Чтение 23–й страницы книги ~Вне закона на Горе~

- Я добавлю, - сказала она, - столько золота, сколько весят пять
тарнов, комнату серебра и шлемы, наполненные драгоценностями.

- Ты любишь свою татрикс.

- Да, воин, - сказала Дорна.

- И ты очень щедра.

Татрикс забилась в моих руках.

- Меньшая цена - это оскорбление нашей обожаемой татрикс.

Я был рад этому. Хотя все эти богатства вряд ли понадобятся мне в
Сардарских горах, но они могли пригодиться Линне, Андреасу и остальным
освобожденным.

Лара выпрямилась в моих руках.

- Эти условия мне не подходят! - сказала она, - дайте ему золота,
равного по весу десяти тарнам, две комнаты серебра и десять шлемов с
драгоценностями.

Дорна Гордая выпрямилась.

- Да, воин, - сказала она, - для нашей татрикс мы не пожалеем ничего.

- Эти условия тебе подходят? - спросила татрикс, более уверенно и
величественно.

- Да, - сказал я, чувствуя, что нанес этим обиду Дорне Гордой.

- Отпусти меня, - приказала она.

- Хорошо.

Я соскочил со спины тарна, держа в руках татрикс, поставил ее на ноги
и начал развязывать руки, связанные шелковым шарфом. Как только она
почувствовала себя свободной, так снова стала татрикс с головы до пят. Я
подумал, неужели это та самая девушка, которая плакала на выступе, чья
мантия была разодрана в клочья, а тело было в синяках и царапинах от
когтей тарна.

Величественно, не удостоив меня даже словом, она показала на свои
перчатки, торчавшие у меня из-за пояса. Она медленно натянула их, не сводя
с меня горящего взора.

Что-то в ее манерах обеспокоило меня.

Она повернулась и пошла к Дорне и воинам.

Как только она поравнялась с ними, то сразу резко обернулась и
вытянула руку в золотой перчатке, приказав:

- Схватите его!

Торн и солдаты прыгнули вперед и я мгновенно оказался в кольце.

- Предательница! - крикнул я.

- Идиот, - расхохоталась она, - неужели ты подумал, что я могу
заключить договор с животным?

- Ты дала мне слово!

Татрикс поправила мантию.

- Ты всего лишь мужчина.

- Позволь мне убить его, - сказал Торн.

- Нет, - повелительно сказала татрикс, - этого слишком мало, - маска
ее сверкнула зловещим светом в лучах заходящего солнца. Она показалась мне
устрашающе жестокой. - Закутайте его в цепи и отправьте в шахты Тарны.

Мой тарн гневно вскрикнул и ударил могучими крыльями воздух.

Я воспользовался замешательством Торна и его солдат и, прыгнув
вперед, схватил капитана и ближайшего к нему солдата за шеи и столкнул их
лбами. А затем швырнул обоих на мраморный пол. Раздался звон упавшего
оружия. Татрикс и Дорна вскрикнули.

Другой воин прыгнул на меня с мечом. Я уклонился от удара, перехватил
его руку, вывернул ее и затем сломал о колено, как палку.

Солдат застонал и без сознания свалился на пол.

Однако Торн уже поднялся и вместе с одним из солдат прыгнул на меня
сзади. Я яростно боролся и мне удалось приподнять их и яростно швырнуть о
мраморный пол. В этот момент татрикс и Дорна всадили мне в спину что-то
вроде острой иглы.

Я рассмеялся над их глупостью, но тут мое сознание померкло, в глазах
потемнело, колонна закружилась у меня под ногами. Я упал. Мои мышцы больше
не слушались меня.

- Закуйте его в цепи, - сказала татрикс.

И когда мир медленно возвратился в прежнее состояние, я уже был
скован тяжелыми звенящими цепями.

В моих ушах звенел злобный смех татрикс.

Я услышал, как Дорна сказала:

- Убейте тарна.

- Он улетел, - ответил один из воинов.

Хотя и очень медленно, но силы все же возвращались ко мне. Постепенно
зрение полностью прояснилось. И я увидел колонну, голубое небо и своих
врагов.

Где-то вдали маячила черная точка. Это был мой тарн. Когда он увидел,
что я упал, то сразу улетел. Теперь, - подумал я, - он будет полностью
свободен. Будет жить как хочет и где хочет, без седла, без сбруи и без
господина. Настоящий убар небес. Его утрата опечалила меня, но меня
порадовало то, что он избежал смерти от копья солдата.

