пока топливо не будет моим. Никому ни слова.
поставил блюдо с сыром и фруктами перед Карном.
любишь праздники, тебе это понравится.
кувыркались, ходили на руках в центре Зала, где отодвинули столы. Толстый
чернобородый мужчина вошел в круг, ведя на цепи большого черного медведя
из Цинна. Толпа расступилась шире от огромного размера медведя и от такой
близкой опасности. По команде медведь встал на задние лапы и стал
кружиться. Акробаты, красные от гнева, не решались напасть на человека с
медведем. Им пришлось ждать, пока этот дуэт закончит трюки и соберет
брошенные деньги. Акробаты теперь на втором месте, и денег бросят меньше.
Если бы не эта опасность, я должен был бы сидеть и смотреть, пока
последний пьяный лорд не упадет под стол. - Карн поднялся и обернулся к
Ларге.
успешно. Дом Халарека получил все топливо бунтующего района, топливо будет
у Гильдии, пока Халарек не потребует его. Карн ложился спать, довольный
тем, что план его срабатывает, заснул поздно и проснулся будто опьяненный.
Он опустил ноги с кровати и сел на краю, собираясь с мыслями. Слышались
шаги синего патруля и легкое шуршание вентиляторов. Он оделся и спустился
вниз.
он уже давно пуст. Ему нужно было идти в зал три-д, но запах повернул его
к Большому Залу. Кузен Халарек, на пять лет старше и на двадцать килограмм
тяжелее Карна, встретил его на четвертом уровне и загородил дорогу всем
телом. Карн взглянул на него.
Карн.
нем нет ничего "военного". Боишься драться, Карн?
Почему я должен сообщать вам что-то?
больше. - Сила - вот, что они понимают, и только. Силу солдат Халарека.
Я...
Карн предложил это низким мягким голосом.
будет слишком поздно. Я стыжусь связи с таким предателем. Я даже есть не
буду с ним. Моя семья будет есть у себя с этого момента. - Кузен
отвернулся. Карн схватил его за руку и повернул его к себе.
совсем, и, если вы будете непочтительно говорить еще с кем-нибудь, я
отошлю вашу семью домой, несмотря на погоду. Это вы трус, кузен. Вы
пошлете других, у которых тоже семьи, в непогоду, которой сами страшитесь.
- Карн отбросил его руку. - Мой отец не предупреждал меня о предателях в
моем Доме.
вперед. Карн отступил, и руки и ноги его промелькнули в движении. Кузен
лежал на спине, с рукой в неестественном положении.
Может быть, я меньше вас, но меня трудно задеть, и в следующий раз я не
буду таким великодушным. Вправьте руку, соберите вещи семьи и уезжайте. К
завтрашнему дню. Вы! - Карн в коридоре остановил одного префета патруля,
проходившего мимо. - Отведите его к себе и присмотрите за ним. Он должен
собраться и быть готовым отправиться отсюда утром. Я передам дежурному
офицеру приказание.
попросив завтрак из свежего хлеба и клэга, связался с Роулом, очистил
комнату от всех, кроме операторов, и ждал появления Роула. Когда картинка
прояснилась, это был не Роул, а леди Элизабет, его жена, такая настоящая и
так близко, будто вошла в комнату. Все тело Карна сжалось, и он быстро
взглянул на техников. Их лица сведены ужасом. Вассал даже боялся предстать
перед милордом, посылая женщину для разговора. Карн хотел бы обойтись без
техников, но он не справился бы с аппаратурой.
заметил покрасневшие глаза и дрожащие пальцы. Ее голос тоже срывался,
когда она, подняв лист бумаги, стала читать. Она пренебрежительно не
ответила на ритуальное приветствие. Карн был уверен, что это было
спровоцировано ее мужем.
Халарека, поэтому я посылаю женщину вести дела с тобой".
прерывался, и глаза часто моргали. Две слезы блеснули и скатились вниз.
ужасно неправ, обходясь с вами так, но он лорд этого Дома, и я должна
повиноваться ему. - Она снова взглянула на лист: "Совет, в свое время,
назовет его ошибки. Пока же Роул - свободный Дом, имеющий право искать
сеньора. Я не клянусь в верности Халареку - Семье без Главы. Нет силы и
чести в персоне, которая торгуется по мелочам с рабами". - На языке Гхарр
бесполое "персона" было оскорблением само по себе. Карну не надо было
напоминать это, это было в плоти и крови каждого Гхарра с момента, как он
начинал говорить.
вздохнул и переключился на другой режим без предупреждения.
раз доказывает, что никто из них не стремился попасть в тебя; это были
боевые кличи предыдущих культур. Держись. Говори, что ты должен сказать, и
делай".
прекратил чтение с выходящего листа.
Нарушение клятвы, это очень серьезно. Ваш лорд дважды глуп, добавляя
оскорбления и открытый мятеж к своему преступлению. Я не буду рисковать
жизнью людей из-за глупца. Скажите своему лорду, что у него есть две
недели для принятия присяги. После этого не будет необходимости в клятве
Роула, потому что Роула не будет. - Леди Элизабет побледнела. - Нет,
миледи, - сказал Карн мягко, она ведь была ни при чем, - я не буду
тревожить ваш Холдинг. Роул сам обречет вас всех. Ни грамма топлива не
получит Роул с сегодняшнего утра. Ни грамма до присяги. - Прежде, чем она
ответила, он отключил связь.
но оба лорда рассчитывали получить независимость от "женщины" рода
Халарек. Мелеван изрек, что никогда не присягнет "женщине", оставляя Карна
решать, кого он имел в виду, регента или самого Карна. Нерут сказал
только, что они с Мелеваном соседи, и он будет вместе с Мелеваном. Карн
оставил их с тем же кратким требованием - их клятва в обмен на топливо для
Холдингов. Техники смотрели с новым почтением: они быстро разобрались, что
случится с Холдингом без топлива. Карн хотел, чтоб его вассалы были такие
же сообразительные.
комнату три-д, выслушал нетерпеливо еще одного кузена с сетованиями на
управление Фермой-3. Затем попросил завтрак и присоединился к Орконану в
офисе. Он сел на скамью рядом со столом Орконана и облокотился о стену.
Орконану. - Мой метод ведения дел с вассалами не может понравиться Семье,
особенно после Фермы-3, на самом деле, один кузен впал в ярость от этого.
А я думал, хоть военные планы в секрете.
положил Карну руку на плечо. Карн поднял глаза. - Думайте, Карн. Не о
тупых умах в вашем Доме, а о жизнях, которые вы спасаете. Ваши вассалы
должны или уступить, или умереть. Думаю, они не самоубийцы.
продержится Мелеван?
хоть какое-нибудь действие или слово быть тайным? Орконан кивнул, указывая
на поднос с едой.
вас.
означает выживание в этом мире. И это может разрушить дружбу с немногими
Гхаррами.
что я видел при отце, когда был ребенком, и того, что вычитал в книгах в
Академии. Оба источника предлагали разные идеи и методы. Меня учили миру,