бревенчатой хижины. В ней не было окон, но сквозь щели в неплотно пригнанных
досках двери проникало достаточно света; видимо, уже наступил день. Если не
считать соломенной подстилки, хижина была пуста, лишь у стены торчала пара
грубых глиняных горшков -- маленький, с водой, и большой -- очевидно,
выполнявший роль параши. Стиснув зубы, Блейд медленно поднялся, добрел до
воды и сделал несколько жадных глотков. Затем опустил сосуд, вернулся к
своей подстилке и снова рухнул на солому. Силы его были на исходе.
затылок, куда пришелся удар, саднило по-прежнему. Присев, странник потянулся
к горшку с водой и, морщась, промыл рану. Кожа была рассечена, но кость
осталась целой; видимо, его не собирались убивать. Он снова осмотрелся, на
этот раз изучая внимательным взглядом каждую мелочь. Дверь его темницы была
сколочена из четырех толстенных, едва отесанных досок и не имела ни засова,
ни щеколды; очевидно, снаружи ее подперли колом. Блейд встал, подошел к ней
и попробовал толкнуть. Напрасная попытка! Кол стоял твердо, а проломить эти
доски голыми руками не сумела бы даже дюжина мастеров карате. Он вернулся к
соломенной подстилке и опять сел, опустив голову.
не тревожила Блейда; боль, постоянную спутницу его странствий, можно было
перетерпеть. Душевные муки были страшнее. Гнев и чувство вины терзали его;
он потерпел поражение, и жизнь спутников, которые доверились ему, висела на
волоске. Как, впрочем, и его собственная.
отправив голову бленарам-па -- в назидание на будущее? Любой из этих
вариантов не исключался, ибо жестокостью голокожие с гор явно не уступали
волосатым лесным дикарям. Контакт с ними вряд ли обогатил бы земную
цивилизацию.
покачал головой и скривился от боли. Нет, молодая бреггани была слишком
ценным товаром; скорее всего, ее приберегли для местного вождя... для
большого вождя Рил-Га, как величал его Нуг-Ун...
переплыть реку шириной в милю... Вероятно, в награду за верность он
удостоился смерти в холодной воде или в ночном лесу... Дьявол! Блейд
раздраженно стукнул по полу кулаком. С той минуты, как он переступил границу
Фиолетовой Пустоши, его преследовали одни неудачи!
вспомнили. За стенами хижины послышались голоса, раздался глухой стук, и
дверь с грохотом рухнула наружу. Два волосатых копьеносца перешагнули порог
и встали по сторонам дверного проема, грозно выставив вперед оружие; за ними
торчала высокая фигура горца с обнаженным мечом. Вслед за стражами вошла
мохнатая самка, и Блейд принялся с интересом рассматривать ее -- до сих пор
он видел только представителей сильного пола. Впрочем, дикарка не многим
отличалась от них; она была такой же рослой и крепкой, почти столь же
волосатой и не менее грязной. Теперь странник понял, почему сенары
предпочитают женщин-бреггани; самая страшная из них могла бы считаться
украшением любого волосатого гарема.
кусками жареной рыбы и желтыми клубнями. Поставив свою ношу на пол, она
сразу вышла; за ней последовали бленар с копьеносцами, и дверь с грохотом
встала на место. Все стихло.
она была практически без соли. Блейд, однако, так проголодался, что готов
был закусить куда менее аппетитными вещами, чем несоленая рыба и овощи.
Опустошив за несколько минут корзинку, он напился и снова сел на солому,
ожидая дальнейших шагов своих пленителей. После еды он чувствовал себя
бодрее; к тому же стало ясным, что его не собирались ни вешать, ни жечь, ни
расчленять на части -- по крайней мере сегодня. Может быть, его пустили в
откорм, приберегая как лакомое блюдо для какого-нибудь дикарского
празднества? И куда, черт побери, упрятали Вайалу?
следующий. Утром и вечером ему исправно таскали еду -- все ту же пресную
рыбу с печеными овощами, которая вскоре опротивела ему до судорог. Однако
покой и обильная пища пошли страннику на пользу, он выспался, отдохнул и
принялся изучающе поглядывать на стражей. Ссадина на голове зарубцевалась --
Блейд не первый раз замечал, что после визита в мир Золотого Шара раны его
исцеляются быстро -- и теперь он не отказался бы попытать удачи, схватившись
с тремя охранниками. Удерживало странника только одно: Вайала. Волосатые
отвечали на его вопросы невнятным бурчанием, а рослый бленар лишь бросал
злобные взгляды.
