прямо сейчас?
нейтральный отзыв обо мне ни дала Барбара отцу поначалу - теперь она
обязательно пересмотрит его в худшую сторону. Но, по крайней мере, я смогу
продемонстрировать мистеру Хаггеруэллсу свое равнодушное лицо перед тем,
как покинуть Хаггерсхэйвен.
а теперь почти бесцветными волосами и красивым лицом, которое покрывал,
однако, нездоровый румянец - принял меня радушно.
Клио - самая загадочная из муз. Вечно меняющееся прошлое, а?
Если Хаггерсхэйвен снизойдет до меня.
довериться им.
зачем-то силен как бык, когда историку для счастья нужны лишь книги да
несколько древних бумажек.
противовес некоторым нашим фантазерам. - Он долго молчал с отсутствующим
видом, а потом вдруг проговорил: - Барбара очень расстроена, Эйс.
именно так я и подумал. Она что-то такое говорила о женщине...
обрисовал случившееся, сильно смягчив описание того, какой истерикой
встретила нас Барбара.
Но какое хладнокровное убийство; что прикажете думать о цивилизации?
Вокруг нас беспросветная дикость. - Он начал ходить взад-вперед по
цветастому ковру. - Разумеется, наш долг - помочь бедняжке. Ужас, просто
ужас. Но что я скажу Барбаре? Она... она пришла ко мне... - проговорил он
гордо и в то же время встревоженно. - Я бы не хотел подвести ее. Я ведь не
знаю... - Он взял себя в руки. - Простите, Бэкмэйкер. У моей дочери не к
порядке нервы. Боюсь, я позволил себе отвлечься от нашего разговора.
извините меня, если...
вашу комнату. Доброй ночи. Мы завтра поговорим обо всем подробнее. А вы.
Эйс, вот что - зайдите-ка потом ко мне.
я, не в силах заснуть. Ясно, что она не выносит даже намека на
соперничество - и хотя бы намек этот высосан из пальца. Жутковато,
наверное, быть ее отцом или любовником - я не исключал, что Эйс может им
оказаться; жутковато попасть под такую тиранию.
изводила иная мука. Связывать поездку Эскобара - "атташе испанской миссии"
- с фальшивыми песетами было чистой фантазией. Но что такое логика? Я не
мог убедить себя быть логичным. Я не мог подавить в себе чувство вины ни
насмешкой, ни серьезными доводами: дескать, я тщеславно преувеличиваю свою
роль - в действительности-то роль мальчика на побегушках - в том, что
творила Великая Армия; в том, что она, возможно, творила, и за что несла
ответственность она. Она, а не я... Но виноватый человек лежит без сна,
потому что чувствует вину. Именно это чувство, а не абстрактное понятие
вины не дает ему спать.
беды. Я делал лишь то, что неминуемо должен был сделать, делал неохотно,
без сострадания и теплоты в душе. Не было никакого смысла сетовать на
непонимание Барбары - при всех тех ужасных последствиях, которые оно могло
иметь для моих честолюбивых замыслов. Я не был свободен в выборе, когда
выбирал помощь; это был единственно возможный выбор, и я не имел права
негодовать на катастрофу, заставившую меня сделать это.
Хаггеруэллс, оказавшаяся огромной рыбой, преследует меня на бесконечных
дорогах, где ноги мои вязнут в липкой грязи. Я пытался звать на помощь -
тщетно; одно лишь невнятное карканье вылетало из моей гортани, смутно
напоминая любимое мамино "Хватка! Хватка!"
окончательно так и не рассеялись. Когда я оделся, пришел Эйс Дорн; мы
пошли на кухню, и там Эйс представил меня Хиро Агати, человеку средних
лет, волосы которого - коротко стриженные, черные, жесткие - буквально
дыбом стояли по всей голове.
суждено быть шеф-поваром, потому что он очень уж хорошо готовит.
Просто химиков всегда бросают на тяжелую работу. Физики, вроде Эйса, не
любят пачкать руки. Теперь, раз уж вы не можете питаться с простым
народом, что вы предпочитаете - яйца или яйца?
чудовищного избиения китайцев в 1890-х годах, которое зацепило и японцев,
и вообще всех, у кого были хоть чуть-чуть раскосые глаза, в Соединенных
Штатах практически не осталось азиатов. Боюсь, я разглядывал доктора Агати
несколько дольше, чем позволяла вежливость - но, видно, он привык к таким
вещам, потому что не обратил на мою дикость никакого внимания.
Пришлось дать ей опиум. Утром известий еще не поступало.
сам спросить о ней, не дожидаясь, когда он скажет. - Ну да. Думаете, нам
удастся выяснить, кто она?
зависеть от того, насколько шериф заинтересуется. Похоже, что не слишком.
Что есть попить, Хиро? - Эрзац-чай из сухих трав, эрзац-кофе из
поджаренного ячменя. Что вы предпочитаете?
чай и настоящий кофе могут себе позволить лишь настоящие богачи, тут нет
ничего нового. Большинство, как я знал, предпочитают "чай" - все-таки он
не такой противный. Непонятно кому бросая вызов, я сказал:
которой исходил дразнящий аромат; питье, что мне доводилось пробовать,
пахло совсем не так. Я добавил молока и пригубил, понимая, что Агати ждет,
как я отреагирую.
Чудеса!
фирменный напиток.
в чем.
делали бы мясо из дерева и шелк из песка.
Эйса.
он. - Таких, как она, нет больше; она - гений. Великий творец.
размышляют о мироздании.
два года назад? О чуть всхолмленных плодородных пашнях, прорываемых то
тут, то там выходами оглаженных, вылизанных временем скал или оживляемых
то рощицей, то одиноким деревом, стоящим невозмутимо и мощно? Или о
главном здании, превратившемся благодаря бесконечным пристройкам,
надстройкам и перестройкам из фермерского дома в огромное, безвкусное и
нелепое здание, которое не превратилось в полное уродство лишь потому, что
в нем не было ни намека на претенциозность? Описывать ли мне оба спальных
помещения, сугубо функциональных и не угрюмых оттого только, что строили
их не плотники? Хотя сделаны они были на совесть, руку дилетантов выдавала
каждая деталь... Описывать ли коттеджи и квартиры из двух, трех, а иногда
и шести комнат, предназначенные для женатых, для их семей? Коттеджи эти
были разбросаны по всей территории Приюта; некоторые, как бы ища
уединения, прятались за деревьями и кустарниками, так что можно было в
двух шагах пройти, а их не заметить, другие дерзко купались в солнечных
лучах на вершинах холмов, в открытых лощинах...
лабораториях, об обсерватории, в которой многого не доставало, о
разнообразных подборках книг, которые были и меньше, и больше, нежели
просто библиотека, о дюжинах подсобных помещений, построек... Но все это -
не Приют. Все это - его недвижимое имущество, наименее важная его часть.
Потому что Хаггерсхэйвен был не акрами полей и не квадратными метрами
полезной площади, а пространством духовной свободы. Его пределы пролегали
там, где пролегали пределы интеллектуальных возможностей его обитателей. А
ограничивал его лишь внешний мир - но не внутренние правила или запреты,
не завистливая конкуренция, не учебный план.
я. - Должно быть, я мешаю вам работать.
Афанасьев Роман
Каменистый Артем
Корнев Павел
Прозоров Александр
Лукин Евгений
Журавлев Владимир