?

-- Не знаю. У меня серый "крайслер". Во дворе часто стоят
машины, там гараж для жильцов дома.

-- Я хотел бы... -- начал Грегори, но тут зазвонил телефон.
Сисс снял трубку и наклонился к аппарату.

-- Сисс у телефона, -- произнес он. Трубка возбужденно
забормотала. -- Что? -- переспросил Сисс и вдруг закричал:-- Где?
Где?

Потом он уже только слушал. Грегори медленно подошел к столу
и как бы невзначай взглянул на часы. Было без пяти девять.

-- Да. Хорошо. -- Сисс закончил разговор и уже клал трубку
на рычаг, но снова поднес ее к уху и добавил:-- Да, здесь мистер
Грегори, я ему передам, -- бросил трубку, встал и подошел к
карте. Грегори шел за ним следом.

-- Найден труп, похоже, один из исчезнувших, -- сообщил Сисс
безразлично и словно бы думая о другом. Потом поставил на карте
крестик вблизи границы "острова". -- В Беверли-Корт спустили воду
из водохранилища, на дне обнаружен труп мужчины.

-- Кто звонил? -- поинтересовался Грегори.

-- Что? Не знаю. Не запомнил. Он назвал фамилию, да я не
обратил внимания. Наверно, кто-нибудь от вас, из Скотленд-Ярда.
Сержант какой-нибудь... Так, в общем-то, все правильно.
Постепенно их будут находить, хотя...

Сисс умолк. Грегори стоял над ним, чуть сбоку, и пристально
смотрел ему в лицо. Более того, вслушивался в ритм его дыхания.

-- Вы думаете, они все... вернутся? -- задал он наконец
вопрос.

Сисс поднял на него глаза и резко выпрямился. Дышал он с
хрипом, на щеках у него выступил лихорадочный румянец.