Торн схватил меня за цепь и поволок к одному из трех тарнов, которые
ждали поблизости. Руки и ноги не слушались меня, как будто кто-то
перерезал мне жилы ножом.

Меня приковали к кольцу на ноге одного из тарнов.

Татрикс внезапно потеряла ко мне всякий интерес. Она повернулась к
Дорне и капитану Торну. Воин со сломанной рукой поднялся с пола. Его
поврежденная рука плетью висела вдоль тела. Он шатался. Его товарищ стоял
возле меня. Может, он следил за мной, а может просто старался успокоить
встревоженных гигантов.

Татрикс надменно обратилась к Дорне и Торну:

- Почему здесь так мало моих солдат?

- Нас вполне достаточно, - ответил Торн.

Татрикс посмотрела вдаль в сторону города.

- Сейчас из ворот должны выходить толпы радостных горожан.

Ни Дорна Гордая, ни Торн не ответили ей.

Татрикс подошла ко мне с царственным величием, несмотря на изодранную
мантию. Она показала рукой на Тарну.

- Воин, если ты задержишься тут, то увидишь толпы людей, которые
будут радостно приветствовать меня.

Послышался голос Дорны:

- Я думаю, что ты ошибаешься, обожаемая татрикс.

Лара удивленно повернулась.

- Почему?

- Потому, - ответила Дорна, и я был уверен, что она улыбается под
маской, - потому что ты не вернешься в Тарну.

Татрикс стояла в полной растерянности, как будто пораженная громом.

Один из воинов вскочил в седло тарна, к ноге которого я был прикован.
Он натянул поводья и тарн взлетел. Я болтался в воздухе. Боль раздирала
все мое тело. Я увидел, что белая колонна и фигуры на ней удаляются от
меня.

Там оставались два воина, женщина в серебряной маске и одетая в
золотую мантию татрикс Тарны.

17. ШАХТЫ ТАРНЫ

Помещение было узким, длинным и с низким потолком, в длину около
сотни футов, а в высоту и ширину около четырех. Дымные лампы горели в
руках. Я не знал, сколько таких камер в подземных шахтах Тарны. Длинный
ряд рабов, скованных вместе, входил сюда, располагаясь по всей длине, и
когда вошел последний, то захлопнулась стальная дверь с отверстиями для
наблюдений. Я услышал скрип задвигаемых засовов.

Здесь было темно. На полу стояла вода, которая стекала со стен и
капала с потолка. Воздух сюда проникал через маленькие отверстия,
диаметром не более одного дюйма, которые располагались на расстоянии
двадцати футов друг от друга. В центре стены виднелось отверстие диаметром
в два фута.

Андреас, который был прикован рядом со мной, сказал:

- Через эту дыру камера затопляется водой.

Я кивнул и прислонился спиной к сырой каменной стене. Интересно,
сколько раз эта подземная камера затапливалась водой вместе с теми
несчастными рабами, которые здесь находились? Я уже не удивлялся, что в
шахтах Тарны царит такая полная покорность. Ведь всего месяц назад всех
рабов в соседней камере затопили из-за непокорности одного из них. Я уже
не удивлялся тому, что рабы с ужасом думают о всякой попытке
сопротивления. Они сами готовы задушить любого, кто выскажет мысль о
восстании. Ведь тогда все они погибнут ужасной смертью. Система шахт была
сделана так, что можно было затопить сразу все камеры. Мне говорили, что
так однажды уже было. И после этого много недель пришлось откачивать воду
и вылавливать трупы.

Андреас сказал мне:

- Для тех, кому жизнь не дорога, здешних удобств вполне достаточно.

Я согласился с ним.

Он сунул луковицу и кусок хлеба мне в руку:

- Возьми.

- Спасибо, - ответил я и с жадностью принялся за еду.

- Тебе придется научиться жить как мы, - сказал он.

Перед тем, как завести нас в камеру, надсмотрщик бросил нам хлеб и
овощи. Рабы дрались между собой, кусаясь и царапаясь. Каждый старался
ухватить кусок побольше, вырывая друг у друга еду... Эта сцена вызвала у
меня отвращение. Я не полез в драку, хотя цепи, связывающие меня с
остальными, потащили меня в самую гущу. Но я понимал, что мне придется
научиться всему этому, так как у меня не было желания умереть.