Чтение 23–й страницы книги ~Бал в небесах~

(Встань и снова сядь.)

Она повиновалась, как скромный и послушный ребенок. Дейк
почувствовал, что с каждым разом ему все легче и легче общаться с ней.

(Ты тоже должна научиться. У меня это получилось случайно.)

Он дотронулся до виска.

(Представь, что где-то здесь проходит тонкая жесткая стенка. Ты
должна опереться на нее... чтобы сконцентрироваться. А потом ты должна...
бросить свою мысль, четко формулируя каждое слово.)

Девушка нахмурилась. Потом, подняв брови, вопросительно посмотрела на
него.

(Я ничего не слышал. Попробуй еще.)

Темное пламя полыхнуло в глубине ее глаз.

(Ты, здоровенный самонадеянный клоун!.)

(Я тебя прекрасно слышу. Попробуй еще.)

Она покраснела.

(Я просто очень разозлилась. Злость помогла мне!)

(Я должен был сказать тебе об этом. Как ты попала сюда?)

(Один человек привез меня на большую виллу. Там были другие мужчины.
Я видела страшные видения. Они мучили мой разум. Потом меня посадили в
большую серую коробку и я оказалась здесь.)

(Ты знаешь, зачем тебя привезли?)

(Я знаю, что здесь меня будут чему-то учить. Один из людей с виллы
привез меня сюда. Потом придут другие. Мне трудно так говорить. Я быстро
устаю. Они что-то говорили про дверь. Что вместе мы сможем открыть ее. Но
я не вижу даже ручки.)

(Когда я щелкну пальцами, мы оба обратимся к двери так, как
разговариваем друг с другом, напрягаясь изо всех сил, и произнесем только
одно слово: "Откройся!")

Они посмотрели на дверь. Дейк щелкнул пальцами. Он почувствовал, как
девушка поддерживает его мысль, и они сливаются в одну. Дверь медленно
скользнула в невидимую щель наверху.

Она первая бросилась к двери, выскочила в коридор, но вдруг медленно
повернулась и пошла дальше шагом, покорная и спокойная.

Дейк удивленно посмотрел ей вслед, но как только сам вышел в коридор,
почувствовал, что снова превращается в автомат, исполняющий чужие желания.
Он повернулся и пошел по коридору в противоположном направлении.

Громадный человек, который напомнил Дейку медведя гризли вышел ему
навстречу и преградил дорогу.

(Поздравляю. Ты очень быстро справился. У тебя есть скрытые
способности. Некоторые проводят там до тысячи часов. Говори со мной. Это
называется параголос.)

Дейк обнаружил, что сделать это вне комнаты значительно труднее.
Стена-мембрана, от которой он раньше отталкивался, была здесь гораздо
мягче, податливей.

(В комнате так говорить было легче.)

- Да, это действительно так. Но я слышу все. А сейчас мы будем
разговаривать обычным образом. Использование параголоса очень утомляет. Но
время от времени тебе нужно будет практиковаться.

Великан взял Дейка под руку. Дейк попытался вырваться, но не смог.
Они пошли по коридору вперед.

- Это место называется База Т. Я нахожусь здесь уже вдвое больше лет,
чем тебе от роду. Хорошая работа - вот что радует меня больше всего. А
теперь мы приготовили для тебя маленький сюрприз. Техники нашли твое самое
приятное воспоминание, мой мальчик. Все готово. Ты ведь уже многие годы не
спал по-настоящему. Слишком много у тебя накопилось проблем. Теперь
выспишься. Наркотики по сравнению с этим совершенно неэффективны. Только
настоящий сон вылечит твой разум, мой мальчик.

Они подошли к большой двери, которая показалась Дейку странно
знакомой, и какие-то неясные воспоминания начали просыпаться в его усталом
мозгу.

Великан взялся за старинную ручку, и дверь открылась вовнутрь, как
Дейк и предполагал. Он вошел в свою комнату, а великан медленно закрыл за
ним дверь.

Это действительно была его комната. Его кровать. Над кроватью висело
бра. Абажур он когда-то вырезал сам из пергамента. Он нашел в каком-то
журнале силуэт плывущего на всех парусах корабля, и мать немного помогала
вырезать наиболее трудные детали. Комната была правильных размеров.
Правильных размеров для восьмилетнего ребенка. Знакомый узор на ковре.
Пятно, оставшееся от пролитого им виноградного сока. Стенка, разрисованная
им сквозь прутья детской кроватки. Самой кроватки уже не было. Вместо нее
стояла большая мягкая постель со взбитыми белыми подушками. Одеяло было
откинуто. Мягкая фланелевая пижама лежала на том самом месте, где мать
всегда оставляла ее. Выцветшая голубая пижама с белыми полосками. Старые
домашние тапочки со стоптанными каблуками.

