пригибаться.
потянула за рычаг, повернула другой, раздался звук и открылись
металлические полозки. - Вставляй сюда! - сказала она, помогая ему
заправить кассету в канал затвора пушки. Затем с треском захлопнула
затвор, на лице ее показались капельки пота. - Держи ровнее! - сказала она
ему и дернула другой рычаг. Что-то зажужжало, началось взведение ствола.
выстрела. Майкл поставил рычаги в нейтральное положение и двинулся ровным
курсом, направляясь прямо к чудовищу. Из люка показалась голова человека,
что-то кричавшая, что именно, Майкл из-за грохота двигателя разобрать не
мог. Однако он догадался, что это был приказ развернуть башню на девяносто
девять градусов. Для них это будет смертельный выстрел.
себя. Они могли и на этот раз ожидать, что он остановится. Он стал давить
на газ, шальная пуля ударила в край смотровой щели справа, осыпав его
искрами.
планку с надписью "фойерн" - "огонь".
перепонки вылетели из головы наружу, а кости выскочили из суставов. И в то
же мгновение понял, что его неудобства были чепухой по сравнению с теми,
которые испытал экипаж второго танка.
другого танка начисто срезало башню, словно скальпелем бородавку. Ее пушка
все же выстрелила, поскольку была заряжена, башня дважды перевернулась в
воздухе и шмякнулась в пыль. Из туловища чудовища с волями выпрыгнули два
человеческих факела, уже обреченные на смерть.
вырвался еще один взрыв, раскидавший звенящие куски железа. Майкл дернул
за один из рычагов, сворачивая влево, чтобы промчаться мимо разодранного
каркаса.
щель Майкл увидел две фигуры. - Огонь! Огонь! - орал Харцер с "Люгером" в
руках, но всякое подобие порядка было нарушено. В нескольких шагах позади
него Бутц безучастно наблюдал за происходящим.
и отбросила его крышку, прежде чем Майкл смог удержать ее. Она высунула
голову и плечи, прицелилась из "Шмайсера" и отстрелила Харцеру голову. Его
тело сделало три шага назад, прежде чем свалиться, а Бутц плашмя бросился
на землю.
назад. Она захлопнула люк, из дула "Шмайсера" шел голубой дымок. - Через
поле! - сказала она ему, и он повел танк прямо вперед, переключившись на
максимальную передачу.
бы понять, что это была работа не только Габи.
удаляясь от деревни и беспорядочных вспышек винтовочных выстрелов. - Они
будут двигаться по нашему следу на патрульных бронемашинах, - сказала
Габи. - И, наверно, уже вызывают подкрепление. Нам лучше бы выбраться из
отсюда, пока можно.
ящика за его сиденьем и заклинил им педаль газа. Габи вылезла наверх через
люк, ожидая, когда Майкл присоединится к ней, затем швырнула свой
"Шмайсер" и прыгнула. Он спрыгнул спустя пару секунд - и впервые
наконец-то ступил на землю Франции.
какое-то шевеление слева, и ошеломленная Габи в испуге открыла рот, когда
он бесшумно появился сзади нее и стиснул ее руку. Она автоматом указала
вперед.
примерно в тридцати ярдах от них. Через некоторое время Майкл сбавил шаг,
чтобы не вырваться от нее далеко вперед.
смотрели на то, как прошли две патрульные бронемашины, следуя за танком на
почтительном расстоянии. Танк уведет их по меньшей мере на несколько миль.
знаменательное начало, да?
вас выносливое сердце - я хожу быстро.
продвигаться по лесной поросли. Майкл держался футах в двенадцати позади,
вслушиваясь в звуки, доносившиеся до них. За ними не гнались; после того
как Харцер был убит, солдаты потеряли всякую инициативу и никто не
торопился прочесывать лес. Майкл вспомнил человека в начищенных и
подкованных сапогах. Убить старика было легким делом. Ему было интересно,
как поведет себя Бутц против более серьезного соперника.
которого они пересекли несколько полей и дорог - все это время Габи
держала "Шмайсер" наизготовку, а уши Майкла настороженно прислушивались к
звукам - она сказала:
увидел перед собой одинокий фермерский каменный домик. Он был
полуразрушен, крыша его провалилась, уничтоженная, вероятно, случайной
бомбой союзников, снарядом из мортиры или эсэсовскими карателями,
охотившимися на партизан. Даже земля вокруг дома обуглилась от огня, от
сада остались лишь несколько обгоревших пеньков.
Вопрос был бессмысленным, и ее холодный взгляд сказал ему об этом.
кладя "Шмайсер" на колени. - Мы не сможем попасть внутрь раньше, чем
через... - Она замерла, пока смотрела на светящиеся стрелки своих наручных
часов. - Двенадцать минут.
ориентироваться. Как она смогла найти это место? Конечно, по звездам, если
только она не знала маршрут наизусть. Но хотя они были явно в том месте,
где им полагалось быть в условленное время, здесь поблизости не было
никаких других ориентиров, кроме одинокого разрушенного фермерского
домика. - Вы, должно быть, имеете какой-то опыт обращения с танками, -
сказал он.
был командиром танкового экипажа. От него я научилась всему.
глаза казалось светящимися, как стрелки ее часов, и они смотрели не мигая.
страны, - сказала она, слегка неуверенно. - Этот человек обладал
сведениями о грузовиках с конвоируемыми. - Она чувствовала, что он смотрит
на нее. - Я делала то, что от меня требовалось. Не больше.
война была такой же безжалостной, как перерезанное горло.
приходилось видеть смерть. Много раз. Но холодная аккуратность ударов
носков и каблуков Бутца все еще заставляла его внутренне содрогаться. -
Кто тот человек, который убил его? Харцер называл его Бутцем.
Теперь, когда Харцер мертв, они, вероятно, приставят Бутца к какому-нибудь
другому офицеру, наверно на восточном фронте. - Габи помолчала,
заглядевшись на хрупкое мерцание луны на стволе "Шмайсера". - Старик
Жервез был моим дядей. Он был последним моим кровным родственником. Мои
мать, отец и два брата были убиты нацистами в 1940 году. - Это было
сказано без эмоций, просто как факты, безо всякого намека на чувство.
Чувства, - подумал Майкл, - выжжены из нее, как жизнь из этого сада.
сделали, иначе бы ваша миссия закончилась и вы были бы мертвы. Мою деревню
сожгли бы дотла в любом случае и все люди были бы казнены. Мой дядя знал о
риске, на который шел. Он был человеком, приведшим меня в подполье. - Ее
взор встретился с его. - Ваша миссия - важное дело. Потеря одной, двух или
жизней целой деревни значение сейчас не имеет. У нас более значительная
цель. - Она отвела взгляд от его мерцающих проницательных глаз. Если
повторять это еще и еще, то смерть и в самом деле показалась бы не
большим, чем просто бессмыслицей, подумала она. Но где-то в глубине своей
Березин Федор
Перумов Ник
Никитин Юрий
Прозоров Александр
Флинт Эрик
Корнев Павел