носила корзину с едой и свежую воду, выплескивала за порог содержимое
параши, швыряла пленнику охапку чистой соломы. Она была такой же угрюмой и
молчаливой, как сенары-самцы, и пахло от нее так же отвратительно. Даже ради
спасения своей души от адских мук Блейд не решился бы соблазнить ее;
впрочем, и повода к тому не представлялось.
та же компания охранников. Самки на сей раз с ними не было; вместо нее у
порога выстроилось четверо бленаров в полном вооружении -- кожаные куртки,
круглые небольшие щиты и мечи наголо. Бороды, русые и пегие, спускались до
груди, пряди светлых волос торчали из-под низко надвинутых шапок, угрюмые
лица покрывал темный загар. Выглядело это воинство сурово и внушительно.
произнес: -- Почему бы вождю не прийти ко мне? Я могу предложить ему
отличное кресло. -- Он покосился в сторону параши.
на него перевели столько рыбы, значит, не собирались убивать. И сам вождь
прибыл сюда! Это вселяло определенные надежды, но с самого начала переговоры
должны вестись на равных. Блейд уже догадывался, что потребует от него
великий вождь.
Рильгон, и что ему надо?
отступил на пару шагов, опустив клинок. Последовала долгая пауза. Блейд
продолжал сверлить горца взглядом -- настолько упорным, что остальные начали
нервно переминаться с ноги на ногу; бленар же, сдвинув шапку на затылок,
озадаченно чесал в голове. Наконец он принял решение и заговорил опять,
несколько понизив голос.
воды?
самом деле такой великий вождь, он превратит Бурую реку в Красную.
замечание. Блейд спокойно продолжал:
издалека?
сказал бленар. -- Говорят, воина, подобного тебе, еще не знали в Триречье.
Наверно, Рильгон захочет, чтобы ты присоединился к нашему войску. Мы пойдем
на север, в степи, где стоит город, полный добычи и женщин... -- он
причмокнул от предвкушения.
Ты ответил на мои вопросы, приятель, и я, пожалуй, прогуляюсь с тобой. Но
сначала пусть мне дадут какую-нибудь одежду. Разве могу я появиться перед
своим будущим вождем в таком виде? Он не доверит мне и десятка воинов, а я
могу командовать сотней!
больше смутили бленара. Снова последовала долгая пауза; затем горец что-то
негромко приказал, и один из его людей стрелой вылетел из хижины. Через
несколько минут он вернулся с туникой и сандалиями в руках. Блейд не стал
требовать оружия и не пытался расспросить о судьбе Вайалы, ибо помнил:
желающий многого не получает ничего.
с интересом осматриваясь по сторонам. Без сомнения, перед ним лежала главная
и единственная улица стойбища, вдоль которой тянулись землянки и редкие
бревенчатые хижины вроде той, где он отсидел почти неделю. Перед каждым
неуклюжим строением был сложен очаг из закопченных камней; рядом устроились
на корточках самки, помешивая варево в больших горшках. Мохнатые самцы
сновали взад-вперед, нагруженные вязанками хвороста или корзинами с рыбой --
вероятно, сенары этого клана промышляли на реке. Детеныши, совершенно голые
и еще более грязные, чем их родители, носились вокруг, иногда замирая и с
любопытством провожая круглыми глазенками Блейда и его эскорт.
бревен, высившееся поодаль, за рядом землянок. У его крыльца слонялось с
десяток бленаров, и Блейд понял, что видит казарму или местную разновидность
форта. Теперь его не удивляла хорошая организация облавы, в которую он
угодил: вероятно, Рильгон держал в этом и в других селениях постоянные
гарнизоны.
пространство вроде плаца, за которым просвечивала сквозь листву речная
гладь. На одном краю этой поляны были вбиты в землю деревянные столбы в рост
человека с поперечинами, носившими следы зарубок от ударов мечей; на другом
стояли три хижины -- очевидно, склады. Взгляд Блейда метнулся к крайнему,
дверь которого подпирала толстая жердь. Не там ли держали его бреггани?