Он разделся и сложил свою одежду на стуле, на котором он всегда
складывал ее. Надел пижаму и завязал на ней поясок. Засунул ноги в тапочки
и вышел через другую дверь в ванну. Ему пришлось встать на цыпочки, чтобы
достать свою старую зубную щетку с розовой ручкой. Большая ванна опиралась
на ножки-лапы, которые вцепились намертво в белые полусферы. Эти лапы
всегда завораживали его. Он тщательно помыл руки, потому что утром, перед
школой, времени на это у него, скорее всего не будет. Зеркало висело
слишком высоко. Чтобы увидеть свое отражение ему нужно подвинуть стул и
забраться на него. Но ему слишком хотелось спать, и он решил отказаться на
сей раз от интереснейшей игры - строить рожи самому себе. Самая страшная
получалась, если засунуть пальцы в уголки рта и потянуть в разные стороны.

Он прошлепал обратно в спальню, притворив за собой дверь в ванну.
Подойдя к книжному шкафу, он провел пальцем по корешкам своих книг. Потом
он открыл коробку из-под сигар и стал рассматривать коллекцию ракушек,
собранную им прошлым летом в Марблехэде. Погасив свет, он подошел к окну и
открыл его. Он положил подбородок на подоконник и некоторое время смотрел
в окно. Бостон был ярко освещен. Он увидел одинокий уличный фонарь на
противоположной стороне двора. Фонарь был покрыт тонким слоем мягкого
снега. Снег шел большими хлопьями и покрывал голые ветки большого вяза.

Откуда-то по соседству доносился рождественский гимн. Он подумал,
получит ли он в подарок велосипед. Они говорили, что ездить по улицам
слишком опасно, а полиция запрещает ездить по тротуарам. Черт возьми, он
ведь будет ездить аккуратно, не правда ли?

Он пересек темную комнату, встал на колени для коротенькой молитвы и
забрался в постель между новеньких хрустящих простынь. Он устроился
поудобнее, натянув одеяло повыше. Красный велосипед. У Джо был голубой.

Он зевнул и повернулся на бок. Ему было тепло и он знал, что когда он
заснет, его мать зайдет в спальню, укроет его получше и поцелует. Ему
слышно, как внизу, на кухне отец разговаривает с друзьями. До него
доносились приглушенные голоса, а потом взрыв хохота, быстро стихший. Это,
наверно, мать сказала им, что они слишком шумят.

Он взбил подушку, перевернулся на другой бок и медленно покатил по
длинному пологому мягкому склону на волшебном красном велосипеде в
глубокий сладкий сон.

Он почувствовал, что мать вошла в комнату и слегка пошевелился, когда
она коснулась его лба губами.

- Ты думаешь, я его получу?

- Что получишь, дорогой?

Он почувствовал раздражение из-за такого непонимания.

- Велосипед. Красный велосипед.

- Нам придется еще немного подождать и мы узнаем, не так ли? А теперь
спи, дорогой.

Уверенной рукой она поправила одеяло. Даже с закрытыми глазами он
чувствовал, что она продолжает стоять рядом с ним, высокая и стройная,
ощущал ее слабый сладкий аромат. Скрипнула половица, когда она подошла к
окну и немного прикрыла его. Где-то далеко в ночи смеялись люди. Она вышла
из спальни и закрыла за собой дверь. Спускаясь вниз по лестнице, она
что-то тихонько напевала.

Школа стала к концу года совершенно невыносимой. Эта проклятая мисс
Кроув всегда перед каникулами что-нибудь устроит. А все ребята только и
говорили о Китае, напавшем на Корею. Дейку так хотелось стать
моряком-десантником и попасть туда. Засады. Перестрелки...

Эта проклятая мисс Кроув...

- Дети, сегодня мы будем изучать проекцию, - она написала это слово
на доске, поочередно называя каждую букву. - Вы все знаете, что такое
электричество. - Она остановилась перед первой партой, легонько постучала
Джо по макушке и улыбнулась своей странной, немного кривой улыбкой. Она
всегда так улыбалась, когда ей удавалось удачно пошутить. - Голова Джозефа
полна электричества. Именно при помощи электричества Джозеф думает.

Весь класс захохотал, и Джо стал красным, как спелый помидор.

- Но электрическое поле Джозефа не организовано. Вспомните о неоновой
рекламе над универмагом. Там громадные буквы загораются одна вслед за
другой, образуя слова. Потом все буквы загораются сразу. Если бы все буквы
загорались и гасли беспорядочно, мы не смогли бы читать слова, не так ли?
Иногда Джозефу случайно удается зажечь все буквы сразу - обычно это
происходит, когда он очень взволнован или огорчен. И тогда нам удается
увидеть его мысли, не очень четко, конечно, но достаточно, чтобы получить
представление о том, о чем он в данный момент думает. Но это случается так
редко, что мы и не предполагаем, что видим настоящую проекцию. Сначала нам
нужно научиться четко артикулировать слова. А потом, когда мы научимся
делать это как следует, мы попробуем проектировать образцы. Мы будем